Мы поставили в сенях сумки, прошли в комнату и сели за стол. В комнате было просто и всё самое необходимое. Конечно, городскому жителю и уж тем более столичному гостю весь этот деревенский быт может показаться аскетичным с весьма непривычными бытовыми условиями. Но люди в этом городе живут, и какой-то другой жизни не представляют. Например, Татьяна переехала в Печоры лет семь назад вслед за своим духовным отцом, игуменом Адрианом. И таких, как она, здесь было много. Все они переехали из своих городов, чтобы жить рядом со своими духовниками и общаться со старцами, быть под их духовным присмотром. Ради этого некоторые даже продали свои квартиры в Москве и купили жильё здесь, в Печорах. Такова была сила духовного окормления печорских старцев.
За чаепитием Татьяна рассказывала нам о городе, о её жителях, о Псково-Печерском монастыре и его насельниках, и конечно же о старцах. За этот час сидя за столом мы узнали о монашеской жизни и о старцах столько, сколько не узнали бы в Москве за десять лет. Перед нами раскрывались картины современной истории монастыря: суровый нрав прежнего наместника, отца Гавриила; жизнь, подвиги и куролесы насельников; рассказы о старце отце Иоанне и о батюшке отце Адриане, духовным чадом которого была хозяйка этого дома. Наконец Татьяна спохватилась, что нас нужно у кого-то поселить на ночь, и отвела нас в дом к некой Екатерине, доброй пожилой женщине у которой уже были несколько жильцов, но и для нас у неё нашлось место.
Для нас с Дмитрием было всё обычно, но вскоре среди обычного мы стали замечать необычное. Так как отец Адриан, с самого своего приезда в Псково-Печерский монастырь в 1975 году, проводил «отчитки» бесноватых в Сретенском храме, то контингент приезжающих в Печоры людей состоял в основном из его «пациентов». Среди прочих жильцов именно такие стали нашими соседями в доме у Екатерины.
Ночь у меня была беспокойной. Со мной в комнате соседнюю койку занимал полноватый мужчина лет сорока пяти, похожий на сельского бухгалтера. Когда мы улеглись спать и погасили свет я уже начинал дремать, как вдруг этот мужчина вскочил, тяжело дыша, как будто его кто-то душит, схватил в темноте стоящую у кровати бутылку с водой и стал себя поливать, фыркая и умывая лицо. Как потом оказалось в бутылке была Крещенская вода. И так в течении всей ночи повторялось раза три. Он снова вскакивал, издавая испуганный звук, я тоже просыпался вместе с ним и уже боялся заснуть, потому как не знал, что можно ещё ожидать от этого явно болящего человека. И ещё сильно донимали блохи.
В это время в Псково-Печерском монастыре жил и трудился иконописец архимандрит Зинон. И к нему не мало приезжало художников, иконописцев жаждущих стать его учениками и получить урок иконописания или просто пообщаться с именитым мастером, возродившим технику древней живописи. И утром, сидя за столом я вдруг увидел, как с чердака высунулась чья-то нога, нащупывающая ступеньку приставной лестницы. Оттуда спустилась хрупкая девушка с утончёнными чертами лица, которая как раз и была почитательницей искусства отца Зинона, иконописцем из Москвы. Вначале мы были удивлены её сошествием с чердака, но пригласив к нам за стол, мы познакомились и сразу нашли общий язык. Как говорится «рыбак рыбака видит издалека». Но то, что Ирина – так звали девушку – спит на чердаке, конечно, нас удивило и мы подумали, что ей просто не хватило места. Оказывается, это не так. Ирина сама попросила хозяйку туда её поселить. Так она смиряла себя, ведя аскетический образ жизни, проводя на чердаке свободное время в уединённой молитве. Позже, уже в мастерской отца Зинона на Святой горке, когда мы поближе познакомились, я смотрел на её работы восхищаясь утончённостью мастерства. Она была настоящим иконописцем от Бога, и глядя на написанные ею иконы хотелось молиться, потому что они были воплощением молитвы.
На самом деле Ирина была архитектором, окончившая МАРХИ. Но потом в её жизни наступил момент, когда она стала пробовать себя в иконописи и это так перевернуло её сознание, что в итоге она сожгла свои архитектурные работы и стала иконописцем. И это так. Иконописцем наполовину быть нельзя. Нельзя уже жить обычной мiрской жизнью как все, нельзя жить без церкви, без поста и молитвы, и при этом писать иконы. И я понял это на живом примере этой худенькой, обладающей огромной духовной силой девушки. Воистину «сила Божия в немощи совершается» (2 Кор.)
Утром нас ожидала Татьяна для того, чтобы показать нам Богом зда́нные – то есть со́зданные Богом – пещеры, куда просто так пройти было невозможно. Но в монастыре её все хорошо знали, и она могла обратиться к любому из братии, чтобы те помогли пройти в пещеры, на Святую горку или незаметно проскочить в братский корпус к отцу Адриану. Она подошла к братскому корпусу и кому-то постучала в окно. Окно открылось и из него высунулась бородатая голова монаха, по всему видать тоже нашего ровесника.
– Отец Сергий, проведи нас, пожалуйста, с братьями из Москвы в пещеры. Ты нас только пропусти туда, а дальше мы сами и потом я прикрою дверь, – затараторила Татьяна.
Отец Сергий улыбнулся ровным рядом зубов:
– Ладно, идите на Успенскую площадь к пещерам, – ответил он. И мы пошли.
Пещеры называются Богом зда́нными потому, что они нерукотворные. Открыты они были в XIV веке. На склоне оврага, где сейчас находится Успенский собор и вход в пещеры, росли большие вековые дубы. И местный крестьянин решил срубить одно дерево на верху склона. Когда срубленное дерево падало, то увлекло за собой другое огромное дерево, корневище которого при падении открыло пещеры. Причём над пещерами оказалась надпись «Богом зда́нные пещеры». Кто ископал эти пещеры и сделал надпись – неизвестно.
Сразу при входе в Богом зда́нные пещеры стоят гробы со святыми мощами основателей обители и её первых подвижников: преподобных отцов Марка, Ионы, Лазаря прозорливого и преподобной матери Вассы. О каждом из них мы узнали много интересного, душеполезного и поучительного. Больше всего поразил рассказ о преподобной Вассе и произошедших чудесах с её гробом.
Первое чудо случилось, когда после смерти Вассы её гроб опустили в могилу, выкопанную в пещерах, в которой её похоронили. Но наутро преподобный Иона обнаружил гроб Вассы стоящим на поверхности земли. Тогда Иона снова совершил отпевание и опять закопал гроб. Но через день гроб Вассы оказался на поверхности могилы. Тогда была сделана в стене ниша и в неё установлен гроб со святыми мощами преподобной Вассы. Видимо с тех самых пор так и хоронят братию в Богом зданных пещерах не закапывая гробы в землю.
А второе чудо совершилось в конце XVI века в ходе русско-шведской войны, когда впервые был захвачен Псково-Печерский монастырь. Шведы сожгли и разграбили его, а многие из братии были убиты. Один из воинов хотел своей шпагой открыть крышку гроба преподобной Вассы, в поисках добычи, но из приоткрывшейся щели вырвался пламень огня и опалил воина. На следующий день монастырь был освобождён от захватчиков. Обгоревшую щель между нижней частью гроба и крышкой мы видели своими глазами и прикладываясь к этому месту ощутили необычайное благоухание, исходящее от святых мощей преподобной Вассы.
Конечно, это совсем не такие пещеры как в Киево-Печерской Лавре, по которым мы ходили буквально три дня назад. Особенно удивительно было то, что эти самые пещеры являлись действующим братским кладбищем, куда хоронят почившую братию по сей день. Причём гроб с усопшим после отпевания вносят в пещеры и ставят в отведённом месте рядом с остальными гробами. И самое странное это то, что запаха тления в пещере совсем не ощущается, хотя захоронений в пещерах очень много. Есть два больших братских кладбища. Одно из них совсем древнее в котором находятся захоронения чуть ли от основания и до 1700 года. Это кладбище уже «не действующее», то есть туда теперь больше никого не хоронят.
