Ночью Егору приснился необычный сон. Словно он находится в пещере и видит со спины обнаженную девушку. Худенькую настолько, что можно ее ребра пересчитать. Почему-то ему было очень важно, чтобы девушка обернулась и он увидел ее лицо. Между ними – невидимая стена, и, несмотря на предпринимаемые усилия, он не мог до нее докричаться. Внезапно на девушку легла огромная черная тень, словно поглотив ее, и он понял, что поздно что-либо предпринимать. Его подхватило течение горной реки, оно бросало его из стороны в сторону, и вот послышался приближающийся гул водопада. Он пытался и не мог за что-нибудь ухватиться, а рев водопада становился все громче. Вдоль реки выстроились в ряд Дикий, Леха, Боря, протягивая к нему руки. Но его пронесло мимо них, не хватило каких-то нескольких сантиметров, чтобы дотянуться до их рук и спастись. «Теперь все!» – мелькнуло в голове, и он на мгновение завис в потоках низвергающейся в глубокую пропасть воды. Сердце, обожженное болью, ухнуло вниз, и он проснулся с предчувствием надвигающейся беды. На часах было полшестого. Он вспомнил, как мама учила: если снится кошмарный сон, то это предупреждение о грозящей опасности. И лучше всего рассказать о нем близкому человеку, тогда лихо минует.

– Дикий, Леха, вы спите? – тихо позвал Егор, но никто не ответил. «Дикий да Дикий, а ведь у него имя есть – Володя. С сегодняшнего дня буду называть его только по имени».

Он вспомнил еще об одном обереге от последствий плохого сна. Нужно сказать: «Куда ночь, туда и сон» – и все будет хорошо. Он несколько раз повторил эту фразу, словно заклинание против злых чар.

ГАЗ-66 с тентованным кузовом, оглушительно ревя, с натугой пробирался через снежные заносы, укрывавшие узкую дорогу по всей ее ширине. С левой стороны простирался крутой, обрывистый склон с многочисленными шеренгами остроконечных заснеженных елей. Вдали виднелись пирамидальные вершины гор, покрытые темно-серым лесом, ближе к горизонту приобретающим синеватый оттенок. Справа поднимался такой же крутой склон, поросший деревьями и закрывающий собой небо.

Марат в аляске с откинутым капюшоном с показным спокойствием вел грузовик по бездорожью. Нетронутый снежный покров на дороге говорил, что они первопроходцы в этих местах. А вот «штурман» Мариша то и дело нервно ерзала на сиденье и испуганно смотрела по сторонам, словно ожидая нападения.

Ранним утром, когда большая часть группы собралась за чаем в гостиной, неожиданностью стал отказ Элины ехать на фрирайд. Она пояснила, что приснился дурной, страшный сон.

– В прошлом мне неоднократно приходилось убеждаться, что зловещие сны снятся не просто так. Это Послания Судьбы! А как мы поступим, увидев их, зависит от нас. – Она не стала вдаваться в подробности сна, но выглядела нездоровой, совсем не так, как накануне вечером. – Жители Карпат, бойки, увидев страшный сон, не начинают важных дел.

Егору вспомнился свой кошмарный сон, и у него появилось тревожное чувство: «А может, она права и мне тоже не надо ехать?»

– Наверное, у нее начались «женские дни», – громким шепотом выдала Мариша Борису, и тот недоуменно пожал плечами.

– Понимаю, от поездки не смогу вас отговорить. Но будьте максимально осторожными. – Элина выразительно посмотрела на Егора, словно что-то еще хотела ему сказать.

Тут двери открылись, в гостиную влетел Дикий с раскрасневшимся от мороза лицом и закричал:

– Такси прибыло! Грузитесь, господа! Не забудьте взять свое снаряжение, не на танцы едем.

– Элина решила остаться, – сообщил ему Егор, ощущая неловкость. Решение девушки было неожиданным, и он невольно вспомнил прошлый вечер, обстоятельства, при которых они расстались. «Обиделась на меня, тем самым хочет это подчеркнуть? Ожидает, что я начну ее упрашивать поехать с нами?»

– Вот как? – равнодушно воспринял новость Дикий. – Пойдем грузиться.

«Не буду ее упрашивать! Нашлась цаца! Наверное, любит, чтобы вокруг нее бегали. Раз решила, пусть остается. А мы прокатимся с ветерком».

Мариша подошла к подруге и попробовала ее разубедить, но та не поменяла своего решения. И тогда уже сама Мариша заколебалась, так как верила в приметы, предсказания, гороскопы, вещие сны. Достаточно хорошо зная Элину, она понимала, что только серьезные причины могли вынудить ее отказаться от интересной поездки в горы. «Может, и мне не стоит ехать?» Но, взглянув на оживленного Бориса, собиравшего снаряжение, сразу отбросила эту мысль. В гостиную вошел Семен и стал всех торопить.

Всю дорогу Маришу мучило тревожное предчувствие, будто что-то должно произойти: грузовик встанет, не в силах преодолеть снежные препятствия, или в нем что-то испортится. Идея отправиться на гору всей компанией на грузовике ей уже не нравилась. «Сомнительное удовольствие – забраться в богом забытое, безлюдное место ради минутного восторга, когда катишься по снежной целине, петляя среди деревьев».

Мариша не была по натуре экстремалкой и, хотя хорошо каталась на горных лыжах, вполне могла обойтись без фрирайда. Первая близость с Борисом произошла случайно, когда после устроенного руководством компании корпоратива в мексиканском стиле набравшийся текилы Борис отправился провожать ее домой и остался в ее квартире до утра. Перед этим она пережила болезненный разрыв с бойфрендом после двухгодичных отношений, и ей требовалась эмоциональная разрядка. «Клин клином вышибают», – решила она, ложась с Борисом в постель и рассчитывая на кратковременную связь, так как знала, что он женат и имеет дочь.

Ее приятно удивило то, что утром он был нетороплив. Не вскочил с постели как ошпаренный, не стал звонить приятелям с целью обеспечить себе надежное алиби для жены, не репетировал на ходу покаянную речь перед ней. Встав с постели, он приготовил для Мариши завтрак – бутерброды с сыром, кофе и галантно принес все это в постель. Пока они завтракали, Борис признался, что она давно ему нравится, а вчерашняя текила лишь добавила решительности для сближения. Свое спокойствие объяснил тем, что жена с дочерью уехали на выходные к маме, которая жила за городом. Они провели вместе целый день и ночь, много разговаривая и по-новому узнавая друг друга. У них обнаружилось немало общего. В воскресенье Борис уехал на вокзал встречать семью. На работе они держались подчеркнуто официально и тайно продолжали встречаться. Зимой вместе поехали отдыхать в Карпаты, так как жена Бориса не умела кататься на лыжах и вообще не любила зиму, предпочитала пассивный отдых в теплых странах. А Борису, наоборот, претило валяться в шезлонге с коктейлем в руке, он кайфовал от активного отдыха, занимаясь рафтингом, виндсерфингом, флайбордингом, кейтбордингом. Поэтому после пяти лет супружеской жизни они пришли к соглашению отдыхать так, как нравится каждому, заодно и друг от друга, что устраивало обоих.

Вскоре Мариша осознала, что между нею и Борисом зарождается сильное чувство, что это не просто удовлетворение сексуальных потребностей, а с его стороны – желание провести время на стороне. Она следовала за Борисом во всех его экстремальных увлечениях, каким стал и фрирайд. Она панически боялась высоты, но, если бы Борис предложил ей прыгнуть с парашютом, она бы без колебания согласилась и на это. Жизнь научила перебарывать свой страх, хотя в детстве она была очень боязливой и застенчивой девочкой, долго боялась одна оставаться в темной комнате. Может, подсознательное желание избавиться от страхов детства и пробудило в ней увлечение жуткими мистическими историями.

– Навстречу, в лоб, нам никто не может выехать? – Мариша поежилась, увидев внизу склона полуразвалившийся остов автобуса, наполовину засыпанный снегом. – На этой дороге не разминешься.

– Где ты видела дорогу? – усмехнулся Марат. Заметив, как от удивления вытянулось ее лицо, пояснил: – С тех пор, как военные построили дорогу, ею никто не занимался. Если бы не снег, нас бы тут трясло, как в кресле у стоматолога.

– Со станции Ясени мы на уазике добирались до Драгобрата, трясло еще больше.