Роза ошарашенно пронаблюдала, как Ангелина, которую вдруг перестало рвать, опять припала к струе – она продолжила жадно пить воду прямо из-под крана, без стакана. Роза с криком «Гель, что с тобой?!» попыталась оттащить сестру от раковины и привести в чувства, но та вдруг поперхнулась и начала надсадно, очень громко откашливаться. В ее мокрых и очень красных глазах читался какой-то сверхъестественный ужас.

Ангелина опустилась на колени, и Роза била ее по спине до тех пор, пока она не задышала – отрывисто, со свистом, но зато самостоятельно. Однако неутолимая жажда не сошла на нет, а даже, наоборот, только усугубилась.

– П-пить… – выдавила Ангелина хриплое. – Хочу п-пить… – эти слова дались ей так тяжело, как если бы ее заставили проглотить измельченное стекло. Казалось, она вот-вот начнет отхаркиваться кровью. – Я н-не могу! – ей овладела сильнейшая истерика. Ангелина осела на пол, привалилась к стене, ее руки дернулись к горлу, будто бы она хотела схватиться за него, но в последний момент передумала. Слезы без остановки катились по щекам.

– Я сейчас вызову скорую! – Роза уж было приготовилась кинуться за телефоном, но Ангелина решительно осадила ее.

– Не надо скорую! Я просто хочу пить.

Полностью растерянная и до смерти напуганная, Роза привлекла сестру к себе и, разметав ладонью осколки от стакана, с нажимом надавила ей на лопатки, вынуждая лечь. Ангелина положила голову ей на колени, пока она успокаивающе гладила ее по спутанным волосам; ее так трясло, что эта дрожь передалась и Розе.

Та продолжала ей шептать какие-то слова утешения, в которые у Ангелины не получалось вслушиваться, но эффект они все же возымели: истерика пошла на спад.

Отдышавшись, Ангелина еле слышно попросила:

– Воды… – от этого единственного брошенного слова ей окончательно высушило горло, хотя и казалось, что сильнее просто некуда. Взгляд Ангелины был пришибленным, затравленным, словно она оказалась загнанной в ловушку. – П-пож-жалуйста…

Роза помогла сестре встать и выйти из ванной, усадила ее на табурет, за кухонный стол. Достала новый стакан, налила в него воды – уже не из-под крана, а кипяченую. И даже глазом не успела моргнуть, как Ангелина осушила его до дна.

«Надо не забыть осколки в ванной убрать. А то еще поранимся…» – абсолютно отстраненно подумала Роза, присаживаясь рядом с Ангелиной. Та, упершись локтями в столешницу, подперев щеки кулаками, шаталась из стороны в сторону, как хлипкая береза на ветру. Ее всю колотило. Похоже, она пыталась что-то сказать, но пока не могла. Наверное, хочет попросить еще воды.

Роза сама была сейчас в нескольких секундах от того, чтобы разрыдаться. Но, всхлипнув, все-таки сумела задавить в себе этот порыв.

– Что со мной? – наконец, вымучила Ангелина.

Внятный ответ так и не нашелся.

– Пойдем-ка лучше в комнату.

Ангелина не стала возражать. Обессиленная до крайности, она на подгибающихся ногах поковыляла в сторону спальни – не своей, Розиной; и если бы сестра не была на подхвате, Ангелина бы в первую же секунду впечаталась в косяк.

Изможденно рухнув на кровать, она какое-то время не шевелилась. Но немного успокоилась и даже расслабилась, когда Роза, наполнив графин водой и поставив его рядом с изголовьем, легла рядом, у стенки.

Около минуты они лежали молча.

– «Белка», – первой нарушила молчание Ангелина. Голос ее стал более ровным и спокойным. Время от времени она припадала к многострадальному графину, в котором вода исчезала с просто немыслимой скоростью.

– Что? – у Розы не было абсолютно никакого понимания происходящего, поэтому она задавала вопросы чисто на автомате.

– После того, как я тогда пришла домой… то есть Артем довез меня до калитки… Я снова оказалась на «Белке». Не знаю, как, но я там точно была, – Ангелина пресекла попытку Розы перебить ее. – И еще… там что-то произошло.

– О чем ты говоришь? Как ты могла там оказаться?

– Да не помню я! Помню, как зашла в ограду, а потом… у меня кто-то спросил дорогу, кажется…

Так как Роза и Ангелина были повернуты лицом друг к другу, последняя смогла разглядеть в темноте, как сестра нахмурилась.

– Дорогу? Кто у тебя там мог спрашивать дорогу? Это же… Правообское. Да еще и посреди ночи.

– Не знаю. Но на «Белке»… Мне кажется, там кто-то был. Я точно кого-то видела!

– Это был тот, кто… вернул тебя туда? Я имею в виду, на «Белку», – подбирала слова очень осторожно. Гипноз Ангелине так и не помог, но что, если она… сама вспомнит.

– Я не знаю. Помню только то, что там ТОЧНО кто-то был. И еще… – она с усилием сглотнула и выждала паузу. То ли от того, что не хватало воздуха, то ли просто собиралась с мыслями. – Помню… свет. Там был свет. Очень много света… белого, красного и голубого. И помню… их.

Чтобы попасть на «Белку», достаточно лишь свернуть с крайней улицы и выйти на пустырь. Здание возвышается над унылыми бесхозными пейзажами, и его прекрасно видно из окон ближайших домов. Днем ничего примечательного в нем нет – заброшка как заброшка, – но ночь всегда придает этому месту какую-то особенную атмосферу.

– Давай я тебя довезу? – предложил Артем. К этому времени Свету и Славу уже доставили домой. – А ты, Петь, увезешь Машку с Надей? А то мне вообще не по пути.

Когда Ангелина запрыгивала на красно-черный «Минск» Артема, то почувствовала, как насыщенный запах табака ударил в ноздри. Силясь притерпеться к горечи и першению в глотке, она все-таки не сдержалась и закашлялась. От такого амбре никакой лавровый лист не спасет, хоть ты изваляйся в нем с ног до головы.

Прежде чем они затушили костер и уехали с «Белки», Ангелина посмотрела на время. Дисплей мобильника высветил «01:11». Она мысленно загадала желание, думая о том, что уже прилично опаздывает. Обещала же маме, что не будет задерживаться позже, чем до половины первого ночи.

Вот уже, миновав крайнюю улицу, они неслись на мотоцикле со скоростью, явно превышающей девяносто километров в час. Дорожная пыль била в лицо, вынуждая Ангелину жмуриться и морщиться. Ветер растрепал и без того спутанные волосы. В ушах свистело; Артем, кажется, что-то ей говорил пару раз, но Ангелина не расслышала.

В какой-то момент она не удержалась и сильнее приобняла одноклассника сзади, упираясь щекой в его спину. Исключительно ради безопасности! Чтобы не упасть.

Они одновременно обернулись на далекий лес – он рос за маленькой речушкой, напротив дамбы. Над деревьями сверкнула белая вспышка. И еще раз. Черные тяжелые тучи, заполонившие ночное небо, приобрели в этом ледяном серебристом свете зловещие очертания.

Когда Ангелина заговорила, пытаясь перекричать рев двигателя, Артем немного сбавил скорость – по-другому он бы ее просто не услышал.

– Ого, первая гроза, что ли?

– Может, зарница?

– Не рановато ли?

Гром так и не ударил, и они поехали дальше. В поселке было тихо и пусто. Создавалось впечатление, будто все в один миг исчезли из своих домов, как в жутких историях про то, как люди пропадают без вести не поодиночке, а целыми населенными пунктами.

Утвердившееся чувство смутной, ничем не мотивированной тревоги преследовало Ангелину на протяжении всего пути от «Белки» до дома, и даже когда Артем высадил ее возле калитки, ощущение того, что сейчас должно произойти нечто плохое, не отпустило. Ангелина не верила в предчувствия, но все равно находила это состояние крайне неприятным. Сразу же захотелось ворваться в комнату к спящим родителям и убедиться, что с ними все в порядке.

– Пока, – смущенно попрощалась Ангелина, обернувшись возле калитки. В горле защипало от подступивших слез и ощущения какой-то недосказанности и упущенной возможности; прямо сейчас хотелось просто сесть на тротуар и бессильно расплакаться, но Геля терпела. В конце концов, это не последний раз, когда она видится с Артемом.

«Сейчас или никогда!» – ну уж нет!