— Еще бы! К тому времени Крат уже вышел из себя, — торжественно заметил Хононин.
— Видите ли… — замялся Рэп, потом допил вино и твердо сказал: — Сегодня днем, как только Инос отправилась в Кинвэйл, я спустился в подземелье и приказал выпустить кузнеца, объявив ему королевское прощение. Я не мог поступить иначе! Я хочу сказать, что не собираюсь прятаться за юбку Инос; ни за что и никогда! Да я и не должен так поступать, особенно если она действительно хочет, чтобы я был… — Запнувшись, Рэп нахмурился, а потом сказал, как выплюнул: — Королем.
— Так откуда твои… ээ… ранения?
— Ну… — пожал плечами Рэп, — Крат и я отправились праздновать примирение в «Кита на берегу».
— Теперь над остатками этого заведения другая вывеска, — захихикал Хононин, — «Утопший кит». Представляешь, какойто моряк отпустил шуточку насчет фавнов, так Крат в ту же секунду взвился и достал молодчика, аж через стол. На их беду, в «Киту» коротали время дядья Крата. Все трое — отменные великаны. Ну, а прочие завсегдатаи ввязались в драку ради развлечения. Так что потасовка почти сразу переросла в побоище. В жизни не видел подобной свалки! — восхитился конюх, исподтишка подмигнув Кэйд.
Та не сразу уразумела, что именно произошло с «Китом». Потом до не дошло, что Краснегар — не Хаб и что в каждом уголке мира королевское бремя имеет свои особенности. Ей оставалось лишь тщательно подавить улыбку и сохранить серьезное выражение лица. Действительно, если Рэп в будущем собирается стать чемто большим, чем только лишь мужем королевы, ему следует с самого начала твердо стоять на своих собственных ногах. И судя по отзыву конюшего, начало у Рэпа было успешным.
— В таком случае, я уверена, Инос поймет, — сказала она. — Но скорого прощения не жди! Однако нам пора…
Рэп, вздыхая, рассматривал свои руки, но с места не сдвинулся.
— Она огорчится?
— Боюсь, что так.
— Очень огорчится? — допытывался фавн.
— Крайне, Рэп. Крайне огорчится, — вынуждена была признать Кэйд.
— Я не хочу ее разочаровывать, — в смятении воскликнул Рэп. — Особенно в такой день.
— Об этом тебе следовало подумать раньше и отложить выпивку с Кратом. Теперь поздно жалеть, — пожала плечами Кэйд.
Она чувствовала себя озадаченной странным волнением фавна.
Рэп кивнул, полностью соглашаясь с герцогиней. Вид у фавна был разнесчастнейший.
— Тогда… — вздохнул он. — Вы оба… обещайте не рассказывать ей… Оба пообещайте! — попросил он.
— Нам не понадобится рассказывать, — заверила Кэйд. Старушка была совершенно сбита с толку. — Инос сама все увидит.
Рэп тяжело застонал. Поднимая голову, он прошептал:
— Ничего она не увидит. Лишь бы вы не проговорились… ни о том, ни об этом.
Фонари под его глазами исчезли, разбитая губа приобрела нормальные очертания.
Кэйдолан так и подскочила, громко ойкнув.
Хононин втянул воздух сквозь стиснутые зубы и хриплым голосом укорил:
— Ты же уверял меня, что больше уже не колдун!
— Я говорил чистую правду, но то было раньше, — виновато оправдывался Рэп. Мэм, ты можешь вспомнить свое волшебное слово?
— Нет… — тут же откликнулась Кэйд, потом задумалась и подтвердила: — Нет, не могу!
В тот день, когда Инос швырнула слова в толпу краснегарцев, Кэйд почувствовала неприятное, болезненное ощущение, понять которое не смогла и приписала несварению желудка. Смысл случившегося открылся ей тогда, когда через магический портал в тот же вечер ворвались в Кинвэйл Рэп с Инос. Перебивая друг друга, он похвастались, что магия слов уничтожена, что отныне и впредь все будет прекрасно и что они хотят побыстрее обвенчаться. Теперь она даже не могла вспомнить, каким оно было ее слово.
— Понимаешь, — глядя на конюшего, пояснял Рэп. — Слова — это особые созвучия, огромные, длинные, тарабарские. Они — магия сами по себе. Это истинная причина, почему люди способны запоминать их, услышав одинединственный раз.
— Значит, — догадалась Кэйд, — когда Инос думала, что разрушает их… — Не в силах скрыть возбуждение, герцогиня всплеснула руками.
— Она просто их оглушила! — раздраженно буркнул Рэп. — Да и то не все, а лишь некоторые. Сотни людей три дня назад слышали звон, но слова, не переданные как должно, пронеслись над ними, не задержавшись, и теперь эти самые люди начинают забывать услышанную белиберду.
— Ты хочешь сказать, что слова возвращаются к тебе?
Рэп мрачно кивнул:
— Кажется, да. Некоторые. Возможно, виной тому мой природный талант к магии… Другого объяснения, пожалуй, нет. Я, кажется, единственный, к кому они возвращаются.
— Я не очень хорошо понимаю, почему ты так несчастен. И еще меньше я понимаю, зачем Инос понадобилось уничтожать их, — допытывалась Кэйд.
— Затем, что Бббоги… — Попытка продолжить объяснения успехом не увенчалась, и Рэп сдался. — Я ничего не могу больше добавить. Прими случившееся как факт. Препятствия, отделявшего меня от Инос, уже не существует. Все в порядке, пока Инос не вспомнит слова. Сейчас она не помнит их, я спрашивал. В любом случае прежней мощи мне не вернуть. Во всяком случае, я надеюсь на это. — Коснувшись лица, Рэп усмехнулся. — Это… это только иллюзия, ради Инос. Завтра, там, в Краснегаре, я покажу свое лицо… Так ты обещаешь ничего не говорить Инос?
Кэйд не могла понять, почему Рэпу не нравится быть колдуном, но здраво рассудила, что это не ее дело. Привычная к чарам, она всегда считала, что небольшая толика магии полезна для управления Краснегаром.
Она поднялась, Рэп также вскочил.
— Я соглашусь хранить тайну, — пообещала Кэйд, — только при условии, что ты избавишься от этой мерзкой нитки на воротнике.
Столь явный шантаж рассердил и огорчил фавна. Он даже свирепо нахмурился, совсем как Хононин. Затем ненавистная нитка исчезла. Кроме того, на одежде разгладились все неопрятные складки. Кружево галстука расправилось и стало выглядеть белоснежным ажурным сугробом, а пряжка пояса заискрилась чистым золотом. И как последний штрих — волосы Рэпа легли аккуратными блестящими волнами.
— Совсем другое дело! — обрадовалась Кэйд. — О, замечательно! — Она любовалась изумительно красивым женихом королевы. — Как романтично! Инос будет в восторге!
Неожиданно для самой себя, Кэйд поцеловала фавна в лоб. Он искренне удивился, а затем застенчиво заулыбался. Она случайно бросила взгляд на руки Рэпа и вдруг поняла — парень дрожит, как в лихорадке.
«Невероятно! — ахнула герцогиня. — Рэп боится?»
Действительно, странно! Ну может ли бояться тот, кто осаживал пиратов и султанов…
— Благодарю тебя, — с чувством сказала она. — Надеюсь, сегодня ты будешь хорошо себя вести?
— Что ты имеешь в виду?
…тот, кто победил гоблинов и драконов…
— Не портить церемонию венчания, размахивая мечами.
— Конечно нет!
…тот, кто бросал вызов Хранителям и — как теперь подозревала она — даже самим Богам…
— Не станешь разъезжать на лошади по часовне?
— Ни в коем случае не стану.
— И не сбежишь?
— Ах! Какая ты догадливая, — мрачно нахмурился Рэп. — Было у меня такое намерение, но нет, я этого не сделаю.
— Не беспокойся, Кэйд, — бодро пообещал Хононин. — Я удержу парня у алтаря, даже если придется пришпилить его мечом к этому самому алтарю.
…тот, который будет верным, любящим мужем и солидарным, уважаемым королем…
Вдруг Кэйд вспомнила, что сегодня свадьба, и ей срочно понадобился платок. Быстро отвернувшись, она направилась к двери. Шагавший рядом Рэп вытянул руку и распахнул дверь перед Кэйд. Присев в реверансе, старушка сказала:
— После вас, ваше величество!
— Нет! — запротестовал Рэп. — Пожалуйста! Я не хочу, чтобы на меня вешали этот титул!
— Разве не королеве решать это? Или ты все время собираешься главенствовать над ней?
Ошеломленный Рэп замер на месте и отчаянно покраснел.
— Мне главенствовать над ней? Конечно нет! Никогда! Инос — королева! Я просто… просто… О, Бог Идиотов!.. — возопил фавн.
Неразборчиво бормоча то ли проклятия, то ли крепки морские ругательства, Рэп выметнулся из будуара и, размашисто шагая по коридору, продолжал честить себя на все корки.
