Пока Аня изучает меню, ее лицо становится растерянным все больше. А вот этого я не учел…

— Давай попробуешь то, что я всегда заказываю.

— Давай. Только чтоб сильно много приправ не было, особенно острых. Тут есть что-то такое?

Почему меня это умиляет?

— Есть. Не бойся, он не подойдет к нам, — говорю чуть тише, как только остаемся «наедине». — Пока мы в торговом центре… — краем глаза замечаю нашего неотъемлемого спутника и резко перевожу тему. — …может, зайдем еще в пару магазинов? Мы, кстати, забыли обновить твою школьную форму.

Аня смотрит ошарашенно, но, догадавшись о «сигнале», подыгрывает:

— Да, точно! Кстати, мне нужно еще кое-что из канцелярии докупить.

— Без проблем. Заскочим в «Амиталь». Он здесь на втором этаже вроде бы.

— Хорошо.

Показываю глазами направо. Осторожно смотрит в ту сторону, немного выглядывая из-за моего плеча.

Слегка теребит край салфетки. Только по этому едва заметному жесту можно понять, какие чувства на самом деле она испытывает, внешне оставаясь спокойной. Просто железная воля!

— Сначала в канцелярию? — специально повышаю голос.

— Да, давай.

— Неплохо импровизируешь, — хвалю ее, когда мы выходим.

— Не сразу сообразила, при чем тут школьная форма, — чуть смеется.

— Первое, что пришло в голову. А в «Амиталь» мы все-таки зайдем, — переводит на меня удивленный взгляд. — Хочу кое-что проверить.

Возможно, даже скорее всего, он больше не будет давить на нервы, а пошлет своих людей. Их-то я и хочу вычислить. Мои ребята тоже не дремлют, но все-таки одно дело — когда тебе говорят и совсем другое — когда видишь сам.

Память мне не изменяет, канцелярский магазин действительно находится на втором этаже.

— Бери, что хочешь.

Анюта проходит внутрь, с едва заметной опаской оглядываясь по сторонам.

— Все хорошо, — беру ее за руку.

Чуть кивает и проходит к отделу ручек, резинок и всяких пишуще-стирающих штуковин.

— Ты на нее так смотришь, как будто она пятьдесят миллионов стоит.

— Я не хочу быть тебе должна из-за каких-то глупых прихотей.

Ух, е-е-елки…

— Ты разве не могла себе раньше это купить.

Отрицательно машет головой.

— Только за свои деньги.

— Бери все, что нравится. На цены не смотри. Я могу тебе все здесь с потрохами купить, если будет необходимость, — обвожу рукой помещение. — Так что, не думай даже об этом.

— Смотри, сам разрешил, — говорит, хитро улыбаясь, демонстративно беря тетрадь за… пятьсот рублей? Это типо «месть» такая?

Смешная ты, Анюта. Смешная.

Аня

— Бери все, что нравится. На цены даже не смотри. Я могу тебе все здесь с потрохами купить, если будет необходимость. Так что, не думай даже об этом.

— Смотри, сам разрешил, — ехидничаю, намеренно вытаскивая из огромной стопки самую дорогую тетрадь, только чтоб посмотреть на его реакцию.

Даже не собираюсь покупать. Не понимаю, людей, которые при виде тетрадок на пружинке визг до потолка поднимают. А это оклеенная всякими безделушками, якобы для удобства. На самом деле, они только мешают.

Увидев цену, Артем смотрит на меня, как на маленького ребенка, и… улыбается? Хотя… После стоимости моего обновившегося гардероба я хотела его этим «позлить»?

— Так, будь здесь, мне нужно ненадолго отойти.

— А если он…

— Он не подойдет. Не должен.

— ОН никому ничего не должен, — тут же проносится в голове.

— Если что — можешь кричать, разрешаю.

— Очень смешно, — бурчу под нос.

— Я и не смеюсь. Что ты, не знаешь разве? «Мужчина, куда вы меня ведете?», «Мужчина, я Вас не знаю», «Вы обознались». — проговаривает вполголоса возможные варианты, пока я мысленно молюсь, чтобы они мне не пригодились. — Главное, как можно громче.

Киваю, и Артем отходит.

Сгребаю в ладонь несколько резинок, маркеров, пару линеек и продолжаю стоять, бесцельно разглядывая разноцветную пластмассу, переливающуюся перед глазами. Любят производители добавлять мнимую роскошь — яркие краски, блесток побольше и все. продажи обеспечены. Люди редко смотрят в основном на красоту, а не удобство, что странно, кстати. И это не голословное утверждение. Девчонки в классе вечно соревновались между собой, у кого красивее. Писать неудобно, в руке держать неудобно, в портфель класть неудобно, а они пыжатся друг перед другом, создают только им понятный имидж, похожий на мыльный пузырь — прикоснулся и не осталось ничего. Не быть, а казаться.

— Можно? — вырывает из раздумий чей-то голос.

— Да-да, конечно, — делаю шаг вправо, позволяя человеку рассматривать товар, и ловлю себя на мысли, что… голос знакомый.

Оборачиваюсь в сторону девушки, которая внимательно изучает ценники на тетради, и…

— Катя? Ты?

Она оборачивается.

— Аня?

И через секунду я уже тону в чересчур крепких для хрупкой Катюши объятиях.

— Куда ж ты пропала-то? Я тебя искала, искала…

— Да у меня профиль тот заблочили, — отмахивается она. — взломал недохакер какой-то. Чего понадобилось, шут его знает. У меня новый сейчас. Ой, — восклицает, вдруг отстраняясь от меня. — Я забыла. Прости.

— Ты чего?

— У тебя ж там это… нормально? — кивает на плечо. Переводит взгляд вниз и снова устремляет его на меня. Надо же, помнит…

Теперь пришла моя очередь отмахнуться.

— Зажило там уже все. Ну, ты как?

— Да что как! Все по-старому.

— Ты в одиннадцатом?

— Закончила.

— Поступаешь куда?

— Не знаю даже. Документы подала везде, где только можно и нельзя, — смеется в ответ. — В наш, Питер, МГУ…

— Ого! А факультет…

— На IT хочу. Куда пройду, туда пройду. В МГУ подала — что мне терять-то? Терять нечего. А там посмотрим, может, вытяну счастливый билет, кто знает. У тебя там как, что?

— Все, как обычно, что у меня может быть нового? — отвечаю уклончиво.

— Ясно, — кивает, не расспрашивая дальше, а я мысленно благодарю ее за то, что не трогает за больное.

Катюша никогда в душу не лезла. Словно чувствовала. И это чутье она не растратила, сохранила. Где надо — выслушает, где надо — спросит, где надо — промолчит.

— Ой, знаешь, я тебе сейчас случай такой расскажу — обхохочешься просто! В общем, сдаю я ЕГЭ. Математика профиль, — начинает тараторить, а мое боковое зрение остро реагирует на какое-то движение у витрин. Машинально перевожу туда взгляд и замираю, снова уставившись на… НЕГО.

Катя что-то тарахтит, а я не слышу, не слушаю. Не могу. Пытаюсь переключить внимание на ее слова, хоть как-то отвлечься, оторвать взгляд. Тщетно. Зверь притянул к себе. Зацепил крючком и даже не думает отпускать. Лишь ухмыляется так знакомо. Слишком знакомо, чтоб его!

— Ань. Аня, — Катя теребит за рукав, и мне наконец удается выскользнуть из проклятой ловушки. — Все нормально?

Оборачивается, но, естественно, там уже никого нет.

— Ты аж побледнела, — шепчет испуганно. — Все в порядке? — спрашивает робко и на миг в ее глазах проскальзывает догадка.

— Да. Да, все хорошо, — повторяю уже более уверенно. — Все в порядке.

— Ну-ну, — ехидничает внутренний голос.

— Да замолчи ты!

— Какой у тебя номер-то? А то опять потеряемся, — вытаскивает из перебранки с самой собой.

— Давай лучше ты мне свой продиктуешь, — достаю телефон.

— Как скажешь, — пожимает плечом, не заваливая вопросами, отчего я так «шифруюсь».

Подруга переводит взгляд мне за спину, явно рассматривая кого-то стоящего позади. А сердце, сделав мертвую петлю, ухает куда-то вниз.

— Ань, а… молодой человек с тобой? — спрашивает, одаривая меня ободряющим взглядом, мол, «если что — прорвемся». Ох, Катюша, если б ты знала, во что меня угораздило вляпаться! Нет, знать-то ты знаешь, только вот весь масштаб… И не надо оно тебе!

Медленно оборачиваюсь, в который раз надевая маску ледяного спокойствия. Вернее сказать — пытаюсь надеть.