Потом со сцены выступили все три ректора — наш, и двух других Академий. Вернее — третья была «ректорша», симпатичная женщина лет сорока, одетая почти так же, как и ее воспитанницы — белое платье с кружавчиками и сандалии. Только в отличие от воспитанниц на ней не было столько первоклассных драгоценностей — только серьги в ушах и пара перстеньков.

Ректоры напомнили, что этот бал является традицией, которую соблюдают уже сотни лет, что этот сабантуй способствует единению, завязыванию контактов…бла…бла…бла… Скучища! В конце только стало немного интересно — «чужой» ректор напомнил о том, что надо соблюдать приличия и не обижать соратников из других академий. И все три ректора выразили уверенность, что нынешний бал обойдется без каких-либо эксцессов. На что из зала кто-то громко крикнул: «Конечно! Как и всегда!» И весь зал радостно захохотал искрометной шутке.

А потом ректоры куда-то подевались, будто растворились в воздухе, оркестр заиграл веселую мелодию, и…начали образовываться пары. И эти пары закружились, замелькали по залу — белое с красным, черное с белым, белое с белым, черное с черным, и как я тут же отметил — ни одной пары черное с красным. И это не то что наводило на мысли…оно вселяло уверенность.

Я танцевать умел. Этот танец был чем-то средним между танго и вальсом, если можно это как-то сравнивать, и знаний, которые хранились у меня в памяти, и доставшихся от Мастера и Хенеля вполне хватало, чтобы очень недурно овладеть этим искусством. В принципе — что тут такого особенного? Правой рукой за талию девушки, левой себе за спину — и понеслось, кружись в свое удовольствие!

Пришлось кружиться, чего уж там…вначале Фелна. Потом Хельга. А потом Соня. Как говорится — тут и были расставлены вешки социального уровня. То есть Фелна выше по уровню чем Хельга, ну а Соня ниже их всех. Забавно. Сдается — на самом деле та же Соня их обеих купит и продаст с потрохами, если понадобится. Нет, не в плохом смысле — в финансовом. Ее семья одна из самых богатых в Империи. А вот поди ж ты…тут, в нашем обществе, богатство не имеет совсем никакого значения. От слова — «вообще».

Потом оркестр заиграл более медленный танец, и в этом мире есть что-то вроде белого танца, когда дамы приглашают кавалеров. И я был поражен количеству девушек, которые хотели со мной потанцевать. Очередь выстроилась! А пока раздумывал, кого же из них выбрать (Ну не своих же трех паладинок?! Я на них уже и так насмотрелся, и потанцевал с каждой), в толпе девиц (среди которых, как ни странно, были и девушки в красном) вспыхнула драка. И не такая драка, которая бывает между обычными девчонками — с тасканием за волосы, визгом, слезами и размазанной тушью. Черта с два! Две девицы — одна в черном, другая в красном, вначале говорили на повышенных тонах, а потом та, что в красном врезала «черной» кулаком в ухо. Эдак по-мужски, длинным красивым крюком, способным сбить с ног даже крепкого, сильного мужика. Да что сбить — вырубить его минимум на полчаса!

Вот только не совсем врезала. Черная успела отклониться, кулак красной чиркнул по уху нашей девушки, и та ответила агрессорше великолепным маваши, сбив ее с ног, а потом попытавшись и как следует попинать лежачую. Не удалось. Та вскочила одним прыжком, и разъяренной фурией набросилась на соперницу. И все это напоминало выступление китайского цирка, где юные красивые девушки яростно изображают единоборства. Но только по-настоящему.

Уровень подготовки обеих был очень высок, потому больше ни один удар не смог достать упругого тела противницы. А посмотреть дальнейшее развитие событий не удалось — тут же появились оба ректора и остановили схватку, пригрозив соперницам самыми жесткими карами — начиная с порки, и заканчивая отчислением из Академии. Бой тут же прекратился, очередь к моему худому телу снова восстановилась, но…все претендентки были жестоко обломаны.

Раздвигая толпу и не жалея на то локтей и плеч, ко мне выбралась очень красивая девушка в белом платье, из разреза которого по мере того, как она шагала выглядывала длинная, изящная ножка. Девушка решительно отодвинула соперницу в красной униформе, которая уже сделала ко мне шаг, и встав передо мной, попросила:

— Не откажет ли господин в танце бедной, скучающей девушке? Пожалуйста, не будьте так жестоки — дайте мне возможность с вами потанцевать!

И я дал такую возможность «бедной» девушке, на которую был нацеплен бюджет небольшого провинциального города за целый год. А может и за два. Потому что я помнил это лицо. Оно врезалось мне в память, и выковырять его оттуда не получится наверное никогда. Это она кинула мне монеты, с помощью которых я выжил и стал…кем я стал? Не знаю. Тем, кем сейчас и являюсь.

Узкая талия танцовщицы под тонкой, очень тонкой тканью платья, грудь, видимая в декольте и едва не выскакивающая из лифа, и свежее, прекрасное лицо девушки, которая только недавно еще была совсем юной девочкой. От себя не скроешься — я испытываю удовольствием от танца с этой девчонкой.

— Мое имя Яра — сказала она тихо, облизнул губки красным язычком — Я дочь Главы Клана Орла, мой папа очень влиятельный и богатый человек. А вас я где-то видела. У меня великолепная память, если я хоть раз в жизни кого-то видела, уже никогда не забуду. И вот ведь странно — вас не могу вспомнить! Почему так?

— Может потому, что не хотели запомнить? — улыбнулся я, с некоторой опаской прикидывая — а что будет, если она на самом деле вспомнит? Вспомнит того покрытого лохмотьями нищего паренька, сидящего на краю дороги с протянутой к жестоким людям рукой. И что тогда будет? Что она сделает? Может случиться великолепнейший скандал! Эдакий скандалюга — на все времена! Потом об этом скандале станут вспоминать не то что годы, и не десятилетия — сотни лет! Нищий ворк пробрался на бал, в котором участвует вся элита Империи! Разве ЭТО не скандал!

— Вы великолепны — искренне говорю я, и девушка приникает ко мне еще ближе, касаясь моей груди своей грудью. Она довольно высока, не так высока, как Фелна, но я ведь выше большинства из моих сверстников минимум на полголовы. Так что груди девчонки находятся как раз где-то районе моего солнечного сплетения, мягко и упруго тыча в него явственно обозначившимися сосками.

— У вас есть девушка? — вдруг спрашивает Яра, и тут же тихо хихикает — О чем это я? У вас целых три девушки!

А я только улыбаюсь. Ну не буду же рассказывать, что из всех «своих» девиц я только одну видел голой, и то — чтобы как следует разглядеть, в каком месте у нее концентрируются прыщи. И что все три можно сказать застарелые девственницы, и что у нас «до дела» до сих пор не дошли ни руки, ни другие части наших тел.

— Ой! А как ваше имя? Я даже и не спросила! Я такая дурочка! — улыбается Яра, и я вижу в ее глазах огонек хитрости.

Никакая ты не дура. Просто тактика — многие женщины считают, что мужики пугаются слишком умных баб. Возможно, это так и есть. Но вот мне всегда было все равно. Я и дур любил, и умных… Все отличие у них в том, что с умной кроме секса можно еще и поговорить — например, о политике. Дурочке же на политику все равно. Но она в постели может быть гораздо более горячей, чем дамочка доктор наук. Но не факт.

— Мое имя Петр Син Рос — говорю я с улыбкой, и вдруг с оторопью понимаю, что моя рука будто сама собой опустилась с талии девушки на гораздо более низкие позиции…туда, где легко прощупываются узкие трусики. И в голову лезет всякая чушь, типа: «Интересно, они кружевные?» Вот правда, какое мне дело — какие они?! Я не собираюсь задирать ей подол!

— А вы правда принц ворков? — хлопая длинными, накрашенными не хуже чем у земных соратниц ресницами невинно спрашивает девушка — И вы на самом деле некромант?

Мне стоило большого труда удержать на лице светскую улыбку. Дрожь пробрала. Вот действительно — устами младенца! Ну что же…посмеемся.

— Конечно — усмехаюсь я — Принц ворков, а еще — ужасный некромант! С помощью своих черных чар я обольщаю девушек, и они после секса со мной больше не могут делать это ни с одним мужчиной на свете! Потому что превзойти мое любовное колдовство нельзя!