– Знаешь, – Артем выпустил из легких дым и посмотрел куда-то вдаль. – У меня тогда крыша чуть не съехала.

– Прости, – Ангелина виновато, натянуто улыбнулась, потупив взгляд.

– Ты-то здесь причем?

Не причем. Да, наверное, глупо было извиняться за независящие от тебя обстоятельства. Но что еще она могла сказать в такой ситуации? То, что произошло и разделило ее жизнь на «до» и «после», коснулось и других людей тоже. Может быть, поэтому чувство вины не могло отпустить ее до конца? Весь этот год Ангелина буквально собирала себя по осколкам и сейчас уже не была уверена, что когда-нибудь сможет стать прежней.

Уже ничего никогда не будет прежним, и чем быстрее с этим смириться, тем проще будет жить дальше.

– Слушай, давай зайдем куда-нибудь? Ну или, если ты не против, можем ко мне поехать. Я здесь недалеко живу, на «Дзержинке». Поехали, а? Чаем тебя хоть напою.

Ангелина не сразу сообразила, чем можно ответить на такое предложение. А предложение, чего греха таить, было неожиданным.

– Ни фига ты хитрожопый.

– В смысле?

– Тебе с «Дзержинского» досюда на автобусе максимум десять минут ехать, а мне пришлось с Каштака переть…

– Так я ж вчера у тебя в «ВК» спросил, удобно ли тебе на Лагерном или нет. Я ж не знал, что ты на Каштаке живешь.

– Да, мы с Розой там вдвоем живем. Ну, с моей старшей сестрой.

– Далековато как-то до универа ездить.

– Ну да.

И вновь неловкая пауза встала поперек разговора. Ангелина делала вид, что забыла о предложение Артема поехать к нему.

А вот он, видно, не забыл.

– Ну так че, поехали? Ты ниче не подумай, я без задних мыслей. А если стесняешься, то можешь ваще не париться. Бати все равно нет дома, он до восьми на работе. А пока с Северска доберется, уже ваще ночь будет. Дома только Мотя. Это наша кошка, если че.

– Не знала, что твои родители тоже в Томск переехали. Значит, с ними живешь?

– Только с отцом. Они же с мамкой развелись уже… э-э-э… два года назад. Мама в Правообском осталась, а мы с батей в город уехали, он квартиру в ипотеку взял. Но к мамке я все равно на каникулах постоянно ездю… езжу.

– Прости, я не знала, – она и вправду понятия не имела, что родители Артема развелись. Раньше вроде никаких предпосылок не было…

Как же, оказывается, круто может меняться жизнь людей за считанные года!

– Да забей, все нормально. Ну так что?

В этот момент Ангелина думала лишь о том, что у Артема в квартире точно есть санузел.

– Ладно, поехали. Только ненадолго.

– Тогда я сейчас вызову такси, чтоб на остановку не переться. Блин, даже не знаю, на какой адрес вызывать-то, – Артем осмотрелся по сторонам. Они уже ушли довольно далеко даже от памятника, а в самом парке не было ничего, кроме заснеженных скамеек. – Пойдем вон туда, к тем домам, – и они быстро зашагали в направлении ближайших жилых многоэтажек.

«Черт, только не на такси! Я же приблююсь! А на автобусе тупо не успею до туалета», – что ж, похоже, из двух зол придется выбирать меньшее. Так решила Ангелина, посылая Розе очередной «ок».

– Чувствуй себя почти как дома, – заулыбался Артем, поворачивая в железной двери ключ и пропуская Гелю вперед. – Ты это, пока проходи, а я щас.

– Ты куда? – голос Ангелины почти сорвался до паники. Перспектива остаться одной в чужой квартире, хоть и ненадолго – сомнительное удовольствие. Она вообще меньше всего ждала, что Артем оставит ее, едва пустив за порог.

– Я щас!

– Какое-то слишком растяжимое понятие.

– Да я только сбегаю до магаза, к чаю че-нибудь возьму, а то у меня холодильник пустой. Будь как дома!

– Погоди…

– Да я взад-вперед!

– Да постой! Ты мне это, скажи, где у тебя туалет и где попить можно, – Ангелина разулась и сняла куртку, боясь совершить даже одно лишнее движение – настолько уже было невмоготу терпеть. Спросила она исключительно из вежливости. Найти уборную в квартире навряд ли бы составило ей труда. А попить, вообще-то, могла и из бутылки.

– Туалет – вон там, – Артем указал куда-то в коридор. Слева Ангелина приметила одну-единственную дверь – видимо, совмещенный санузел. – Вода на кухне, в фильтре. Ну, или если ты предпочитаешь из-под крана, то… там же. Ладно, я убежал. Закройся!

И за ним, наконец, затворилась входная дверь. А Ангелина, даже не думая тратить лишнюю секунду на то, чтобы повернуть замок, сломя голову побежала в уборную, на ходу расстегивая ремень, ширинку и спуская с себя штаны с колготками.

Тщательно вымыла руки, влила в себя несколько стаканов воды, наполнив желудок до отказа. Она еле стерпела, чтобы не стравить все выпитое в кухонную раковину, возле которой и стояла. Иначе пришлось бы пичкать себя этой мерзкой водой заново. Конечно, полностью утолить жажду ей это не помогло; создавалось впечатление, что хоть начни она пить бочками, все равно будет продолжать хотеться еще воды, еще и еще.

Ангелина вздрогнула от неожиданности, когда почувствовала, как ее ноги что-то коснулось.

– Мотя! – она присела на корточки и начала гладить, чесать за ушами и тискать любыми доступными способами черно-белую кошку в ошейнике от блох. – Какая прелесть! Только линяешь сильно! – и тут же усмехнулась: – Прям как я.

Воспользовавшись отсутствием Артема, Ангелина решила осмотреться в квартире. Как у них с Розой – двушка. Правда, беспорядок здесь зашкаливает, повсюду разбросаны вещи, да и влажной уборкой явно давно никто не занимался.

Все это время Ангелина пила и не могла напиться. А в квартире так душно, несмотря на открытые форточки! Геля решила, что ничего страшного не произойдет, если она немного похозяйничает здесь и выйдет на балкон подышать свежим воздухом.

Дверь, ведущая наружу, как раз находилась в комнате отца Артема, куда Ангелина пока не заходила, только заглядывала мельком. Уж там-то ей точно делать нечего, не хотелось лишний раз шариться.

Всласть расчесав и без того донельзя расчесанные руки, плечи, ухо и даже живот, она накинула куртку, нашла в комнате тапочки гигантского размера, но уже когда взялась за ручку балконной двери, чтобы повернуть оную, что-то заставило ее остановиться.

Ангелина медленно повернула голову налево. Взгляд сразу уперся в большую белую канистру, стоящую в углу. На литров пятнадцать, а то и больше.

Не зная, что ей движет, Ангелина подошла к этой самой канистре, прочитала этикетку. «Формамид, 99,5 %».

Приложив немалые усилия, открутила туго завинченную крышку. Принюхалась к горлышку. Никакого химозного запаха от бесцветной жидкости внутри не исходило, но… явственно чувствовалось что-то другое. Манящее, неуловимое, словно миллионы невидимых флюидов раздражают слизистую носа. Как же хочется…

Ангелина очнулась и пришла в замешательство от собственных действий, когда поняла, что сует пальцы прямо в горлышко.

Она тут же шарахнулась от канистры, точно в нее был налит не формамид (что это вообще?), а какая-нибудь синильная кислота. Следующие несколько минут Ангелина то с непонятными намерениями подходила к злополучной канистре, то снова отскакивала от нее, будто колебалась перед тем, как сделать нечто… запретное.

«Интересно, Артема еще долго не будет? А то что-то ушел, и с концами…»

Решение пришло само собой. В этот момент Ангелина практически не соображала, что и для чего делает; тело будто совершало набор определенных, заранее запрограммированных действий, никак не согласовывая их с мозгом.

Вначале она шарила по всем доступных полкам в доме в поисках аптечки. И нашла. В ней, к счастью, оказалась нужная для осуществления задуманного спринцовка. Ангелина не стала задумываться, кто, как и с какой целью ее использовал, просто, ведомая доселе чуждыми ей инстинктами, сграбастала синюю резиновую грушу, затем достала из рюкзака пустую бутылку.

Осторожно наклонила открытую канистру – так, чтобы жидкость подкатила к горлышку. И, стараясь ничего не уронить и действовать очень быстро, принялась с помощью спринцовки второпях переливать формамид в свою бутылку. А когда заполнила примерно до половины, в дверь позвонили.