Император выглядел усталым, но с той ночи в Круглом заде сил у старика заметно прибавилось. Эмшандар был закутан в теплую мантию с горностаевой оторочкой. Видимо, день выдался хлопотный, и император только к вечеру смог переодеться во чтото менее официальное. Редкие седые волосы обрамляли лицо, обтянутое иссохшей, как пергамент, кожей, отчего старик казался ожившим скелетом, однако проницательные глаза смотрели твердо и уверенно. Неторопливые движения пожилого человека в просторной мантии, кубок с вином в его руке, кресло подле камина и то, как он в него усаживался, навеяли на Инос воспоминания, грустные и, казалось бы, давно забытые, о кабинете отца и докторе Сагорне. Он точно так же поднимал кубок за ее здоровье… Но как мог имп, пусть даже истощенный, костлявый, хоть и такой крупный, как Эмшандар, вообще напомнить джотунна? Скорее всего, воспоминание пришло из песни, которую она пела, и ароматного букета вина, искрящегося в ее кубке.

— Вино великолепно, сир! Эльфийское, конечно?

— А поточнее? — поднял седую бровь Эмшандар.

Она вытянула руку с хрустальным кубком и полюбовалась искрящимся напитком, потом вдохнула аромат и рискнула уточнить:

— Вальдоквифф. Пятьдесят третьего года, не так ли?

— Сорок седьмого, — торжествовал император.

Зардевшись с досады, Инос стала оправдываться:

— Вряд ли раньше мне когдалибо попадался сорок седьмой.

— Согласен, вино этого сбора — редкость, но Вальдоквифф ты верно определила. Мне докладывали о некоторых твоих подвигах. Я рад, что ты неуклонно развиваешь свои таланты, дитя мое.

Конечно, слухи и сплетни для дворца — норма жизни, а она с недавних пор главный центр внимания, так что терпеть ей придется и дальше. Император тактично сменил тему:

— Как самочувствие твоей тетушки? Она в добром здравии?

— О, вполне, благодарю вас. Кэйд неутомима и скоро перезнакомится со всем Хабом. Осмелюсь ли я спросить, как ваше здоровье, ваше величество?

— О, превосходно! За каждой трапезой я ем за троих и становлюсь втрое сильнее. Но самое приятное — я с чистой совестью сваливаю собственные промахи последних десяти лет на беднягу Итбена, что вконец уничтожает его репутацию. Впрочем, за несколько коротких недель он столько дров наломал! Однако, — пригубив вино и хитренько усмехаясь, перешел император к сути дела, — девушки не ходят к старикам просто так. Тебе нужна моя помощь, не так ли?

— Даже не знаю, сир… Рэп…

— Да, да, я его видел, — закивал старик. — Они с Шанди неплохо проводили время. Рэп очень помог моему внуку.

Слушая императора, Инос закусила с досады губу. Как она могла забыть о Шанди?

— Может быть, вы знаете, где я могу найти его? Рэпа, я имею в виду.

Император сделал все, чтобы не рассмеяться.

— Конечно, знаю, — заверил старик. — Парень собирается в Феерию.

— В Феерию?

— У него там какоето срочное дело. Так он сказал, — фыркнул Эмшандар.

«В Хабе у него дело срочнее некуда, — досадовала Инос. — Вот уж чем ему следовало заняться в первую очередь!»

Император сдержанно кашлянул и предостерег:

— Но информация строго секретная. Он просил сообщить это только тебе и больше никому.

«Час от часу не легче! — расстроилась Инос. — Если Рэп с легкостью предвидит каждый мой шаг, значит, он намеренно избегает встречи! Да как он смеет!»

— Ты виделась со своим кузеном герцогом? — спросил Эмшандар.

— Сегодня утром… — пробормотала Инос. Ее даже дрожь пробрала, когда она вспомнила Анджилки. — Считалось, что он бодрствовал, но… Я поняла, что Рэп уже был у него. Доктора в полной растерянности… Бедняжка Анджилки, он совсем как малый ребенок.

— Рэп объяснил мне, что удар герцог получил особенный, колдовской. Утраченную память теперь уже никаким способом не восстановишь, но жить он будет и постепенно коечему научится.

«Императору сказал, — обиделась Инос, — а мне? Ладно, колдун ты или нет, но дай мне только добраться до тебя, и я тебе уши оборву!» — мстительно пообещала Инос.

— У меня есть и другая печальная новость. Я передал пакет в твои апартаменты, но раз уж мы здесь… Вдовствующая герцогиня, матушка Анджилки, преставилась.

— Ну уж по нейто я плакать не буду! — резко ответила Инос. — Изза нее все мои беды, во всяком случае многие…

— Оо? Это не королевский ответ. Пусть она очень дальняя родственница, но приличествующая случаю толика уныния необходима.

Инос приняла упрек к сведению и извинилась. Глубоко запавшие и потускневшие за долгий век глаза старика неотрывно следили за малейшим изменением выражения лица девушки. Это убедило ее в том, что репутация Эмшандара как проницательнейшего из властителей вполне заслуженна.

— Возникает проблема с Кинвэйлом, — медленно произнес он, предоставляя Инос самой додумать недосказанное. Видя, что Инос молчит, император добавил: — Герцог теперь недееспособен, а его дочери пока еще несовершеннолетние.

— Дочери!

— Да. Пожалуй, Кинвэйл — чуть ли не единственный удел, где титул и земли передаются исключительно по женской линии наследования. Встает вопрос, кто станет опекуном наших двоюродных кузин? На кого мне взвалить эту хлопотную обязанность — растить новую герцогиню?

Инос предпочла уклониться от ответа, полагая, что Кэйд с готовностью предложит свои услуги. И тут она подумала о собственном будущем, которое тоже пока оставалось неясным. Но император опередил ее вопрос.

— Коечто у нас есть и о Краснегаре, — вздохнул Эмшандар и кивнул на одну из полок, заваленную свитками пергамента и кипами бумаг.

— Так дорога открыта?

— Нет, никоим образом! Перевалто мы удерживаем, но Пондаг нам не принадлежит. Вернее сказать, место, где он когдато был. Даже двенадцатый легион, мое любимое подразделение, не справился с зелеными бестиями. Гоблины не отдают без боя ни одно дерево, ни один камень!

Если не по суше, то по морю… Плохо только, что гавань Краснегара открыта лишь летом. Путь займет несколько недель, сначала по реке до моря, потом вокруг Пандемии. Кроме того, чуть запоздай, и корабль вынужден будет возвращаться в Империю.

— А в самом Краснегаре как, сир?

— Скверно, — поморщился император. Тяжело поднявшись, он подошел к полке и стал рыться в бумагах. — Не успел я вывести оттуда войска, как заявился некий Гристакс, приплыл на галере, полной отпетых мерзавцев. Сей джотунн назвался братом Калкора и провозгласил себя королем. А, вот оно. Здесь полный обзор событий.

Книжица напоминала бортовой журнал, но очень тоненький. В кожаном переплете находилось около десяти страничек, исписанных аккуратным каллиграфическим почерком. Инос быстро, но внимательно пролистала журнальчик и вернула, потрясенная до глубины души.

— Благодарю… сир… — прошептала она.

Эмшандар невесело усмехнулся, швырнул книжицу обратно на полку и вернулся в кресло.

— Ты почти так же проворна, как мастер Рэп; правда, ему даже страниц переворачивать не понадобилось.

Инос была не в том настроении, чтобы воспринимать юмор.

— Этим известиям немало месяцев, не так ли? Сир, сколько же людей претерпело мучения с тех пор, а сколько погибло?

— Про то лишь Боги знают, — печально промолвил Эмшандар, пристально глядя на нее поверх кубка. — Со временем насилие наверняка пошло на убыль. Те, кто могли сопротивляться… с ними покончено, остались лишь запуганные. С прошлой весны… В общем, войска там были… сущий сброд типа пондагского отряда, ни на что, кроме гарнизонной службы, не годились. Насчет убийств предполагать не берусь, а вот относительно голода сама понимаешь.

— Да, с продовольствием всегда было нелегко, — кивнула Инос, все еще находясь под впечатлением прочитанного.

Торговля не заладилась. По крайней мере два корабля вернулись, не разгрузив трюмы. Капитаны не пожелали иметь дело с задиристыми джотуннами, считавшими себя владыками Краснегара. Импы же, уходя, разграбили город так основательно, как только могли. В результате население проводило корабли голодным взглядом, не имея возможности чтолибо купить. Оставалось лишь надеяться, что Форонод совершит чудо, сначала посеяв, а затем собрав урожай. Иначе острову грозила голодная смерть.