Сие неведомое, чуждое… забытое мной когда-то… Ощущение…с-сове…

Неожиданно, РЕЗАНУЛО в глазах!!! Да так, что я взвыл и, как подкошенный, рухнул наземь, уронив человечку. Рефлекторно схватился за голову, а потом в мгновенье ока приложил к глазам комья снега, не переставая скулить!

Не помогло.

— А-а…троллье отродье! — ругнулся, яростно отбросив снег.

Находясь на четвереньках, склонил голову, а потом бешено ею закрутил!

“Больно, больно, больно!!!!” Тысячи острых игл впились в мозг. Звезды заблестели в глазах. Пытаясь, хоть как то заглушить, это раскалывание, вновь притронулся окоченелой рукой к лицу. Влажно. Даже мокро, причем, это что-то горячее.“Слезы!?” Не видно, на темной коже лишь светлые пятна от тепла. Увы, но перестроившееся зрение грешило колористикой.

Качнулись по ветру ветви деревьев. Метель слегка ослабла. Это дало Санари, самой яркой из лун, осветить место моего пребывания. Находясь в том же положении и вернув обычное видение с теплового, еще раз дернулся в конвульсии от мощной боли. На сей раз, руки не выдержали меня и подкосились. Я утонул на половину в снежном заносе.

— Нет! Прочь! Verrda!!! — лежа, истошно выкрикнул в белую пелену. — Что бы ты ни было, прочь, оставь меня!

Мысли спутались. Какая-то каша. Не помню, где я и что делал ранее. Была лишь ОНА — боль… такая знакомая, родная. И… такая же кровожадная, как и я сам. К ней невозможно полностью привыкнуть, как бы не старался, эта красавица всегда приходит разных одеждах. Всегда приходит… ко мне. И тогда начинается игра на выживание. До этого момента, брала моя. А сейчас?

Импульсы слегка ослабли. Временно небось. Играет, чтоб ее черти разорвали! Трясясь, постарался подняться. Вышло не с первого раза. Вновь на четвереньках. Луны все также продолжали заливать светом округу. С трудом разлепил веки. Расфокусировавшееся зрение снова приобрело четкость, что дало мне возможность различить на снегу капли чего-то красного…

“Красного!?”

Протер тыльной стороной ладони глаза. О, Лосс, лучше бы не лез. Резкость пропала, а на ее место пришла алая пелена. Тоже КРАСНАЯ! Направил голову в сторону лун, дабы понять, насколько слеп. Было под силу разглядеть только небольшие светленькие точки…

В этот момент, стало реально страшно. “Ослеп? Не может быть!” Тело пробил насквозь озноб. Продолжало потряхивать и колоть глаза. Ощутил, как по лицу с новой силой потекли слезы. Хотя…Нерешительно тронул пальцем “слезу” и отправил в рот:

На языке послышалась ее соленость, но я этим не успокоился. Мне до тошноты не хотелось верить в то, что это — кровь из глаз идет, но всё было против моих желаний. Если кровь на остальном теле или лице уже не беспокоит, то из глаз выходила впервые. Что ужасно напрягало. “Неужели, у этой нечисти был яд на когтях? Дурманящий своей невинностью, а после поражающий зрение? Нет, нет, нет!” Снова лизнул “слизу”: “Соленая… Текучая… Горячая… Желанная… Опьяняющая… м-моя.” Она из глаз ползла струей, пульсируя, не останавливаясь.

— Кровавые слезы… красные… — прохрипел слабо. — Мой любимый и в то же время ненавистный цвет. Она… красная, как и боль, и никогда не станет иной. Никогда…

С последними словами тело ослабло, и я вновь оказался погребен в снегу.

Наступила великая тьма. Но где-то, на краю сознания, послышался тихий женский шепот, полностью унося мое сознание в пучины тьмы:

— Динь, динь, дон, хищник идет,

Динь, динь, дон, его жертва ждет.

Динь, динь, дон, ты глаза посмотри

Динь, динь, дон, они полны крови.

Динь, динь, дон, если хищник внутри

Динь, динь, дон, потерялся в свете луны…

Вскоре, все смолкло.

– “Ну-ка, сервиолапки бестолковые, подъем!!!”

— Ух-х… — отозвалось со стороны кровати.

– “Проснитесь и пойте!” — раздалось уже более громко.

— … —

Прождав несколько секар, желтоглазый нетерпеливо прошелся до ложа и в один мах сдернул одеяло, открыв на обозрение чудную картину: юная дева в объятьях темного эльфа. О, какая рифма! Взять еще тот факт, что оба по пояс голые и перевязанные.

– “Сказал — ПОДЪЕМ!!!” — рявкнул он снова, не увидев реакции, лишь девушка покрепче прижалась к мужскому телу, ощутив холодок.

– “Де Роил! Авангард, подъем!” — уже грозно.

Последний крик подхлестнул дроу, на что он резко дернулся, будто ошпаренный, и в момент сел, открыв глаза.

— Во славу Великой Лосс! — выпалил он сонно, а затем сообразил, что находится совсем не в Военной Академии.

– “О, работает! — усмехнулся молодой человек, стоя возле него. — Как спалось?”

Протерев руками лицо, Зевран уставился на неугомонного чешуйчатого, резко нахмурившись. Тот же озорно ткнул пальцем в сторону Мориарти, переключая его внимание. Девушка, соскользнув с груди от резкого подъема, безмятежно отдыхала на его ногах, иногда глубоко вздыхая. Что слегка возбуждало…

– “Может, сам разбудишь?”

— Еще как разбужу… — не поворачиваясь, бросил эльф, не предвещая ничего хорошего. — Ее ребра хоть немного зажили?

– “Порядок. Я вас знатно вылечил.” — гордо ответили ему.

— Ве-ли-ко-ле-п-но…

Он отодвинул мелкую на ее территорию кровати, укрыл, погладил по головке, на что она аж замурчала, отсел немного поодаль… И…ПНУЛ с размаху ТАК, что она, взвизгнув, слетела с постели, утянув за собой одеяло! *Хлобысть!*

— Подъем, человечка!!!

– “Ой, — скорчился желтоглазый, фальшиво. — Почто так грубо-то?”

— Да разве это грубо? — невинно вымолвил дроу. — Это так, слабенько еще… Она ж не в окно вылетела, в конце концов!

— А-а-ах, молю не бейте… — послышалось с пола хриплые мольбы. Под кроватью завозились.

Эльф и виверн переглянулись.

– “Эк ее ты покромсал… Она хоть рассудка не лишилась?” — протянул хвостатый на повторяющиеся слова человечки. “Молю не бейте, не бейте, я паинькой буду…”

— Да вроде бы по голове не бил. — задумавшись, констатировал дроу, а после слегка пригнулся посмотреть на ходячее несчастье. — Хватит из себя бедняжку строить, мелкая.

Из-под кровати, то есть из под одеяла что-то сдавленно пробубнили, а после и вообще перестали шевелиться.

— До сих пор в сон клонит? Сейчас в окно улетишь! — зло рыкнул Зевран. Он сильно не любил, когда кто-то его игнорировал.

— Почему-у ты та-акой зло-ой…? — раздалось снизу.

— Потому что ты меня бесишь.

— Кто бы сомнева-ался… У меня от тебя все тело болит. Отстань. — медленно вернувшись на кровать, Мориарти, охая, приникла к подушке, укрывшись с головой одеялом, всем видом показывая, что разговор окончен.

Тело болело во всех частях. Гангрены, ушибы, а также ноющие ребра напомнили ей событиях вчерашней ночи… “Это был не сон. Все взаправду… Он, он…”. Мысли резко оборвались, когда крохи темноты, созданные одеялом, бесцеремонно уничтожили одним движением руки. *Вжу-ух!*

— Ты команды не слышала, shallen!? — рыкнули у нее над ухом, полностью выметая все “сновидения” из головы. Девушка при этих словах судорожно прикрыла голову руками, сложившись в позу эмбриона. Сердце гулко забилось от ледяного тона собеседника… А по щекам вновь поползли слезы, переживая ТОТ ужас, но уже с новой силой.

— Умо-оляю, отстань от ме-еня… — прокричала она, сжимаясь в подушку, и стараясь быть как можно дальше от дроу.

К горлу подкатила истерика. А вся воинственность бесследно исчезла в Лете. Теперь на кровати подле двух героев лежала не смелая девчонка, коя постоянно защищала себя колким языком, а слабый, уставший и жутко испуганный ребенок, не знавший, за кого спрятаться. Она глухо зарыдала, смачивая солеными слезами растрепавшиеся локоны волос. Плечи дергались в конвульсиях, а руки с силой то сжимали то разжимали простынь.

– “О, Нора великая! Смотри, дроу! До чего ты девочку довел, ирод!” — ощутив выходящие от Мори эманации горькой обиды, страха и обреченности, Рейстлин беззвучно приблизился к постели. Присел, покачал головой и принялся поглаживать ее спину, попутно передавая энергию успокоения, которая разливалась от его рук желто-зелеными искорками по всему женскому телу.