— Конечно, — согласился Рэп и, создав себе чашку горячего шоколада, высвободил руку, чтобы взять ее.

— Они примут тебя, любовь моя.

— Им не хватит времени, чтобы привыкнуть к колдуну.

— Ты уходишь! Это бесповоротно?

— Бесповоротно.

— Надолго ли на этот раз?

Он посмотрел ей прямо в глаза, и предчувствуя горькую правду, она закусила губу.

— Навсегда, — сообщил Рэп.

— Но ведь ты страдаешь!

«Как она догадалась?» — усмехнулся фавн и принялся убеждать:

— Останься я, будет только хуже. Гораздо хуже! Тебе тоже придется несладко. Я уже говорил и еще раз повторю — нам нельзя быть вместе, Инос.

— Тебе больно, понастоящему больно. Сагорн понял это и объяснил Кэйд. Тогда и я сумела увидеть.

Рэп молча ел овсянку.

— Ты мучаешься с тех пор, как Зиниксо сказал тебе пятое слово. Огонь ты затушил, но не избавился от него. Я права? Тебя сжигает с тех самых пор, не так ли?

— Оно не жжет, — заверил Рэп, удивляясь, как верно она угадала.

— Но причиняет боль? Вот почему ты так жутко выглядишь!

— Я выгляжу нормально!

— Это сейчас, для отвода глаз ты кажешься в полном порядке. Но там, на дороге… В тот первый момент, когда мы встретились, ты выглядел старше Эмшандара. Стоило мне ахнуть, и ты переменился. Не лги, тебе больно!

Лгать он не хотел, тем более ей, а объяснить ничего толком не мог, поэтому просто молчал. Он ждал, что Инос рассердится, и даже желал этого, но она не вспылила, только продолжала теребить салфетку.

— Я рада принять Злодея, Рэп, — почти спокойно сказала королева, — но и мне хочется чтонибудь подарить тебе. Скажи, что бы ты взял?

— Только Огненного Дракона.

Смятая салфетка замерла в ее руках.

— Рэп, я могу просить тебя об одолжении? — с каменным лицом произнесла Инос.

— Конечно, все, что угодно, — заверил колдун, не ожидая подвоха.

Инос молчала, и Рэп стал прикидывать в уме, что бы ей хотелось. Наверняка не золото, потому что опустевший сундук он вновь заполнил доверху.

«Может быть, она хочет поднять дамбу или както изменить замок? Что ж, пусть сама скажет, я не собираюсь совать нос, куда не просят», — решил Рэп, зачерпнув ложкой овсянку.

— Рэп, я хочу стать колдуньей.

Рука фавна замерла на полдороге ко рту. Ложка наклонилась, и с нее сполз комок горячей каши. В следующее мгновение овсянка и вслед за нею ложка шлепнулись Рэпу на колени, но он ничего этого не заметил.

— Инос, нет! — прошептал он. — Ты не знаешь, о чем ты просишь!

— Что ж, расскажи, и я узнаю.

— Говорить об этом и то ужасно — быть колдуном… Инос, ты перестанешь воспринимать людей такими, какими ты их привыкла видеть. Но изменится не только внешнее восприятие. Они сами станут для тебя раздражающе медлительными и поглупевшими. Хуже того, они потеряют в твоих глазах всю свою значительность! В любой миг ты сможешь иметь все, что душа пожелает, но именно поэтому угаснут желания. Когда нет преград, то и стремиться не к чему. Чьилибо мнения или нужды тоже потеряют значение. Нет, это ужасно. Ты не можешь хотеть этого!

Откровения Рэпа сильно напугали Инос, но она не желала выказывать свой страх.

— Ты сказал «все, что угодно»! — упрямо напомнила королева.

— Я не это имел в виду. К тому же у тебя уже есть то, что тебе нужно…

— Пусть я, как мне ни жаль, тупая и незначительная, но память у меня в порядке, и я могу поклясться, что своими ушами слышала слова «все, что угодно».

Рэп съежился, спрятав лицо в ладони. Это желание было хуже, чем любая плотская страсть, какую только можно себе вообразить. В его душе запели серебряные трубы фанфар, а в сердце затеплилась нежная, как рассвет, надежда. Казалось, спасение рядом!

«В конце концов, смог же я остановиться, сказав ей два слова, — уговаривал себя Рэп. — Даже вспоминать мука мученическая, и всетаки однажды я с этим справился».

«Еще бы не справиться, — отпарировал здравый смысл, — тебя ждал Зиниксо. Яростная ненависть переборола любовную страсть. Где сейчас твой джотуннский гнев? Тогда у тебя было два стремления, теперь — одно. Как ты остановишься?»

«Боль… Вот о чем она думала, когда просила! — шепнул себе Рэп. — В ту ночь я поделился с ней двумя словами и, ослабив свою мощь, смог справиться с перегрузкой. Если уменьшить груз еще двух слов, боль значительно снизится. Ничего толком не зная о словах, она сумела угадать результат. Может, она права?»

«Попробуй! — убеждало искушение. — Попробуй!»

Месяц за месяцем фавн боролся с болью, упрямо подавляя муку, но она упорно изводила его день за днем, час за часом. Он угасал медленно и мучительно, прекрасно осознавая это, но не видя выхода, как вдруг ему предлагают решение.

«Должно быть, Инос права, и я в какойто степени избавлюсь от боли, если разделю с ней еще два слова, — мелькнула утешительная мысль, но ее тут же перебила другая: — А Хранители? Они стерегут меня денно и нощно. Их служители постоянно следят за мной и за тем, что я делаю. Пока они боятся меня, знают, что я один стою всех их вместе взятых и даже больше того. Но если я ослабну, они слетятся на поверженного, как стервятники на падаль».

Новый Хранитель Запада блистал особым могуществом. Неудивительно, что Четверка боялась Рэпа. Они не осмеливались вмешаться, когда, разрушая их козни, Рэп спас феери, оставшихся в Мильфлере… пресек чуму среди гоблинов… заставил драконов убраться восвояси, когда те явились выяснять, с какой стати Рэп заявился к Нагг и что он делает для изгнанников…

Рэп наплевательски растоптал священный Протокол, а Четверка не смела пикнуть, притворяясь, что ничего не видит и ни о чем не знает. Однако, бесспорно, заметь ктонибудь из них слабость ненавистного колдуна, и все вчетвером они ринутся на противника.

Но мысль о врагах и возможном своем поражении ничуть не огорчила Рэпа, более того, он остался равнодушен к этой проблеме.

Поддастся он искушению или нет — в любом случае он останется обладателем пяти слов. Ну станет он чуточку слабее, разделив два из них, все равно ни один из Четверки не рискнет связаться со столь могущественным колдуном.

«Странная это штука — могущество пяти слов. Может быть, легендарные колдуны прошлого именно так добывали свою мощь? Но обыкновенных людей, подобных Раше, большинство, и ихто обладание пятью словами мгновенно уничтожает. Так что же, поделиться или?..» — метался Рэп между желанием поддаться искушению и прислушаться к здравому смыслу.

Делиться словом — процесс болезненный, даже мучительный, чуть ли не смертельный. Сагорн испытал это на себе, но с Рэпом дело обстояло иначе.

«Стоит только шепнуть, и боль ослабнет, — напоминало искушение. — Можно ли не выполнить просьбу Инос? Скажи ей! Да, скажи!»

«Вспомни об опасности! — откликнулся здравый смысл. — Она не знает о ней!»

Рэп с трудом отнял руки от лица и посмотрел в бледное, испуганное лицо девушки:

— Ты уверена, что хочешь этого?

Она молча кивнула и быстро облизнула пересохшие губы.

— Известно ли тебе, чем ты рискуешь? — еще разок попробовал пугнуть Рэп.

— Я доверяю тебе. Только два.

«Умница!» — с замиранием сердца подумал Рэп.

— Кажется, я поняла, почему ты не решаешься прикасаться ко мне! — воскликнула Инос. — Значит, вот почему ты избегаешь близости? Ты опасаешься потерять контроль? А ято все гадала, о каком контроле идет речь!.. Ты боишься, что скажешь мне их все!

«Нет, она не глупа. Впрочем, Инос — адепт, а это немаловажно», — решил Рэп.

— Три оставшиеся у меня слова могут легко слететь с языка в момент… ээ… — замялся он, — страсти.

— И что произойдет? — спросила Инос. — Я вспыхну и не смогу обуздать магию?

Фавн тряхнул головой и попытался было сказать чтото, но не смог. Острая боль пронзала его даже тогда, когда он лишь думал о попытке объяснить суть. Запрет лежал прочно.

— Но двато ты наверняка можешь сказать мне!

— Ты не знаешь, о чем ты просишь, — простонал Рэп, возвращаясь к началу их спора. — Даже если я сумею вовремя остановиться, Инос, это ничего не изменит в наших отношениях. Станет только хуже, когда между нами останется лишь одно слово, и… и…. — Язык не повиновался суперколдуну. — Останется только одно слово, — повторил Рэп.