– Сейчас. Маргарет! Маргарет. Не слышит… Я сейчас.
Петунья зашла в соседнюю комнату. На кровати сидела с широко раскрытыми глазами Маргарет. Во рту у неё был кляп, а на руке виднелась кровь, и всё её тело дрожало. Ребёнка в комнате не было. Повитуха освободила женщину от кляпа.
– Что случилось? Где девочка, Маргарет? – шепотом спросила Петунья.
– Собака… чёрная. И кто-то ещё. Они забрали её. Мою внучку!
– Что? – не разобрала Петунья.
– Не говори! Ничего не говори Люку с Шофранкой. Умоляю! Они не простят меня. Они ждали сына… Я не смогла справиться… Мужчина закрыл мне рот и вырвал девочку из рук, а собака набросилась и укусила за запястье. Господи, прости!
– Ребёнка похитили? Не может быть! Это что за наказание? Надеюсь, это кто-то бездетный, тогда и вреда младенцу не причинят.
– Да услышит тебя Господь, Петунья!
– Малышку надо найти. Слабенькая она. Ладно. Иди, умойся, бабуля, перевяжи руку и позови сына. Я ничего не скажу…
Глава
VI
Уединение в комнате размышлений, увы, не принесло успокоения Рэдклиффу. Черная повязка на глазу сделала его похожим на пирата и придала ещё больший шарм. Он, тем временем, не находил себе места: бродил взад-вперёд по всему особняку, наорал на кухарку за то, что нашёл в еде волос, причём свой же собственный, и побил посуду. Так, немного выпустив пар, мистер Стоун опустошил бокал джина и плюхнулся в кресло-качалку у камина. Он чуть было не задремал, когда до его слуха донёсся истошный писк, который становился все громче и громче.
– Мастер! – появился Фарр, держа в руках обрез ткани, который извивался и кричал. – Это Вам.
– Что это?
Цезарь зарычал, пытаясь стащить зубами простынку.
Рэдклифф взял в руки пищащий свёрток и положил на холодный малахитовый стол.
– Младенец? – не поверил он своим глазам.
– Это Джанго! – с гордостью или с состраданием произнёс Фарр. – Цезарь хотел загрызть его, но я подумал, вам решать… – не успел договорить он.
– Девчонка?! – заорал в бешенстве Рэдклифф, разворачивая кусок ткани, и ребёнок заплакал ещё сильнее. – Ты вздумал провести меня? – и он с размаху ударил подмастерье по лицу.
– Нет! Как, девчонка?.. – вытер кровь под носом Фарр. – Не может быть!
– Полюбуйся!
– Но, мастер, это ребёнок Шофранки! Он, то есть она, только что из-под матери! Клянусь!
Цезарь в подтверждение залаял.
– То есть Джанго – не первенец Люка… Неожиданный поворот, – протянул Рэдклифф, явно что-то замышляя.
– Но это его дочь!
– Я догадался, тупица! А теперь унеси ее. Я больше не могу слышать этот визг!
– Она голодна.
– О, мой Бог! Такая маленькая, а уже прожорливая. Найди кормилицу, щедро заплати, и пусть держит рот на замке! Купи люльку и всё, что там понадобится. Позже решу, что с ней делать.
– Слушаюсь, – поклонился Фарр.
– Цезарь, отправляйся с ними. Проследи…
Доберман поднял уши и устремился за Фарром.
Глава
VII
У Люка вспыхнуло кольцо, когда он возвращался к дому Бенджамина с охапкой цветов. В его голове тут же пронеслись дурные мысли о Шофранке, ребёнке и обо всех его друзьях.
«О, монетка, я уже отвык. Что там у нас? Только бы ничего плохого.
«Время обнаруживает правду». Так. Согласен. Но что бы это значило?» – с этими мыслями он переступил порог.
Люка встретила Маргарет с заплаканными глазами.
– Что случилось, мама?
– Все хорошо, дорогой! Это от счастья. Поздравляю, ты стал отцом! Проходи!
– Неужели это правда? И я поздравляю тебя, ты самая очаровательная бабушка на свете… а что с рукой?
– Пуповину перерезала, нечаянно порезалась. Пройдёт, – придумала на ходу Петунья. – Поздравляю! Только цветы здесь оставь, ребёнку не нужны резкие запахи. И руки вымой.
– Спасибо вам! А мой отец где?
– Ещё не возвращался.
Шофранка кормила ребёнка грудью. С чёрными локонами, разметавшимися на подушке, и в светлой просторной одежде она была похожа на цыганскую Мадонну с младенцем.
– Любимая! Спасибо тебе! Спасибо за сына! Мне не верится! – поцеловал он жену и мальчика.
– Тише. Он уснул. Наш Джанго…
– Как твоё самочувствие?
– Немного устала, а так прекрасно, – тихонько рассмеялась Шофранка.
– Такой крохотный, наш маленький герой. Какой он красивый, Шофранка! Он твоя копия, – умилялся Люк.
– А мне кажется, он весь в тебя.
– Да какая разница, – перебила их вошедшая Маргарет. – Дети мои. Лишь бы здоровым был.
– Конечно, – поцеловала сына в макушку молодая мама.
– Дай мне сына. Так вот ты какой, Джанго! Господи, благодарю тебя! Я абсолютно счастлив!
– Я тоже, милый. Наис, Дэвла! – поблагодарила цыганка Бога. – Вот только мне как как будто чего-то не хватает. Словно часть меня пропала. Я не могу объяснить. Наверное, это глупо…
– Это пройдёт, красивая моя. – Люк стал целовать руки Шофранки.
Маргарет опустила голову, пряча накатившие слёзы.
– С чего же, дорогая? Ведь все хорошо, – решила вмешаться повитуха. – Ты стала мамой. Ребёнок здоров, чего ещё желать?
– Конечно… – согласилась Шофранка. – Надо скорее сообщить моим родителям и Лонду. Всем нашим.
– Жизнь моя, а хочешь, подождём, пока малыш немного окрепнет, и вместе навестим их? – предложил Люк.
– Хочу, – улыбнулась молодая мама. – А как там Олли? И ещё хоть кто-то выжил?
– Надеюсь. Пойду и всё разузнаю.
– Не надо так переживать, Шофранка, а то ещё молоко пропадёт, – предупредила Петунья.
– Да-да! Ты не переживай, любимая! У нас ведь есть тиара, не забыла? Кстати, сегодня монета снова заговорила, представляешь?
– Да? И что она сказала? – встревожилась Шофранка.
– «Время обнаруживает правду». И я не понял, к чему это.
Маргарет и Петунья переглянулись.
– Странно… – пожала плечами Шофранка. – Но со временем узнаем… Люк, поцелуешь за меня Олли?
– Обязательно. Отдыхайте. Я скоро.
Едва Люк покинул дом, как на пороге появился его отец. Джек прошёл в комнату и не поверил собственным глазам.
– Это что тут у нас?
– Ты стал дедушкой, дорогой! – Маргарет прижалась к мужу.
– Шофранка, милая! Какая ты молодец! Пойду, руки вымою. Не терпится взять этого кроху на руки. Да, кстати, Корс сегодня не появился на фабрике. А ведь я поручился за него.
– Пожар у них случился…
– Что?.. – Джек медленно сел на стул. – Как? А Олли? А все?
– Олли выжил. Насчёт остальных – неизвестно, – развела руками Маргарет.
Глава
VIII
Адам, Ева и Харли не могли наговориться с Олли.
– Дорогой, пообещай больше никогда не играть с огнём.
– Обещаю, мама.
– Вот и молодец, – обнял его Адам.
– Если бы я не запер на ключ Джину и Корса, они были бы живы. Я их убил!
– Не говори так, Олли! Мы все совершаем ошибки. Ты свою ошибку понял, и такого больше не повторится, правда? – строго спросил Харли.
– Да. Вот и у тебя рука сломана. А Маркиана вообще нет. Он бы сейчас нарисовал нам новый дом. Где же мы будем жить?
– Об этом не думай, малыш. Мы что-нибудь придумаем. Построим новый, наконец, – уверил Адам.
– Это долго, – вздохнул мальчик. – Я помню, как вспыхнули спички, и я бросил их на пол. Потом я спрятался в шкафу, чтоб вы меня не ругали.
– Поэтому я и не смог тебя найти, – вздохнул Адам. – Я звал тебя, но ты не издавал ни звука.
– Я слышал, но боялся ответить. А потом было много дыма, стало горячо, и Люк нашёл меня… а дальше я не помню.
– Да, Люк – твой спаситель, сынок.
Ева посадила сына к себе на колени.
– А ещё меня спас мой талисманчик, – улыбнулся Олли.
– Какой талисманчик, сынок?
– Этот, – мальчик извлёк из кармана алмаз размером в крупную виноградину.