Маргарита от души расхохоталась.

– Ты вообще себя слышишь? Они оба из твоего прошлого, из твоей юности: одному ты шанс дала, так почему бы и второму его не дать? В конце концов, это просто несправедливо по отношению к Кириллу! Приди в себя!

– Рита! Да как ты можешь? Ещё и сорока дней не прошло, как Сергея не стало, а ты меня уже за другого сватаешь! – воскликнула Алина, внезапно обидевшись не столько за себя, сколько за мужа. – А ведь он был и твоим другом детства тоже, – упрекнула она Риту.

– Да, это так! Только ты за всем этим упускаешь главное: Сергей сам просил тебя об этом человеке, о снисхождении к нему. Мне кажется, узнай он, что вы сошлись, его душа успокоилась бы навсегда.

Алина с сомнением покачала головой.

– Мне страшно. Очень страшно начинать новые отношения. У меня ощущение, что я, как вампир, отнимаю жизни у мужчин, которые женятся на мне.

– О боже! – Ритка закатила глаза к потолку. – Ну что за дура! Сама подумай: Игорь прожил свою жизнь в собственное удовольствие. Ни в чём себе не отказывая. Это был исключительно его выбор, и ты никакого влияния ни на него, ни на его поступки не имела. Если честно, то в вашей паре вампиром был он. А Сергей, когда женился на тебе, уже был болен. Знал об этом и действовал осознанно, обдуманно. Так что его решения тоже от тебя не зависели. Или же тут дело совсем в другом, а я просто этого не понимаю? Что, ты можешь любить только сирых и убогих? – язвительно произнесла Маргарита.

Алина вздрогнула. Ей тут же вспомнились слова Кирилла, брошенные в злобе, когда она его прогоняла: «Неужели мне нужно спиться или заболеть раком, чтобы ты хотя бы пожалела меня?»

И сейчас подруга, разозлившись, сказала практически то же самое. Может, и правда, зря она снова убегает от Кирилла? Возможно, ей стоит пойти ему навстречу и всё же попробовать построить свою жизнь с чистого листа. Но как же тяжело на это решиться…

Их разговор был прерван вошедшим в палату доктором.

– Алина Сергеевна, дорогушечка моя!

Она от такого обращения поморщилась: не любила, когда с ней общались, словно она неразумное дитя.

– Отпускаем вас домой. Не буду скрывать: мне бы вас ещё понаблюдать хотелось, но Кирилл Андреевич настоял на вашей немедленной выписке. По большому счёту, может, он и прав, а мы, как профессионалы, только перестраховываемся. Переговорив с господином Кирьяновым, мы пришли к компромиссу – к вам на дом будут приезжать наши специалисты: делать все нужные процедуры, наблюдать за вашим самочувствием. Ведь недаром существует поговорка «Дома и стены помогают»! Кроме того, Кирилл Андреевич обещал лично контролировать своевременность приёма вами лекарств. Поэтому я надеюсь и на ваше, и на его благоразумие.

– Хорошо. Спасибо, Борис Семёнович. Только у меня есть несколько вопросов. Хотелось бы кое-что уточнить для себя.

– Давайте попробуем поговорить.

– Что со мной случилось?

Доктор удивился:

– Я же всё рассказал Кириллу Андреевичу…

Алина вспыхнула:

– А почему вы обсуждаете моё состояние с посторонним для меня человеком?

Доктор растерянно захлопал глазами.

– Алина Сергеевна, дорогая вы наша! Кирилл Андреевич, по письменному заявлению вашего супруга, в его отсутствие, в том числе после смерти, является его непосредственным представителем во всех медицинских организациях при решении вопросов, касающихся вас.

– Что? – воскликнули одновременно Алина и Маргарита.

Доктор, моргнув несколько раз, ответил:

– Я сам видел эту бумагу. И потом, Сергей Матвеевич в своё время меня об этом лично предупреждал…

Женщины переглянулись. А затем Алина произнесла:

– Борис Семёнович, хорошо! Я не хочу сейчас во всё это вникать. Как бы то ни было, в настоящее время я абсолютно дееспособный человек. И хочу лично услышать от вас ответ на вопрос о том, что же со мной произошло.

Доктор, до этого стоявший перед Алиной с крепко сцепленными между собой руками, убедившись, что пациентка не собирается устраивать скандал, заметно расслабился.

– Что конкретно вас интересует, Алина Сергеевна? – милостиво уточнил он.

Она задумалась. Она настаивала на откровенности доктора, потому что ей казалось, он должен просто всё рассказать. А тут от неё ждут конкретных вопросов, на которые и будут даны соответствующие ответы.

«Ну что ж… вопросы. Вопросы нужно задавать правильные», – подумала Алина.

– Борис Семёнович! Что со мной случилось?

– У вас произошёл самопроизвольный аборт, то есть, по-простому, выкидыш.

Алина нахмурилась.

– Ребёнка можно было спасти?

Доктор пожевал губами и неторопливо ответил:

– К нашему большому сожалению, нет. Когда вас привезли, ничего изменить уже было нельзя. Да и последующее обследование показало, что плод был нежизнеспособен. У него оказалось много генетических отклонений, которые ни за что не позволили бы появиться на свет здоровому ребёнку. И то, что произошло, в принципе, стало спасением в первую очередь для вас. Мне очень жаль! Примите мои соболезнования!

«Генетические отклонения… Много, – мысленно ужаснулась Алина. – Обречён! Это так страшно!»

Доктор, прочитав на её лице испуг и отчаянье, поспешно произнёс:

– Алина Сергеевна, не расстраивайтесь! Могу с полной уверенностью подтвердить, что пройдёт пара месяцев, и вы сможете снова заводить детей. Только несмотря на своё отменное здоровье, вы с мужем с этим делом всё же не тяните. Возраст у вас, уж простите, не тот.

– Борис Семёнович! О чём вы говорите?! – возмутилась Алина. – Я только что похоронила супруга… Я вдова. С каким мужем мне не следует тянуть с новой беременностью?

Доктор покраснел как рак.

– Ради бога! Простите мне мою рассеянность. Как-то вырвалось само собой. Ещё раз, простите, – сказал он и попятился к выходу. – Я сейчас пришлю вам Веронику на помощь, для сборов.

И практически мгновенно выскользнул за дверь палаты.

Алина кипела от возмущения, но больше всего злилась по поводу бумаги, выданной Сергеем Кириллу.

«Я словно племенная скотина. Опять выясняется, что эти два “брата-акробата” разыгрывают меня словно ценный приз; тасуют, как карты в новенькой колоде перед игрой. Просто идиотизм какой-то! Ну как так можно? А если я не хочу быть с Кириллом?» – мысленно вспыхнула она, одновременно не веря самой себе.

Чувство всепоглощающей злости накрыло её с головой. Умом она понимала, что партия, которую разыграли её покойный супруг и его друг по отношению к ней, не так уж плоха. Они любили её оба и упорно шли к цели, не гнушаясь никакими способами. Они не вредили Алине, и её – ту, которой она была раньше, этот факт вполне устроил бы… Но не теперь.

Теперь она изменилась, причём благодаря своему последнему мужу, Сергею. Он сам научил её быть любимой, но гордой, счастливой и одновременно независимой. Это он вселил в неё уверенность и научил прислушиваться к своим желаниям, жить своей жизнью, а не чьей-то чужой… В общем, взрастил в ней абсолютно здоровый эгоизм…

«Да, Серёжка! Ты и здесь реально подложил свинью лучшему другу, научив меня верить в себя. Так что карта “Алина” в вашей игре окажется джокером. Ты бросил на амбразуру лучшего друга? Ну что ж, посмотрим: вырос ли он? Окажусь ли я ему по зубам?»

Переполняемая удовлетворением от принятого решения, Алина даже горделиво подняла вверх аккуратный носик.

«Ну что ж, Кирилл! Поиграем? И условно назовем мы эту игру “любовь для дурочки”. Посмотрим, насколько тебя хватит, мой дорогой мальчик!»

– Ты знаешь, – обратилась она к Ритке, – а я, пожалуй, соглашусь с ними.

– С кем? – не поняла подруга.

– С Сергеем и Кириллом. Они разыграли меня, как ценный приз в азартной игре. Раздают, словно игральные карты, от одного к другому… Вот и посмотрим, как у них это получится. Одно знаю точно: я на Кирилле теперь отыграюсь по полной за них обоих.

– Алина, – ахнула Маргарита. – Ну зачем же так! Они же оба тебя любили… И любят… Ой, да я запуталась, как правильно это сказать. Ты сама понимаешь, что я имела в виду.