– Вопрос прежний. Жить надоело? Ты почему не в больнице? – прикурив, Коннор шире приоткрыл фрамугу за спиной Лиама, пуская холодный и свежий воздух внутрь квартиры.

– Соскучился по тебе, – ехидно улыбнулся Лиам и продолжал сверлить Уэста взглядом темно-зеленых глаз, в которых появились знакомые яркие всполохи. – А ты мне не рад? – и он обиженно надул губы, скуксившись, как ребенок.

Лиам протянул руку к Уэсту и притянул его к себе за край выправленной из брюк рубашки. Провокация чистой воды. Уэст на нее не повелся, глазом не моргнув. Позволил инфантильному придурку подтащить себя ближе и сел на край стола рядом с ним. Лиам тут же воспользовался ситуацией и пододвинулся почти вплотную, поставив свои ноги по обе стороны от ног Уэста и чуть задевая его коленями. Провокация следующего уровня – тактильный контакт, но и этим Коннора тоже не проймешь. Сам пользуется этими приемчиками, очаровывая девок и вербуя их в армию собственных информаторов.

– Ты мог позвонить, я бы приехал, не обязательно сбегать из больницы, – очень холодно и с осуждением отвечает он Ларссону, на что Лиам только сильнее хмурится и придвигается ближе.

Взгляд темно-зеленых глаз потускнел на глазах, стоило Лиаму отметить, что Уэст на этот раз не собирается ни размазывать его по стенке за двусмысленное поведение, ни отвечать на него взаимностью. Вид у Ларссона сделался мрачный и немного сконфуженный. Конечно, нельзя было не отметить, что с возрастом черты семейного сходства с отцом и братом проявлялись ярче. За время, проведенное в больнице, Лиам стал намного худее, чем раньше, но черты и голос приобрели некую жестокость, раньше которой не наблюдалось. Коннор мог бы сказать, что Лиаму это очень даже шло, но это не его дело.

– Хм, вдруг я хотел тебя увидеть? – заискивающе спрашивал Лиамель, намеренно не замечая холодности и нарочитой грубости в словах Уэста.

Заглядывая точно в глаза Уэсту, Лиам положил подбородок на пряжку его ремня, а руки разместил на крышке стола по бокам от Коннора. Заняв новую позицию, Ларссон ждал ответа на свои действия, провоцируя Уэста на прямой ответ.

Провокация пошла по восходящей и давила на чувство вины напоминанием, как нам было хорошо вместе. Блестящая игра, браво, Лиамель! Сработало бы, если бы Уэст не знал со стопроцентной уверенностью, что это элементарная манипуляция сознания со стороны Лиама. Мастерская и обкатанная, но всего лишь манипуляция, не более. В этом Коннор был уверен. Ли же пошел дальше, закрыв глаза и опустив лицо, прижался носом к животу Уэста, глубоко вдыхая.

«Сука, врезать бы», – подумал Уэст, и сразу же пожалел, что нельзя. Если Ларссон подохнет у него в квартире, все вокруг подумают, что у них и, правда, что-то было. Все просчитал белобрысый сученыш, и Коннор его пощадил.

– Ларссон, – позвал его Уэст, когда этот спектакль одного актера начал заходить уже слишком далеко. – Мне, безусловно, льстит твое внимание, но ты не в моем вкусе, – отшивает быстро и резко, как отрывает пластырь с больного места.

Коннор был готов к любой реакции капризного засранца: от истерики до слез, но дальнейшее удивило его намного сильнее. Все еще уткнувшись ему носом Уэсту под ребра, Ларссон низко и раскатисто захохотал. Он продолжал это делать, пока его смех не перешел в кашель. На этом месте Уэст не на шутку перепугался за его состояние.

– Ларссон? – переполошенный Коннор оторвал его от себя за плечи и с испугом посмотрел ему в лицо, сжимая его в ладонях, но, кроме улыбки и озорного блеска в глазах, ничего на нем не увидел.

– Пусть сегодня это будет так, Уэст, если так тебе будет спокойнее, – снисходительно заговорил он. – Я ничего не имею против, правда, – закивал Ли и положил свои ладони поверх рук Уэста. – Скажи мне, когда решишь перестать играть в недотрогу, а я спать, утром мне нужно поговорить с женой, – проговорил он преисполненный спокойствия и неторопливо поднялся из кресла, ковыляя в сторону спальни Уэста.

– Какого хера это значит, Ларссон? – напрягся Уэст, заметив, как Лиам сбросил пальто, накинутое поверх формы для медперсонала. Сразу стало понятно, как ему удалось улизнуть из больницы.

– Ты знаешь, Уэст! – крикнул Лиам, подобно стриптизерам раздеваясь на ходу. – Но если ты не знаешь, то и я ничего не видел и не слышал, – нагло скинув форменные брюки, Лиам залез под одеяло на постель Коннора.

– Объяснись? – прогремел Уэст, врываясь в спальню.

– Коннор, – Лиам оторвал голову от подушки и с прищуром посмотрел на него. – Джентльмены не обсуждают своих побед, – отчитал он его, цокнув языком. – Будешь ложиться – погаси свет и поставь будильник, мне утром ехать к жене, – Лиам накрылся одеялом с головой, показывая тем самым, что разговор окончен.

– Твою мать, твою мать, твою мать! – проорал Уэст, вылетая из комнаты в ванную.

– Вот-вот, слово в слово! – прикрикнул Лиам, на что Уэст громко и раздраженно хлопнул дверью. – Опять, – недовольно пробубнил он.

Из ванной доносилась громкая ругань, звук разбитого стекла, сменившиеся шумом воды. Спустя долгие хождения по квартире под отборный мат и еще несколько разбитых вещей кровать в спальне все же скрипнула под весом ложившегося в нее человека.

– Ну, ты и скотина, – огрызнулся Уэст, повернувшись к Ларссону спиной.

К сожалению, во второй спальне кровати не было, а на диване в гостиной мог разместиться разве что подросток, ну или жена Лиама. Все еще грезя о крепком и здоровом сне, Уэст все же лег на свою законную собственность, игнорируя на ней нежелательные элементы.

– Мне ответить? – проговорил Лиамель в подушку, пребывая уже на грани сна.

– Заткнись лучше, – огрызнулся Уэст, и Ларссон не стал спорить. – Послушал тебя на свою голову! – продолжал ворчать он и услышал, что Лиам набрал воздуха для ответа.

Судя по шуму вдоха, ответ предполагался долгий и детальный.

– Молчи, ради бога! – остановил его Коннор, надеясь сохранить остатки своего здравомыслия, державшиеся на сплошном отрицании, судя по всему, ненадолго. И когда остатки здравомыслия покинули его на грани сна, Уэст выдавил:

– Черт меня дернул связаться с женатым, – высказал он нервно хихикнув, и услышал такой же сдавленный смешок в ответ.

– Я не хотел тебя расстраивать, – будто бы извиняясь, высказал Ларссон.

– Ты ожидал другой реакции? – и вот теперь Уэст искренне удивился.

– Честно? – Ли выдержал небольшую паузу. – Иначе меня бы здесь не было, – громко сглотнув, ответил он с плохо скрываемой обидой. – Доброй ночи, Уэст, извини за настойчивость, этого больше не повторится, – искренне проговорил Ларссон.

– Чего не повторится? – напрягся Коннор.

– Того, чего никогда не было, – Лиам все же уточнил и опять спрятался под одеялом с головой, услышав, как Уэст втягивает воздух и с тихим «сука» выпускает его из себя.

Примечание:

De puta madre* (испанский) – ох*ительно

Vete a la polla!** (испанский) –  иди на х*й

В ее небольшой, невероятно сложной, но полностью упорядоченной Вселенной все было просчитано до мелочей. Малейшие отклонения этих самых мелочей от нормы тоже были просчитаны. Все в жизни мисс Эванс было на местах и при деле: у нее была работа, которую следовало своевременно выполнять; семья, которой необходимо уделять время; долг, о котором нужно ежеминутно помнить. Все максимально рационализировано, сведено до простейших алгоритмов,  выверено по несколько раз и апробировано на практике. И вдруг система дает сбой. Клинит и коротит, врубая аварийные системы по их назначению. Виной всему гигантских размеров просчет, незамеченный еще на этапе составления всего этого жизнеустройства, прямо на стадии котлована, в который еще не начали заливать свежий бетон. Где-то что-то и когда-то она, конечно же, слышала и подозревала о возможном наличии дефекта, но если убедить себя, что ты ошибаешься, жить будет намного проще, чем изначально признать нерешаемую проблему, которая позже выйдет тебе боком.