В-третьих, стоимость. Цена на призыв этих товарищей какая-то неприлично большая, при настолько скудных возможностях. Полагаю, это из-за перспектив — их родина является буквально складом артефактов и технологий, которые только и ждут, чтобы попасть в мои загребущие лапки. Действительно перспективно, если я доживу до славного момента получения прибыли от вложений. А пока — нафиг.

Как итог имеем высокую стоимость и сомнительную эффективность. Твари Веайн, против которых мы сейчас воюем, не ведают страха, головной боли и расстройств желудка. Ну и зачем мне сейчас эти гаврики? Правильно — незачем, значит откладываем это знание на более поздний срок.

Так, что ещё осталось? Только война.

Перит укрепился в получасе севернее Города, на подступах к горам. Естественно, не в чистом поле — легионы расположились в спешно возведённых укреплениях на холмах, образуя цепочку глубиной в две линии. Генерал хотел линии три-четыре, но тут уж пришлось выбирать — или шанс прорыва, или обхода. В результате всё заминировали и выделили мобильный резерв, а также подняли три тестовых Ската в воздух. На них же полетели фейки, как единственные, кроме меня, маги и наводчики.

— Как думаешь, они просто попрут буром, или будут целенаправленно искать меня?

Перит повернулся склонив голову, беря время на раздумья. Мой генерал существенно преобразился, теперь лишь отдалённо напоминая обычного скелета. Белые человеческие кости покрыла чёрная плоть, фактурой более схожая с некой металлической древесиной. Словно вмиг застывшая матовая ртуть, тонким слоем облепившая морщинистую кожу. НО покрывала не полностью. Поверх нового тела располагались неизвестные доспехи из укреплённой кости, буквально вырастающие из прорех в плоти. И череп, ставший единым целым со шлемом, но позволивший отросшей плоти возможность нормального общения. Странное, но гармоничное переплетение чёрного и белого, из чего выбиваются лишь мягко люминесцирующие кристаллы глаз. Вид получился настолько внушительным и необычным, что во время нашей встречи два часа назад я чуть было не прибил незадачливого генерала. Он посчитал идею выслать гонцов вперёд глупой тратой воинов и времени, я же просто не ожидал неизвестную нежить на своей земле. Но все остались живы! Фигурально выражаясь.

— Они всегда атаковали общим валом, Владыка, — начал Перит осторожно, — мы ни разу не видели других тактик в их исполнении. Признаться, возможная целенаправленная охота за вами…

Он поднял взгляд прямо на меня

— Пугает. Вряд ли мы сможем остановить точечный штурм.

— На этот случай есть магия, артиллерия и особое оружие. Не помню, ты уже видел испытания некробомб?

— Да, Владыка. Хороший артефакт, особенно для армии нежити в сражении с живыми. Но…

И вновь эта его новая мания.

— …Я бы всё равно рекомендовал вам вернутся в Город, Владыка.

После возвращения, Перит заимел фобию на тему моей случайной смерти. Нет, вы не подумайте — мозги и инстинкт самосохранения в наличии имеются. Я бы и сам пересидел всю заварушку где-нибудь в тылу, если бы не два но: во-первых, крайне глупо оставлять мощнейшую боевую единицу в тылу, когда её участие может изменить исход боя; во-вторых, нет никакой уверенности, что в поисках непосредственно меня, если они действительно за мной охотятся, монстрики просто обойдут армию. Тут уж мне с армией быть куда безопаснее, чем одному под землёй. И Перит это тоже понимает, но избавиться от навязчивой идеи не может. Мда. Так и понимаешь, что простое бытие низшей нежитью не так уж и плохо. Никаких забот и волнений, знай себе руби да копай.

Хлопки и вечернее небо осветили сигнальные снаряды. Пора. Первая волна начинается.

На что мы надеялись, выставляя оборону на поверхности? Ответ комплексный, и начинается с простой констатации факта — во время землетрясения волшебным образом издохли все захваченные кальмары-копатели. И это при том, что располагались они в комфортабельных клетках четвёртого лабораторного комплекса. Зафиксированными. С внутривенным питанием. Жили-жили, не тужили, да иссохли до состояния мумий в один подозрительно конкретный день.

Не нужно быть гением, чтобы сопоставить произошедшее и сообщение об ликвидации неких акомитов Веайн через тотальное поглощение. Это и дало надежду в смерть всех тунелепрокладчиков противника. Ведь как логически получается — либо ты можешь умертвить кого-то конкретного, либо всех разом. И что-то Веайн до селе не торопилась… торопился… лось… Не торопилось уничтожать захваченных монстриков. Конечно, возможен тонкий расчёт и интрига, но… Самая большая ошибка стратега — недооценивать тупость противника. Иначе, попав в собственные иллюзии, очень легко переиграть самого себя.

Так что примем аксиому о том, что сдохли все или почти все акамиты. Точка.

Следующим и последним фактором стала простая логическая цепочка, аля: если я на поверхности, то и противнику придётся туда выбираться. Так или иначе.

Железная логика.

То есть даже обойдя все укрепления под землёй или спустившись с гор где-то в стороне, врагу всё равно придётся явиться по мою душу. А что ещё делать? Ну разрушишь Город, который является одним здоровенным складом, потом лаборатории да улучшающие структуры уничтожишь. А дальше-то что? Именно я сам, собственной читерной (нечестной) персоной, являюсь основным производителем солдат и ресурсов. И что бы не делали враги, как бы не тужились, логическая цепочка вновь приведёт их ко мне. Конечно уничтожения кое-как налаженной инфраструктуры не хотелось, но подобный риск всё равно лучше раздёргивания легионов.

А паучки… Ну удачи пробиться к гнезду здоровенных роющих паукообразных, которым нечего терять кроме своего потомства. Они после землетрясения какие-то нервные были. И взгляд Наксиара… Ну… В общем, я решил их пока не трогать. Пара сотен резвых и шумных детишек, да во время войны… Наверное, взрослые арахноматы будут даже благодарны нашедшему вход в их гнездо врагу. Секунды две будут. А потом просто пустят на мясо.

К слову о мясе, вот и врага видно. Кхм, как-то их слишком уж…

— … Многовато.

Сплошная бледно-серая масса затопила узкие каньоны, что вели к крепостям бывшей линии обороны. Никакого порядка. То тут, то там твари, наверное, спотыкались, мгновенно перемалываясь в фарш бесконечным потоком соплеменников. Глупо, хоть и должно оказывать должный психологический эффект. На кого-то другого, ибо испуг и нежить понятия несовместимые!

— Не столь критично, Владыка. Мы ведь готовились к куда большим числам.

И это правда. Моя личная паранойя объединилась с Перитом, в едином порыве выедания психики. Моей психики.

— "Надейся на лучше, но готовься к худшему", Перит.

Генерал оторвался от флегматичного лицезрения подступающей массы и перевёл заинтересованный взгляд на меня.

— Мудрые слова, Владыка.

На что я лишь чуть иронично хмыкнул.

— Не мои. Но я тоже считаю их крайне мудрыми. Настолько, что живу согласно этому… Совету.

Противник предсказуемо — как раз из тех двух каньонов, напротив которых и строилась линия обороны. Две линии обороны. Первая расположилась чуть в отдалении от, непосредственно, выходов, создавая что-то вроде огневого мешка для накопления противники и работы артиллерии. Вторая же линия строилась вдоль холмов и первой линии линии полевых фортов с артиллерией и стрелками, имея своей задачей остановку возможного прорыва противника. Обе линии состояли из обычной пехоты, пришедшей на смену уже неактуальным ранним типам — добротная деревянно-металлическая броня, полные обитые щиты, короткое копьё и короткий же меч. Унифицированный стандарт, призванный нести тяжкое бремя боевых действий.

Мобильный резерв состоит из двух частей — тяжёлой пехоты, снабжённой в полностью металлические латы и вооружённой башенными щитами с вариациями на тему гвизарм (тонкая изогнутая алебарда) вместо копья, и двумя дивизионами волчьих наездников — довольно слабой, но единственной нашей кавалерией. Ага, кавалерия без коней… Тяжёлую пехоту расположили поближе ко второй линии, всадников — в низине между холмов, чтобы можно было разогнаться.