— Пять… Восемь… Десять бандитов. — в пол голоса сказала Энни, подобравшись ко мне поближе. — Что будем делать?

— Посиди здесь… Пока не подам сигнал. — я провел по лицу ладонью, немного сгоняя захмелевшесть, достал кинжал из ножен и приготовился к рывку.

— Постой, но…

Волшебница хотела сказать ещё что-то, но не успела, я выскочил из кустов, и за один рывок рассек кинжалом горло ближайшего бандита, затем второго, заявив о себе.

— Ричард! — закричала эльфийка и обнажила меч, горько оскалившись.

— Ты ещё кто, и какого чёрта творишь?! — выпалил один из бандитов. Все они достали оружие, и все разом бросились на меня.

Запах крови ударил в нос, и опьянение хмелем тут же сменилось одержимостью кровью. Смертные. Так легко поддаются эмоциям. Мне же лучше. Что ж… Парировав удар, я увернулся от следующего и одним выверенным ударом лишил третьего противника жизни. Либо бей, либо умри, да? Вот почему Стайни вечно улыбается? Это ведь приятно, врываться в сражение, в котором ты — победитель.

Ты здесь сильный. Ты охотник. Они добыча.

Проскользнув под секирой, занесенной хальфом для удара, я рассек его лодыжку, уязвимую из-за бреши на поноже, и перекатился в сторону. Очередной слабак замахнулся мечом, но я толкнулся руками от земли и прыгнул на него ногами вперёд, заставив пошатнуться. Он устоял на ногах, а я толкнулся уже от его груди и в прыжке зарядил запогом эльфийке в висок, вырубив.

— Гребный цыркачь… — зверолюд-пёс метнул в меня топор, но слишком медленно для меня. Я уже приземлился, и схватил за шиворот доспеха человека позади меня, с силой потащив в сторону и развернул на сто восемьдесят, закрывшись от брошенного оружия. Топор пробил его грудь насквозь, и меня всего окропило брызгами крови. Прекрасно…

— Назад! — скомандовал, судя по всему, главный в этой шайке, и все отстрарились от меня, взяв в круг. — Ты всего лишь медный… Так какого хера?!

Я пальцами коснулся крови на своих губах, наслаждаясь пряным запахом. Это прекрасное чувство — играть со смертными, давить на их привязанность друг к другу. Как же шлепнулась эта эльфийка, когда бросилась на меня в своей скорби и ярости… А всё почему? Любовь — слабость. Длинноухая уяснила бы это, если бы не была мертва. Я сгорбился и зарычал в экстазе, по настоящему, утробно, как дикий зверь, и все люди вокруг, матёрые и вооружённые до зубов бандиты, отпрянули в страхе.

«Какова она на вкус?» — невинным голосом спросила Шалтис, словно проведя ладонью по моему подбородку. Животная гримаса на моём лице сменилась экстазом.

Кровь… Сладкая. Амброзия, что пьют сами боги. Нектар смерти, заставляющий моё мёртвое сердце биться. Тебе интересно? Хочешь попробовать, Шалтис? О, нет. Всё это — моё. Всё до капли.

Но в ответ мне только посмеялись. Почему? Нет, нет, стоп! Я же не был таким! Что за зверь вырвался из клетки?

Глубокий вдох. Выдох. Бандиты вокруг смотрели на меня со страхом, и до этой секунды я упивался им. Но теперь… В них я видел себя. Себя с Кирой, когда нас едва не задрал северный медведь. Этот страх, когда ты абсолютно беспомощен перед лицом голодного зверя, и тебя сковывает ужас перед лицом неминуемой смерти, не может доставлять удовольствие. Что со мной?!

Надо взять себя в руки. Смерть — не самое страшное, что может случиться с вампиром. Стать диким зверем, неподконтрольным самому себе — вот, чего стоит бояться. И я не хочу вставать на эту тропу. Надо взять себя в руки, но…

Задание есть задание. Я перехватил клинок и приготовился отдать приказ Энни, как обещал.

И в ту же секунду мою поясницу пробила стрела, пробив тело насквозь. Девушка на дереве, вкладывая новую стрелу в тетиву, усмехнулась. Я пошатнулся и упал на колено, обломал древко и вытащил снаряд, но следом мне в затылок прилетел удар молотом. Зверолюд-свин, тяжело дыша от злости, опустил оружие на землю. Меня отшвырнуло вперёд, и я распластался по земле как мешок с мукой, в глазах зарябило.

— Ледас! — закричала Энни, не в силах больше ждать, и выпрыгнула из укрытия.

— Ещё одна! — главарь резко мотнул в её сторону головой. — Убить её!

Энни обратилась в столп пепла и сквозь толпу пролетела ко мне.

— «Конус пламени»! — волшебница крутанулась вокруг себя и взмахнула посохом, из которого пролился поток огня, оттолкнувший всех вокруг. — Ледас, вставай!

Я с трудом поднялся на четвереньки. Как так вышло? Как я мог проиграть простым бандитам? И, что главное — как я мог поддаться голосу зверя? Черт… Надо встать. Энни не может сражаться в ближнем бою, а на нас уже бежит толпа бандитов. Если я не возьму всё в свои руки, то нас двоих прямо здесь и убьют. Рана на животе уже затягивалась, спасибо навыку регенерации и литрам выпитой крови, но шум в голове от удара молотом всё ещё мешал двигаться. Я поднялся на ноги и приготовился к битве, ошеломленно озираясь вокруг. И услышал тот самый чих.

— Нет, пусти! — кто-то отобрал у Энни посох и уже схватил за волосы, подняв над землёй. Лисица болезненно пищала и брыкалась, но ничего не могла сделать.

Нет…

— Сначала мы убьём её. — голос главаря звоном отразился в моих ушах.

Мои глаза наполнились отчаянием и паникой. Я зарычал, но уже не как охотник. Как загнанный зверь.

— Затем мы убьём тебя.

Я задрожал. Что мне сделать? Я сделал шаг вперёд, готовый броситься на бандита, но мне преградили дорогу.

— Ледас, пожалуйста! — Энни яростно кричала, пытаясь унять поступившие слезы, но её тут же ударили кулаком в живот.

Зубы сжались сами собой. Если бы я только не был настолько самонадеян, мы бы справились с этим лагерем без проблем. Но теперь… Один шаг, и её убьют. Энни Вервону, которая не виновата в моей ошибке, убьют.

«Ты знаешь, что делать.» — шёпот, коснувшийся моих ушей, звучал как озарение с небес.

— Отпусти её… — мой голос дрожал, лицо не выражало ничего, кроме страха. Страха, и ледяного сияния в глазах.

Главарь приставил клинок к горлу Энни, упиваясь победой и отмщением. Лисица закрыла глаза и подняла голову, утопая в слезах. Она уже смирилась со своей участью.

Не позволю.

— Отпусти её! — я взмахнул рукой, и мой голос звучал как звенящий горный хрусталь.

Я не видел, что произошло. Воздух застыл, раздались крики. Тело словно заледенело, и я уже не чувствовал себя. Только могущество, вырывающееся из меня волнами, заставляло мёртвую кровь стынуть в жилах ещё сильнее.

«Наконец то…»

Мой пляж совсем не изменился. Песок, берег моря, и полная луна, бликующая на воде дорожкой света. Таинственная девушка вдали исчезла — и не удивительно, свою роль в моей судьбе она уже сыграла, теперь горизонт был полон одними лишь звёздами. Ими было усыпано всё небо — есть, на что посмотреть, чтобы подумать обо всём и забыться.

Зарывшись пальцами в песок, я посмотрел налево. Сидящий рядом Кира тоже смотрел на звёзды, оперевшись локтями о колени, и думал о чем-то своём. Сколько раз мы так смотрели на ночное небо? И первый раз то вспомнить трудно, не то что сосчитать…

Кира выглядел спокойно. Словно не произошло всех тех вещей, из-за которых он остался один в плену культа. Словно не винил меня за это. И сейчас, когда мы можем поговорить обо всём, я просто смотрю на него и не могу начать говорить, боясь спугнуть его образ.

— Чего молчишь? — он покосился на меня, с улыбкой приподняв брови. — Язык замёрз?

— Вроде того. — я усмехнулся в ответ. — Что ты делаешь… Здесь?

— 3десь? — Кира снова поднял взгляд на небо. — Не знаю, надо спросить у тебя. Это ведь твой сон.

— И правда. — я тоже отвернулся, хмыкнув. — …Как там на севере?

— Холодно. — он пожал плечами. — Плохо. Всё как обычно. Я ведь просто, ну… Плод твоего воображения. Почём мне знать?

— И правда… — я снова хмыкнул себе под нос, покачав головой.

— Расскажи лучше о себе. — Кира, вздохнув, скрестил ноги у груди и обвил их руками. — Каким оказался мир? Завёл друзей?