— Стой! Старший брат, да она тебя на тот свет отправит! — кто-то схватил мое плечо и начал удерживать, явно не хотел пускать к ней. — Опомнись, Зевран, ты пьян!

— Уйд-ди, Бай! — я лишь отмахнулся, а потом ногой херакнул по роже несущегося на меня пьяницу.

Младший брат сдавленно фыркнул и отошел дальше приканчивать эль, не попытавшись даже помочь поскуливающему бедолаги, лежавшему у моих ног.

Каюсь, это пари вызвало сильный конфликт между гостями таверны, еще бы! Спорили-то не только мои спутники, но и остальные зеваки. Ставки уже приближались к двадцати на одиннадцать! “Не понял представления… Это кто там сомневается во мне?! Ух я сейчас устрою вам ад-дские пляски!”

До кухни я добрался спустя половину Нуиры (30 минут по ночному времени), позади, остались на ногах лишь крепыши с моей группы, остальные — хаоса не пережили. Кто-то висел, именно на той памятной люстре, изображая чайку во время брачного периода, некоторые доходяги плюс “вышибалы” скошенной травой валялись посреди таверны, другие захлебывались в пойле, принесенным до чертиков испугавшимися подавальщицами. “М-м, а они ничего, симп-а-а-тичные, ик!”

С шумом отворяю дверь.

*Херак!*

— Халочка, пр-релесть моя, и-ик, выйди ко мне, ясно солнышко! Я тебе песенку умур-р-рчательную спою. — начал я глаголить соблазняющим голоском, насколько это у меня получалось.

Прошел до середины комнаты. Никого. Потолок вместе с полом в моих глазах стали как-то меняться местами или же покачиваться волнами, а, Лосс их знает, что… Как-то сзади шум стих, уснули что ль? Будь я трезв, то придал бы этому значение, а так… пош-шли все к Малионах-ху(мертвый бог гниения, упоминается лишь в ругательствах)!

Не заметив никакой реакции на слова, я продолжил:

— Душенька, отзов-вись, ик, я подарю тебе дивные приключения этой ночью! Все бар-рышни зеленой от зависти покроются! По мне столько девиц плачет, а повезло лишь тебе, ед-динственной и неповтор-римой! И-ик.

Сказать, что я придурок? Это значит — НИЧЕГО не сказать! Zaphodiopхренов!

Как оказалось, все замолкли неспроста! Наша ненаглядная героиня всего бардака не слышала и не видела, так как она шла от подружки по темной улице… с солью в руках. И забеспокоилась лишь в тот момент, как увидела, что несчастная таверна начала слегка подпрыгивать и подозрительно хрустеть.

Соль была забыта напрочь. Оттого осталась куковать снаружи.

Зайдя в помещение, Хала тут же нашла пятую точку хозяина, торчащую из-под одного из столов, забившихся в угол подавальщиц и разгорячённых гостей, которые, как только ее разглядели, постарались раствориться среди оставшейся в живых мебели…

Ее гневную тираду и воздушные пендали всем хорошим и не очень прервали довольно романтичные окрики, раздавшийся из кухни. Услышав, кому они адресованы, троллиха прям оторопела в дверях:

— … я подарю тебе дивные приключения этой ночью! Все бар-рышни зеленой от зависти покроются! По мне столько девиц плачет, а повезло лишь тебе, ед-динственной и неповтор-римой! И-ик.

“Это кому там повезло?”Некий темный эльф голосил похотливыми фразочками на всю таверну, подробно описывая то, чем они якобы заниматься будут в постели.

“Он что, бессмертный что ли?!”Ее руки нащупали что-то тяжелое, перехватили поудобней, а потом она двинулась к покойнику… будущему.

Тихо подойти не получилось. Старые и полусгнившие полы моляще скулили под ее весом. Темный же не замедлил обернуться, чтоб узреть…

“Шумный вздох” — с его стороны.

— Ох, т-такой у меня еще не было, ик, иди ко мне, пр-релесть, краса моя!

“Это кого он прелестью назвал? От градусов рассудок полностью сдал права бестолковому телу?”Пока она ошалело и пылая закатом, разглядывала пьяного донельзя красавца эльфа, тот времени не терял зря…Чудом не упав, ушастый, неизвестно где, раздобыл букет прелестных ромашек, ее любимые, между прочем, и покачиваясь, как банный лист на ветру, приблизился к ее огромной туше.

“Это же как надо налакаться, чтоб ее за красавицу принять!?”

Закончив движение, Зевран взял ее мощную руку и нежно, чувственно поцеловал, а затем вручил цветы, окончательно выпавшей из реальности троллихе. О, как же давно такого с ней не случалось! “Люмар(бог войны), образумь его!”

Глядя на эту парочку: статный, шатающийся эльф и красная до ушей, пушистая троллиха, можно сказать, что первый был настроен серьезно, а вторая находилась в прострации.

— М-моя неохватная розочка, ик, ты пр-рекрасна, как пер-р-рвоцвет в конце озимы! Я кину к твоим ножкам все поселения, города, ми-ир! Они будут тебя боготвор-рить! — продолжал темный, нашептывая ей теплые словечки в болотневое ушко. Ему даже не пришлось вставать на цыпочки, чтобы дотянуться, оказалось, что он немного выше по росту, чем сия особа.

А тем временем на кухню просунулись любопытные рожи в лице хозяина и парочки “коллег” Зеврана.

— Да он сбрендил!

— Тише ты! Смотри, какая романтика получается. — стали наперебой шикать зеваки.

— Да? А когда эта р-романтичность складывалась из трех человек?

— Трех? Кого ты еще там углядел?

— Та вон, девка сзади крадется!

— А она там откуда взялась? Сейчас же весь театр-р обло-омает! Зев уж готов пр-редложение делать!

— Мил-леди, позвольте вручить вам сие ромашковидное от моего черного серд-д… — он не договорил.

*Херак!*

И от его затылка полетели осколки разлетающейся вдребезги винной бутылки. Впоследствии чего Зевран стал заваливаться вперед, теряя как равновесие, так и убежавший окончательно разум.

Упал он ровнехонько на мягкие груди Халы, не понимающей, почему тот прекратил говорить. А из-за его спины показалось маленькое тельце конопатой девчушки, держащей горлышко разбитого сосуда. Глаза ее нужно было видеть. Из орбит вылазят, подобно зенькам рыбки в руках озорника.

— П-простите… — пропищала она мышкой, обращаясь сначала к эльфу, а потом, переведя взгляд, к троллихе. — Мне пок-казалось, что этот безумец к вам пристает. — ее всю трясло от страха. Ну да, долбанула то не кого попало, а самого настоящего темного эльфа! Такой, очнувшись, и хребет может из мести вырвать живьем. Или это сделают, стоявшие за дверью его собратья.

Все печально вздохнули, а кто-то смачно сплюнул на пол. Ведать, пари отменялось.

Хала же, отмерев, уставилась на сползающего с нее красавчика, а потом… страстно выдохнув, перекинула амебу через плечо и направилась в свои покои.

— Народ, ставки возросли! Даю золотой и два серебряка на койку. — пробасил трактирщик, поднимая свою челюсть с пола, предвкушая веселую ночку и богатое утро.

— Мощно, это будет незабываемым опытом… — прошептал младший брат лонка Де Роила, провожая глазами парочку. — Хах! Я не дам тебе ТАКОЕ позабыть…

И не дал же!

Вспоминая то недавнее время, и даже немного забыв о колющей боли, я улыбнулся.

Прикрыл глаза…

Спустя время в боку заискрило!

«Ох, дерьмо…» — М-м… — глухой стон слетел с моих уст и растворился где-то вверху…

А потом я услышал какое-то тихое ругательство слева от себя. С трудом повернул голову на шум и неожиданно узрел хрупкую человеческую фигурку, сидящую за столом и внимательно разглядывающую… хм, метательные иглы?

«Стоп, камушек на них мне знаком. Мои иглы?! Она перебирает мое снаряжение без разрешения?!» — в груди проснулся недовольный рык, грозящий в скором времени вырваться наружу и разнести всё к бездне!

«Мерзкое отродье! Как ты смеешь лапать мои вещи? Убью…»

— Ай! Черт! — вскрикнула она неожиданно, а у меня в голове опять что-то мощно разбили. «У-у-ух.»

«Безмозглая девчонка. Не я убью, так яд поможет. Слава Королеве, оружие недавно смазал».

Валери Мориарти.

— Ну надо же, какие прелести скрыты в недрах его одежды. Симпатичный ножи-и… Ай, острый, сволочь! — недовольно скривившись я засунула пораненный палец в рот. Затем жестко бросила небольшой кинжал обратно на стол. — М-м, как неприятно-то, надо быть аккуратней… — бубнила под нос, беря следующее оружие.