— Пирон, ты себе мозги случайно прожег своими заклинаниями!? Какой он нам брат!? — обвинительно бросил воин, не сбавляя накала страстей. — Эта лживая дрянь знает, где Пана и Хэзар, но ни в какую не говорит!
— Еще хоть слово, и ты на век заткнешься! — рявкнул на него Мор, больше не желавший слушать, как его какой-то недоносок оскорбляет. Чародей что-то миротворчески говорил, но его мало кто слушал… Все внимание двух людей было приковано только друг другу. Во взгляде Рэмэ разгорелся ужасающий пожар, усилившийся врожденной способностью. Он постарался своим страшным видом подавить волю мелкого чертяки, но на его удивление, тот даже не на секару не подумал отвести глаз. Стойко выдержал прессование, тем самым слегка обескуражив берсерка, ведь обычно, все прогибались от страха.
— Мориарти! — внезапно со стороны карет раздался жесткий голос, заставивший всех мигом обернуться. Оттуда на них надвигалась взъерошенная Мираэлла и еще парочка авантюристов. Ребята были во всеоружии. Смотря за их уверенными шагами, Алларос затаил дыхание. Ему в тот же мгновение резко поплохело…
— Интересно, что же она скажет тебе, бра-а-ат? — язвительно протянул Рэмэ, косясь на побелевшего юношу. Тот только силой воли заставил себя остаться на месте и не дать деру.
— Надеюсь, сестрица угомонит тебя, бешеный… — едва слышно отозвался Мориарти, не позволив воину оставить за собой последнее слово. Тот что-то не членораздельно прорычал, но юноша его уже не слушал. Поспешил на встречу разгневанной паладинши: — Мираэлла! Что случи… *Хлобысть!*
— Ох, мля… — идя прямо к группе с невинным видом, Алларос даже и не думал, что вдруг со всего маху напорется на платиновый кулак богатырши, коя так неожиданно его занесла, чтобы лихо врезать!
Не устояв на ногах, Мор осел на колени и громко заскулил от боли, истошно потирая ушибленную щеку: — ЗА ЧТО-О!?
Его глаза недоуменно посмотрели на лицо взбешенной Мираэллы и укоризненные лица остальных. Как только он прочитал их взгляды, сердце испуганно сжалось в тугой комок. “Я пропал…”
— За что? Давай вставай, мразь! — богатырша его легко вскинула вверх и лихо поставила на ноги. Через мгновение запястья цепко сжали чужие руки, не давая вырваться. Над ухом обвинительно выплюнули:
— Не думал, что ты на такое способен, Мориарти! — это был голос стрелка, кой какой-то часон назад называл его братом и сидел рядом припевающе. Сейчас, его рык был подобен льду и обещал мало хорошего для юноши.
Мор заметался, пытаясь вырваться. Но его тут же приструнили кулаком в живот. Охнув, молодой господин согнулся в три погибели и захрипел.
Пока же он приходил в себя и старался проморгаться от набежавших слез, в руки Мираэллы передали странного вида лохмотья, которые она тут же сунула ему под нос и остервенело вопросила: — Твое?
— Не понимаю, о чем ты… — прохрипели ей в ответ. Тогда она резко впилась пальцами ему в подбородок и не церемонясь задрала голову, заставляя посмотреть на тряпки.
— Они твои. — утвердительно прошептала она и поспешно стянула с Мориарти меховой плащ, оголяя камзол из запасного комплекта. — Помнится мне, ты был днем в других одеждах…
Алларос в ответ лишь весело фыркнул: — Золотце, я постоянно в плаще хожу. Как же ты разглядела, что на мне надето? Неужто подглядывала во время остановок? Может еще расскажешь какое на мне сейчас белье, а какое было вчера, а?
Столь каверзные вопросы возможно загнали б в краску любую девицу, но не эту воительницу, рыжие волосы которой метались как у героини в сторону от сильного ветра. Ее лицо было подобно каменному изваянию, могущественное и решительное. И этим вызывало трепетание, но от страха ли?
— Перестань ерничать, Алларос! Нам прекрасно известно, что пропажа детей — твоих рук дело! Живо выкладывай, где они!?
— Что? — по началу не понял Пирон, лихорадочно переводя с одной фигуры на другую. — О чем вы? Паночка и Хэзар пропали?
— О-о. Старик, да ты видно не в курсе! — внезапно пробасил довольный Рэмэ, встав буквально перед лицом Мориарти, отодвигая Мираэллу. Пояснил: — Дети бегали, резвились, по куда не причинили молодому господину неудобств, не так ли? — глаза воина хитро подмигнули юноше, как бы говоря, да я знаю о том мимолетном инциденте. — Все разошлись мирно. И все было хорошо, если б Алларос не надумал погулять на ночень глядя…
— Не понимаю, даже если б я пошел погулять, что тут такого противозаконного, Рэмэ? — прохрипел Мор, с вызовом наблюдая за мимикой на лице наемника. Он ведь пронюхал провокацию в словах, но отрезвленный сочными ударами богатырши не спешил так легко поддаваться и все на блюдечке рассказывать. Хоть в голове и билось одно единственное: “Боги, как же эти вещи оказались в их руках? Я же все надежно закопал! Разве где-то был прокол? Может ко мне в палатку во время отлучки кто-то забрел? Раньше же никто не смел…”
— Да ничего, — безэмоционально пожал плечами Рэмэ. — Вот только в тот же момент из лагеря пропали дети…
Он давил. Давил силой, волей. Пытался заставить признать ЕГО истину. Истощенный Мориарти устало прыснул: — И что? Из-за этого ты выдернул меня из постели? Я же сказал, что Цинсо не здоровится. Мне пришлось отлучиться за водой для него!
— ХВАТИТ!!! — рявкнула Мираэлла, заставив юношу прерваться. — Языкастый черт, тебе стоит лишь рот открыть, как начнешь всех путать. Думаешь твоя история тебя спасет? Ошибаешься. И чтобы не тянуть время впустую, а продолжить искать детей, вот что я тебе скажу, Мори-иарти… — девушка грозно наклонилась прямо к лицу Аллароса и, обжигая дыханием скулы, уверенно заявила: — Ты не состоишь в Инквизиции, иначе бы сразу понял, кто перед тобой.
В зрачках господина блеснул страх, он чаще задышал, не в силах успокоиться. И она это заметила, продолжила: — Мой отряд принадлежит Пантократору из светлого пантеона и специализируется на ловле одержимых существ. Мы преследователи и ловцы. А чтобы лучше было ловить добычу, мы ее незримо помечаем…
Дальше можно было и не слушать.
Осознание истины пришло в голову Мориарти незамедлительно, он с силой дернулся: “Млять, гребаный лазаретник! Дерьмо, эта гнида следила за мной с самого начала!” Будто в подтверждение его мыслей Мираэлла указала на Дэжеана, тот сразу же зажег в руке фиолетовую метку и показательно, будто насмехаясь над юношей, повертел в воздухе. — Симпатичная, не так ли? У тебя на шее такая же.
Его голос источал токсины, как и у остальных, будто они уже все были в курсе того, что Алларос совершил. Однако, несмотря на столь серьезную ошибку, молодой господин настырно продолжал гнуть про свою невиновность: — И что с того, что я меченый, а? Подумаешь, ушел прямо во время их исчезновения! Делать мне нечего, как детей убивать ради удовольствия! — человек зыркнул испепеляющим взглядом на окруживших его наемников и сухо добавил: — Пока вы тут со мной сопли размазываете, эти сосунки шатаются в метель по глуши и дожидаются своей кончины в когтях чудовищ. Отвалите от меня немедленно!
*Хлобысть!* Ему снова зарядили пощечину. Затем богатырша что-то крикнула Рэмэ. Воин со злой улыбкой отошел и, спустя полминуты, притащил из сугроба исхудавшего Цинсо. Не церемонясь швырнул лисенка прямо перед коленями Мориарти. Тут же паладинша встряхнула окровавленные одежды и накинула пацаненку на спину, будто примеряя. Аллароса от такой вседозволенности аж перекосило: — Чего вы пытаетесь добиться!?
Закованная в броню девушка тут же ему ответила: — Хочу добиться твоих признаний, урод! *Хлобысть!* А после уничтожить… Мир должен быть очищен от грязи, в частности от таких подонков, как…!
Она не договорила. Буквально за нашими спинами закричала пара носильщиков, что притащили легко сконструированные носилки с чем-то странно выглядящим. К ним тут же, несмотря на крупные габариты, бросилось несколько купцов. Через шум и беготню наемников, что метались как посыльные туда сюда, неожиданно уши Мориарти различили ужасающий вопль одного из купцов: “МОИ ДЕТИ!!! О, СОЗДАТЕЛЬ…!”
— Да-а, мои люди нашли место твоих преступлений, Мориарти. — обжигая морозом произнесла Мираэлла, когда заметила как лицо юноши вытянулось при встрече со взглядом лорана, коему уже указали на предателя в их рядах. “Неужели, это конец?” — удрученно подумал господин, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться от столь мерзкой неудачи. На его слепых от слез глазах купец уже спешил тяжелой поступью к ним, чтобы вершить месть. “Как же я так просчитался с меткой? Цинсо ведь заметил подозрительные волнения в рунах лазаретника… Но он ведь не в силах был что-либо изменить. Почему все пошло наперекосяк!? Хотел спасти друга. А на деле погубил обоих. Идиот!”
