Все еще колеблясь, Инос гадала, как ей быть: «Поднять вопрос о законности брака сейчас — все равно что пустить волков в овчарню. Остаться с Азаком? Ни за что! Рэп жив, и к черту дворцовое воспитание!»

Инос смотрела на Рэпа и чувствовала себя птицей, вырвавшейся из клетки. А регент ждал ответа.

— Ваше высочество? — Ничего лучшего Инос не пришло в голову. На всякий случай она постаралась придать своему лицу выражение крайнего простодушия — сказывались уроки Кэйд, — чувствуя себя под этой маской простодушия совершенной идиоткой. Глаза разгневанного Итбена превратились чуть ли не в щелочки.

— Едва ли ты можешь рассчитывать остаться королевой Краснегара, одновременно являясь султаншей Алакарна. Выбор неизбежен. Итак?..

— Эээ… — протянула Инос.

Азак испепелял жену взглядом, но ей не было до него никакого дела. Быстро обернувшись, она бросила взгляд на Рэпа и углядела… В следующий миг это исчезло. Лицо фавна стало непроницаемым.

«Что же я успела поймать? — недоумевала Инос. — Боль или страсть? Он не раз пересекал горы и моря, чтобы быть рядом со мной. Какие могут быть сомнения?»

Она происходила из древней королевской династии, так что решительности ей было не занимать. Гордо вскинув голову, Инос заявила:

— Ваше высочество, мой муж собирался воззвать к Четверке. До тех пор пока просьба моего мужа не будет выслушана и Хранители не вынесут окончательный приговор, я ничего не могу решать. Сейчас я не знаю, в чем именно мой интерес.

— Ха! — возликовал Калкор. — Она не хочет видеть меня на троне Краснегара!

— Молчать, ты, дикарь! — заорал Итбен. Регента трясло от злости. — Где этот посол? Где Крушор?! Сюда его, немедленно, и пусть он уберет это голое безобразие. Эй, посол, отмой его и заставь одеться прилично или запри в клетку, если его иначе не унять, но убери от…

— Прикуси язык, выскочка! — прорычал Калкор. — А ты, женщина, признаешь ли меня королем Краснегара? Отвечай сейчас же, и если нет, я вызываю тебя на Божий Суд!

— Ничего подобного ты не сделаешь! — возопил Итбен. — С нас хватит одного кровавого вздора.

В спор вмешался резкий голос джинна:

— Ваше императорское высочество, в вашем присутствии джотунн посмел оскорбить мою жену. Разве за такое не полагается соответствующее наказание?

От подобной наглости у вельмож перехватило дыхание, а бледное лицо Итбена вспыхнуло ярким румянцем.

— Как ни жаль, но сделать ничего нельзя. Ему обещана дипломатическая неприкосновенность. Единственное, что мы можем, — это заковать обидчика в кандалы, доставить к границе и вышвырнуть из Империи. Пожалуй, это не так уж и плохо.

— Существует некое пророчество, — заявил Калкор.

— Какое пророчество? — изумился Итбен. — О чем и кому предрекается?

— Спроси женщину.

Все как по команде уставились на Инос.

— Мой предок, колдун Иниссо, — начала она, — создал в своей башне в Краснегаре волшебное окно. Мне оно предрекло, что тан Калкор будет драться на Божьем Суде.

— Дуэль уже состоялась, — огрызнулся регент. Итбена разбирала злость по вполне понятной причине: калкорская интрига опутала весь двор словно сетями.

Инос тоже начала злиться, Калкор и ей осточертел. Но, возможно, ее раздражали направленные на нее взгляды посторонних, хотя это было еще глупее.

— Не против ттролля, и поединок был с моим защитником. В пророчестве его соперником…

— Волшебные окна не дают пророчеств, — перебил Инос Рэп.

Теперь все взгляды уперлись в фавна.

— А тыто что знаешь о волшебных окнах? — в ярости прохрипел регент.

— Я владею некоторой волшебной силой, — признался Рэп.

Присутствующие вздрогнули, и вокруг Рэпа образовалась пустота, хоть никто вроде бы и не двигался. Инос тоже вздрогнула, но совсем по другой причине — Рэп встречался с драконом, а драконы подчинялись Хранителю Юга. Теперь Инос догадалась, кто послал фавна в Алакарну — это сделал Литриан. Так кем или чем стал этот странно угрюмый парень?

«Это Рэп, правда Рэп? Да, он мой Рэп», — отбросила сомнения Инос.

— Он мой, крошка, — с холодной усмешкой, от которой у девушки волосы встали дыбом, произнес Калкор, — мой. Тот, с кем я дерусь.

— Мы не желаем больше никаких Божьих Судов, — категорически заявил регент. Однако уверенности в его голосе поубавилось.

На мгновение всем показалось, что создалась безвыходная ситуация, никто не решался слова сказать. Народ продолжал покидать место дуэли. Толпа таяла чем дальше, тем быстрее. Горожане переваливали через склон и исчезали из поля зрения. Легионеры устраивались отдохнуть перед тем, как построиться в когорты и тоже покинуть поле. Растирая плечи и сыпля проклятиями, они тяжело усаживались на промокшую траву. Дождь поливал город с новой силой.

Мысли Инос метались как птичка в клетке.

«В окне было, как Рэп дерется с Калкором и еще как Рэп умирает в гоблинском логове. Если он оказался у гоблинов, то Калкора Рэп должен одолеть. Я не позволю ему попасть к гоблинам… ни за что не позволю… Но если пророчества неизбежны… драконто уже был… пусть произойдет первое, а второе мы остановим. Да, мы его остановим. До сих пор все очень логично, — порадовалась Инос. — Я ни за что не уступлю Калкору. Рэпу придется драться».

Для Инос невыносима была сама мысль о том, что достойный, скромный народ Краснегара окажется под пятой чудовища.

Калкор словно прочел ее мысли.

— Итак, признаешь ли ты меня королем Краснегара? — Сапфировые глаза смотрели на Инос с откровенной насмешкой.

— Нет! — твердо ответила она.

— Тогда — именем Бога Правды…

— Прекрати! — взвыл регент. — Думаю, стоит внести ясность. Одна кровавая схватка уже была. Нам такого зрелища вполне достаточно, но… — Регент замялся и продолжал уже менее уверенным тоном: — Коль скоро существует пророчество… мы не исключаем проведение другого поединка, даже сегодня.

Хорошо выдрессированные придворные умело спрятали свое изумление за вежливыми кивками. Мрачный Итбен вернулся к трону. Дворяне, стоявшие в отдалении, переглядывались друг с другом с тревогой и недоумением. Порывы ветра трепали полог императорской ложи и плащи вельмож. Дождь снова перешел в ливень.

— Даме нужен защитник, не так ли? — с циничной усмешкой спросил Калкор. — Кто же этот защитник? Не ты ли, Азак?

— Не я! — выдавил из себя пристыженный Азак, в то время как лицо султана своим цветом точно копировало оттенок мореного красного дерева.

— Он оплевал твою жену! — ахнул регент.

Султан испепелил Итбена взглядом, но все же скрестил на груди руки и не позволил себе поддаться праведному гневу.

— Я не стану ввязываться. Мне нет никакого дела до Краснегара, — пояснил он свой отказ.

Куда только девался властный самодур, араккаранский задира? В каких глубинах почила его жажда охраны чести и достоинства джинна? Инос не смогла сдержать презрения к трусливому забияке, и ее не заботило, что ее презрительную гримасу могли заметить.

И все же она никак не могла разобраться в происходящем. Вот Калкор, казалось, знал все и вся.

— Никаких наемников, госпожа, — строго приказал Итбен. — Хватит гибели одного тролля Морда. Если мы позволим устроить еще одну дуэль, кого ты изберешь своим защитником?

— Рэп? — позвала Инос.

— Нет, — сказал фавн.

С Калкора Итбен перевел взгляд на Рэпа, потом снова глянул на пирата, и вдруг с его глаз словно пелена спала:

— Допускается ли колдовство на Божьем Суде?

— Конечно нет, — самодовольно произнес Калкор.

— Тогда, султанша, мы полагаем, тебе следует уступить тану Калкору, пока еще не поздно.

Намек окружающие поняли прекрасно. Калкор зарубил лучшего гладиатора Империи, как глупого барана, а этот странный юный фавн только что признался в колдовстве.

Однако, кроме фавна, других кандидатур в защитники не было.

Кэйд попыталась вмешаться, начав мягким голосом:

— Мастер Рэп…

— Нет, — решительно перебил ее Рэп.

В отчаянии Инос стиснула кулачки. Она прекрасно знала упрямый нрав Рэпа и особый взгляд, присущий ему в таком состоянии духа. Инос поняла: Рэп уперся. Но она сделала последнюю попытку: