Набираю номер.

— Да?

— Лен, — сжимаю переносицу пальцами, пытаясь унять дрожь в голосе и не разреветься в трубку. — Можно я у тебя переночую?

— Опять он?

— Угу.

— Козлина! — выкрикивают в сердцах на том конце. — Приходи, конечно! Давай, жду.

— Она живет далеко отсюда?

— Не знаю, — признаюсь, растерявшись.

— Мы в районе «Айсберга».

— Аа. Тогда нет, недалеко, — отвечаю, прикидывая, как пройти быстрее.

И как он понял причину моей заминки?

— Пошли?

— Я сама дойду, спасибо.

— На тебе моя куртка.

Собираюсь расстегнуть, но Артем перехватывает вцепившиеся в «собачку» пальцы.

— Не надо. Замерзнешь.

— А ты?

— Переживу.

Всю дорогу идем молча. И только у подъезда он еще раз уточняет:

— Ты уверена, что она тебя пустит?

— Не в первый раз, — хмыкаю невесело.

— Почему же сразу не позвонила?

— Растерялась, — отвечаю честно, возвращая куртку. — К тому же… неудобно было.

Вечерняя прохлада мгновенно окутывает, как будто у нее стоит задача превратить меня в ледышку.

— Пока. И… спасибо.

— Беги давай — застудишься, — то ли с улыбкой, то ли с укором замечает Артем.

В следующую секунду я уже взлетаю по лестнице.

— Заходи-заходи, чего ты стоишь, елки-палки! — тараторит Лена, затаскивая меня внутрь, только открыв дверь.

Она, кажется, зла и перепугана больше меня. Тоже никак не привыкнет. Хотя, привыкнешь тут! Когда в любой момент дня и ночи к тебе может вломиться грязное непоймичто, а ты и отказать-то не сможешь…

— Бооооже, Аня!

— Что такое?

— От тебя мужским одеколоном… за километр.

Пропиталась курточкой, ну, бывает, что поделать.

Пропиталась курточкой, интересно прозвучало…

Лена молчит, но глаза так и сверкают: «Ничего не хочешь мне рассказать?»

— Просто мне помог один человек.

— Даже немножечко знакомый…

Взгляд становится еще любопытнее. Да, я просто мастер отбивать интерес…

— Парень?

— Что тебя удивляет?

— Как минимум то, что с тобой все в порядке.

— Не все же вокруг козлы, — пожимаю плечами.

— Я уж и не знаю, тебя в принципе окружают одни ублюдки: отчим, Макс, брат…

— Лен, — перебиваю ее. — давай не будем. И, ради Бога, не называй его братом! — добавляю раздраженно.

— Окей, — одноклассница поднимает руки в сдающемся жесте. — сори-сори-сори. Я просто такая злая на этого дегенерата, — это уже было себе под нос.

Не знаешь, насколько я зла! На столько же, на сколько и опустошена…

На следующий день

— Что будешь делать?

— Пойти туда все равно придется. Забрать вещи хотя бы.

— Уверена, что стоит это делать?

— Лен, там осталось то, на что я сама заработала! Ты хочешь, чтоб я им на тридцать тысяч добра просто так оставила?!

— Я не…

— Знаю, это не лучшая идея, но лучше у меня, увы, нет! К тому же, есть некоторые вещи, которые я хочу забрать, помимо этого.

Которые я не смогу купить в магазинах. Память. О родителях. О нашей семье. О тех временах, которые были когда-то…

Телефон вдруг заливается вибрацией. Устало перевожу взгляд на экран — кому я там еще понадобилась-то?

Отчим.

— Ага, тебя мне только для полного счастья не хватало сейчас, — бурчу, скидывая вызов.

Опомнился, блин! Через сутки.

— Кто?

— Ну, кто там может так сильно переживать за меня? — говорю с нескрываемым сарказмом.

Лена хмыкает. Телефон опять заходится в истерике.

— Да какого, нахрен, хрена?!

— Нахрен хрена?

— Именно!

Снова сбрасываю. И снова он перезванивает. Тут же! Я еще даже отложить не успела.

Делаю глубокий вдох и до-о-олгий разме-е-еренный выдох. Чтоб не сорваться и не выкинуть этот телефон к… куда-подальше в общем.

— Может, возьмешь? — робко предлагает Лена.

До сих пор не сбросил, кстати.

— И что он мне умного скажет? — усмехаюсь в ответ.

Отчим раньше никогда не звонил, когда я уходила.

Так раньше и не приставал!

Любопытство (откуда оно взялось, сама не знаю) берет верх и, сама того не желая, или желая, но не очень, провожу пальцем по дисплею в сторону зеленой трубки.

— Аня… Аня, ты меня слышишь?

Молчу.

— Анечка…

Слушайте, я сейчас не сдержусь, честное слово. Что у них там вообще происходит?!

— Анечка… возвращайся домой.

О, проскальзывают командные нотки. Фуух, все в порядке, все живы, здоровы.

— …пожалуйста…

Мне кажется, я даже за пару километров слышу его зубной скрежет. Но не через трубку телефона.

— Я признаю, что был не прав вчера.

НИ ФИГА СЕБЕ!!

Мы с Леной переглядываемся, и у нее во взгляде читается то же самое.

Именно большими буквами, шрифтом, эдак, семьдесят вторым, наверно. С миллионом восклицательных знаков!!

Одноклассница чуть кивает на трубку и вопросительно на меня смотрит. Мол, «будешь что-то отвечать?»

А я улыбаюсь. Злорадно так. И… сбрасываю.

Ленины зрачки расширяются. От осознания ужаса того, что я натворила. Да и я уже начинаю немного раскаиваться за свой эмоциональный поступок. Эмоциональный! Слова не сказала!

— Зато весьма красноречиво выразила их на своей физиономии.

Не буду даже отрицать.

— Пойдешь?

— У меня вариантов как-то особо не намечается.

— Так, я тебе сейчас найду чего-нибудь.

— Чего?

— Ну, одежду.

— Да зачем, — тяну скептически.

— Не в тапочках же шлендрать тебе по городу!

— Ночью дошла.

— Именно что ночью. Как на тебя сейчас посмотрят? Подумают, что из больницы сбежала, — хихикает она. — Ты и так довольно пострадала из-за этого… козла, — шипит сквозь зубы.

— Да мне плевать как-то, — безразлично пожимаю плечами.

Но Лена все равно всучивает мне свою одежду и со словами «отказы не принимаются» заставляет переодеваться.

— Спасибо, Ленусь, — обнимаю ее, уже стоя у двери. — Я верну это. Постараюсь сегодня же.

— Удачи тебе.

Хмыкаю. Мне сейчас действительно поможет исключительно удача.

— Спасибо.

Однако спокойно собрать свои вещи и уйти или хотя бы меня не трогать никто не соизволил. Все, мышка, прибежала в ловушку, та и захлопнулась. А я серьезно чего-то другого ждала? Как мило! И наивно. И глупо.

Из комнаты выходит сводный брат. Пытаясь делать вид, что не замечаю его, направляюсь в ванную, но Стас хватает запястье.

— Чего тебе?!

— Ты всегда будешь моей!

БО-О-ОГИ-И-И!!!

— Да, да, конечно, а теперь дай нормально помыть руки!

И, желательно, переодеться.

— Ты не поняла, — мгновенно оказывается рядом.

Что ж такое!

Отступаю на шаг назад, натыкаясь на тумбочку. Пользуясь замешательством, парень толкает меня к стене и расставляет руки по обе стороны от головы, отрезая пути к отступлению. Начинается!

— Ты. Всегда. Будешь. Моей! — рычит мне прямо в лицо. Да что с ним сегодня? Перебухал опять, что ли? Алкоголем не несет вроде.

— Дай. Мне. Помыть. Руки! — отбиваю той же подачей.

— Стас, Аня пришла? — раздается из кухни голос отчима.

И на данный момент спасительный.

— Да, — цедит сквозь зубы.

— Аня, иди к нам.

— Может, уже дашь пройти? Папочка зовет, — говорю с акцентом на первом слове.

Отстраняется. Слава Богу!

— Мы еще поговорим, — зло бросает мне в спину.

— Не сомневаюсь, — огрызаюсь в ответ.

— Артемий Владленович, — да уж, не повезло человеку с отчеством, — познакомьтесь, это моя падчерица Аня.

— Аня, это мой хороший друг Артемий Владленович.

— Ну, привет, Лиля, — говорит он, ухмыляясь.

Знаете, я, конечно, надеялась на удачу, но чтоб вот так…

— Артемий Владленович, возможно, Вы не расслышали, но мою падчерицу зовут Аня, — робко говорит сидящий ко мне спиной «родственник».

— Знаю. Но Лиля ей, кажется, идет больше. Да, Анечка?

Немалых усилий мне стоит сдержать смех, представляя лицо отчима.