А Келд всё это время анализировал ситуацию, двенадцать человек держат его на мушке, построились они совершенно неправильно, каждый выстреливший, помимо пленника, застрелит и своего товарища. Мозг древнего убийцы умел всякое, поэтому сейчас он достраивал траектории полёта пуль из всех стволов. Получалось, что в самом центре круга есть крошечный островок безопасности, куда он попадёт, сместившись на ладонь влево. А уже потом…

— Взять его!!! — снова прорычал Одри и начал поднимать револьвер.

Шансы у них были, но только в том случае, если бы сразу начали стрелять на поражение. Глядишь, из десятка пуль две-три попали бы в цель, а раненый Келд уже не был бы так опасен. Беда в том, что командиру не нужен был труп, для полной победы ему требовался Келд, прикованный к креслу, который хрипит через выбитые зубы показания, рассказывает, на какие разведки работал, какие секреты украл, сдаёт подельников, подпольные типографии и склады взрывчатки. Воображение у капитана была богатое, вот только радужная картинка в один миг померкла, поскольку тот самый человек с разными глазами внезапно исчез.

Отвести глаза такому количеству людей было невозможно, но и два-три человека, которые потеряют объект из виду, значительно облегчат ему работу. Ближайший солдат вскрикнул, когда винтовка вылетела из рук, а следом рухнул со сломанным носом, поливая снег красным.

Ещё двое опрокинулись назад и замерли, растянувшись на снегу, непонятным образом Келд заставил их потерять сознание. А потом началась беспорядочная стрельба во все стороны, которая тут же уменьшила количество солдат на трёх убитых и двух раненых, а через пару минут уже вся группа валялась на снегу, лишь некоторые шевелились, но продолжать бой не могли.

Дождавшись, пока враг снова покажется в поле зрения, Одри в отчаянном жесте поднял револьвер. Нажимая на спуск, он вдруг понял, что револьвера в руке нет, что он его потерял и даже не заметил, как это случилось. После этого Келд, только что стоявший впереди, исчез, превратившись в размытое пятно, после чего появился уже за спиной капитана, обхватывая его правой рукой за шею. Острие ножа упёрлось в нижнее веко левого глаза.

— Делаю вам последнее предупреждение, капитан, — Келд не просто говорил, он добавлял к словам эмоции, которые должны были потрясти разум капитана, вот только восприимчивость у того была низкая. — Оставьте меня в покое, не пытайтесь поймать, я вам не нужен, шпионаж и диверсии — не моя специальность, я здесь затем, чтобы найти одного человека, потом я исчезну, и вы меня никогда не увидите.

Но капитан только хрипел и выпучивал глаза, а в голове у него кипела ненависть. Ничего не добившись, Келд добавил:

— Если вы немедленно не уберётесь отсюда, пеняйте на себя, в этом случае охотиться буду уже я, а вы станете дичью.

Проговорив эти слова, Келд просто и без затей стукнул капитана кулаком по темени, отчего тот потерял сознание. А Келд, подхватив мешок с вещами и оружейный чехол, направился по прежнему курсу, нужно было спешить.

— Дальше я тебя отвезти не смогу, — спокойно сказал Амачи, разворачивая упряжку, собаки, что так резво тащили двух пассажиров и груз, теперь выглядели подавленными, находиться в таком месте им было неприятно. — Это камень духов, когда-то давно, когда люди и духи жили мирно, они заключили здесь договор и принесли жертвы. С тех пор земля духов располагается там.

Камень духов выглядел довольно внушительно, стоявший на открытой площадке валун, высотой примерно в три этажа, расписанный какими-то непонятными письменами. Это притом, что у местных аборигенов своей письменности не было, а на государственный язык эти каракули нисколько не походили.

— Это тебе отец рассказал? — спросил Виньер, подбирая тюк с вещами.

— Отец мой стар, и он давно стал шаманом, его учили другие, те, кто умел напрямую общаться с духами. Но даже он дважды ходил за камень, получал от них силу и знания.

В дороге Виньер много разговаривал с Амачи, тот был довольно культурным аборигеном, знал грамоту и даже прочитал несколько книг. При этом он не отрывался от корней, а потому смог просветить попутчика о культуре и традициях его народа.

— Так значит, пройти там можно, — усмехнулся Виньер.

— Отец не проходил их территорию целиком, только спрашивал разрешения попасть в нужное место.

— Ты бы лучше совет какой дал, — укоризненно сказал Виньер.

Амачи некоторое время подумал, после чего выдал дельный, как ему показалось, совет:

— Собери винтовку, там, в горах, — он неопределённо махнул рукой в сторону пологого подъёма, ведущего на нагорье. — Там водятся не только духи, там есть ещё и вполне телесные создания, и вряд ли они питаются травой.

— Спасибо тебе, Амачи, возьми это, — Виньер вынул из большого тюка свой рюкзак и оружейный чехол, а остальное подвинул Амачи. — Здесь патроны, спирт и несколько отрезов ткани, мне это ни к чему, а вам пригодится. И передай благодарность отцу.

— Обязательно передам, и ещё, если выйдешь живым из всего этого, передай весть ему, он заинтересовался тобой, хочет узнать, каков был конец истории.

Они церемонно раскланялись, после чего Амачи вскочил на нарты, прокричал команду собакам, после чего упряжка сорвалась с места и, оставляя за собой завихрения снежной пыли, понеслась обратно. А Виньер расстегнул чехол и начал собирать винтовку. Промёрзшая сталь несколько раз громко лязгнула, после чего в руках у него была длинноствольная крупнокалиберная винтовка, в магазин которой он сразу начал вставлять патроны.

Вообще-то, оружие стоило пристрелять, но займётся он этим не раньше, чем отойдёт подальше от берега озера. Куда-нибудь повыше в горы, где просто некому его слушать. А пока нужно было идти.

Закинув на плечо мешок и винтовку, Виньер быстрым шагом пошёл по пологому склону. Снег был неглубоким и почти не тормозил продвижение, снегоступы так и остались лежать в заплечном мешке. Идти по склону было нетрудно, наклон поверхности составлял едва десять градусов, крупные валуны, попадавшиеся в пути, были прекрасно видны, так что споткнуться и переломать ноги ему не грозило. Основные события начнутся тогда, когда он поднимется наверх. Там есть какая-то точка невозврата, за которой начинает происходить всякое нехорошее. Но Виньер слабо верил в чертовщину, куда важнее был убийца Келд. Человек с разными глазами шёл по следу, и наивно было бы думать, что он остановится.

С некоторым злорадством он подумал про непредвиденный конфликт Келда с местной полицией. Так им и надо, могли бы просто проигнорировать странных людей, и вместо этого заняться своими прямыми обязанностями. Теперь же их ждут суровые времена, хорошо, если хоть кто-то в живых останется.

Первую остановку он сделал на широком плато, где дорога стала ровной, а окружающее пространство расступилось. Присев на небольшой валун, он приготовился перекусить. Пока есть возможность, стоит побаловать себя горячей пищей. Котелок встал на камни, между которыми разгоралось пламя, у него был керосиновый примус, но, имея в наличии дерево, стоит поберечь топливо для будущего. Скоро пойдут голые скалы, где нечем разжечь костёр.

Вода в котелке быстро забурлила, он высыпал туда горсть крупы, а следом бросил несколько маленьких кусочков вяленого мяса. Очень скоро варево начало напоминать нормальную мясную кашу. Сняв котелок с огня, Виньер достал ложку и галеты. Глоток спирта окончательно настроил его на позитивный лад. Закончив трапезу и кое-как отмыв котелок, он снова обратил своё внимание на винтовку. Да, нужно опробовать. Шагов на двести она точно работает.

Прикинув расстояние до большого валуна, он прилёг на снег и взял в руки винтовку. Вот так, прицел на двойку, патрон дослать в ствол. Рычажный механизм сработал хорошо, не скрипел и не заедал, толстый патрон пролез в патронник.

Руки привычно держали оружие, мушка не плясала перед глазами, прицел стоял точно. Точка, куда прилетит пуля, была выбрана, оставалось только нажать на спуск. Звук выстрела был относительно тихим, зато отдача едва не сломала плечо. Снова посмотрел на камень. Ничего не видно, придётся топать. Однако, подойдя к камню, он увидел приличных размеров выбоину, а на земле разглядел несколько застывших капель свинца. Неплохо, даже очень хорошо. При попадании такой пули в живое тело результат будет отличным, тело точно перестанет быть живым.