– Говорите же, Великий мастер. Говорите, – обратился к незнакомцу полный священник, полушёпотом, наблюдая и за стариком, и за тем, как незнакомец подошёл к столу и положил камень на верхушку штатива с ретортой; так, чтобы все могли насладиться его видом.
– Говорите.
– Говорите.
Посыпались просьбы со всех сторон.
Незнакомец развернулся к сбившимся, в плотную толпу, у кафедры, людям и, сверкнув чёрными глазами торжественно заговорил:
– Как я уже вам представился, имя моё Маниват. И несмотря на то, что оно месопотамского происхождения, я не нахожу в себе корни настоящего ассирийца. Как я уже сказал, память моя берёт начало лишь с того момента, когда меня нашли в пустыне бедуины, у которых я был выкуплен великим и всем вам известным Ашаратом. Хотя это было уже не первое моё рождение. Но об этом я узнал гораздо позже, когда мои учителя открыли мне что такое регрессия прошлых жизней, и что физическое тело имеет целый набор намного более тонких энергоинформационных структур, принадлежащих различным уровням устойчивого существования материи.
По мере изучения определённых методик, тренирующих сознание человека перемещаться из настоящего тела в тело памяти и помогающих открывать доступ в пространство прошлых воплощений, я набирался утерянных и забытых собственных знаний, становясь всё могущественнее и сильнее. Но мне всегда хотелось большего, и однажды я захотел узнать все тайны вселенной. Но мои земные учителя и те, которые существовали теперь только в верхних мирах, сказали, что я обязан не только познавать, но и учиться сам. Так, достигнув определённого пика, в один момент я понял, что на самом деле ничего не знаю, и довольствуюсь лишь уже открытыми до меня знаниями. С тех самых пор, все тайны вселенной стал познавать я сам.
Однажды поняв, что даже у Господа есть помощники, подчинив свои амбиции сознанию разума, я стал адептом многих тайных орденов. Одни из них исчезали, другие зарождались, но я уже понимал, что только объединение лучших умов, даёт самые значимые результаты. Так, появился магистерий. Объединяя в себе всё новые и новые открытия самых талантливых умов, он вскоре стал обладать множеством возможностей.
Благодаря простому монаху, при добавлении магистерия в кипящий чан с определёнными ингредиентами, мы можем получить теперь прекрасное, исключительно мягкое и легко поддающееся обработке чистейшее золото. Я сам пробовал его варить, и скажу вам честно, оно выходит не хуже, чем по рецепту из Великого гримуара Соломона.
То, что магистерий в одно мгновение избавляет от ран и даже возвращает к жизни, при определённых, конечно же, обстоятельствах, вы могли убедиться сегодня сами. И всё это стало возможным благодаря открытиям наших братьев, от самого первого из них, отца нашего, Гермеса Трисмегиста, до последнего, Исаака Ньютона. Уж они-то были достойными адептами.
Среди современников же, готов отметить немногих. Так, брат Эйреней, ставший впоследствии Sanctus Germano, добился потрясающих успехов в химии, благодаря которым открыл формулу очищения бриллиантов, а из магистерия научился выпаривать порошок.
А теперь, давайте каждый спросит себя сам, достойный ли он приверженец и адепт нашего ордена. Может ли он продолжать в нём оставаться?
Да, все ваши открытия непло̒хи, и некоторым из них я даже пророчу далёкое будущее и всеобщую человеческую благодарность. Но не ждите славы. В будущем, люди не буду помнить ваших имён. Лучше посмотрите и подумайте, во что теперь, с течением времени, превратился наш орден. Разве о таких последователях своих идей и коэнов мечтали его создатели? Нет, скажу я вам!
Незнакомец подошёл к проскинитарию и положил руки на лежащую на нём раскрытую книгу.
– Не беспокойтесь, все ваши работы, записанные вашими отцами, ни куда не денутся, и по ним о вас будут судить наши потомки. Но и мы, последователи тех, кто вносил в эту великую книгу свои знания, можем судить о них.
– Это, сколько угодно, – сказал, вставая полный священник, – но первые страницы книги писали не на латыни, и письменность наших предков остаётся для нас загадкой. Особенно тот раздел, где по нашему мнению описывается создание магистерия. Там явно не хватает страниц.
– Ещё бы, – усмехнулся незнакомец, и быстро пролистнул бо̒льшую часть книги. – Эти записи должны были открывать свои тайны только посвящённым, поэтому каждый листок этой книги изначально заполнялся сигилами, кабалистическими символами, ключ к которым утерян в веках и заменён со временем латынью. Языком, более известным среди образованных и сведущих в медицине и алхимии, людей. А что до недостающих страниц, – незнакомец засунул свою правую руку глубоко во внутренний карман камзола, и вытащил оттуда свёрнутые листы, похожие больше на древний, но хорошо сохранившийся папирус, – то вот они, – и, развернув вынутые им листки, он вложил их в книгу.
Затем он склонился над талмудом, снова перелистнул в нём несколько страниц и с жадностью стал читать написанные сигилами первые главы. В зале всё это время сохранялась гробовая тишина.
Через минуты три, четыре, незнакомец оторвал от книги взгляд, выпрямился, запрокинул голову, и, закрыв глаза, словно возносит молитвы богу, тихо, прошептал:
– Вот оно. Наконец-то, нашёл.
Открыв вновь глаза и увидев вопросительные взгляды присутствующих людей, он вздохнул и, уже более громко, сказал:
– Теперь я узнал местонахождение последнего, недостающего компонента магистерия. С ним он станет во сто крат сильнее и сможет не только преобразовывать неблагородные металлы в золото и оживлять людей, но и даровать избранным и достойным вечную молодость. С ним наш орден станет самым могущественным в мире.
– Значит, до сих пор, он только омолаживать не мог? – поинтересовался полный священник, подходя к камню и внимательно осматривая его со всех сторон.
– Проводимые мной опыты, с выпаренным из магистерия порошком, который я добавлял в питьё испытуемым, к сожалению, показали его слабую эффективность в этом направлении, – спокойно ответил незнакомец. – Не хватало Пятого элемента. Того самого. Люди лишь ненадолго омолаживались и по истечении небольшого отрезка времени, вновь обретали свой прежний облик, соответствующий их настоящему возрасту. Но в скором времени, всё изменится. Как только я добавлю в магистерий нужный ингредиент, камень обретёт свою истинную силу.
Теперь встали со своих мест и два других священника. Они подошли к столу и принялись тоже рассматривать светящийся и переливающийся всеми цветами радуги предмет. Наконец оторвав от него взгляд, они переглянулись и повернулись в сторону зала. Незнакомец без труда прочитал во взгляде этих людей тайное желание оставить камень у себя и даже проследил за их многозначительными взорами, устремлёнными на стоявших в зале людей, у многих из которых блеснули из-под плащей эфесы шпаг и рукоятки пистолетов. Казалось, что все они уже забыли, какую шутку с золотой пылью ещё совсем недавно сыграл с ними этот человек.
Несмотря на это, незнакомец спокойно снял камень со штатива и убрал его в табакерку, которую затем всё-таки протянул полноватому священнику. Тот опешил, и как многим показалось, поначалу даже побоялся взять столь странный предмет в свои руки. Но посыпавшиеся со всех сторон слова:– Берите! Берите же! – подбодрили его, и, набравшись храбрости, он забрал табакерку и торжественно прошёл с ней вперёд, на край кафедры, где подняв над головой, показал остальным.
Незнакомец же отошёл на задний план и молча наблюдал за этой картиной со стороны.
– Ну, что же, – сказал, он, наконец, после того, как дал всем присутствующим насладиться созерцанием магистерия. – Я не мог не оставить магистерий здесь, в стенах этого собора, в руках самых ярых его приверженцев. И пусть он находится тут до нашей следующей встречи, о которой говорил монсеньор.
– Как!? – воскликнул худощавый священник, у которого вновь прорезался голос. – Вы меня узнали?
– Узнал, – спокойно ответил, мужчина, сходя с кафедры. – И приеду обязательно в день весеннего равноденствия будущего года.
