— Я буду рад помочь вам, — кивнул Джулиан.

Дакоста поднялся и поставил свой стул на место.

— Рыцарь, — окликнул его Хок, — простите за резкость.

— Вы меня тоже, старпом, — откликнулся тот. — Сейчас не время для обид.

После того, как он отошёл, Джулиан бросил на меня пристальный взгляд.

— Ты уверена, что колдун будет соблюдать правила? Демон, как ты помнишь, не соблюдал.

— Да, и это мне дорого стоило, как ты помнишь. Но я думаю, он будет действовать по предсказуемому сценарию, пока у него не появится возможность вильнуть в сторону с минимальным риском получить по шее за нарушение. Однако я опасаюсь, как бы он не вильнул с самого начала.

— Каким образом?

— Право на выбор противника. Он может сделать вид, что ошибся, но переиграть будет уже нельзя.

— Но ты можешь сама вызвать его? — повернулся ко мне Хок.

— Тогда я потеряю преимущество в выборе места и времени поединка, а это очень важные факторы. Возможно, решающие.

— И что делать?

Я задумалась.

— Если б удалось поставить его в известность, что я здесь и готова принять вызов, тогда у него уже не было бы выбора.

— Почему просто не отстучать радиограмму?

— Радиограмма равносильна вызову. А мне нужно, что б он просто узнал, что я здесь ради него.

Джулиан задумчиво смотрел на меня, а потом усмехнулся:

— Как насчёт чёрного всадника на огненном коне? Надеюсь, на этом звездолёте есть пергамент? А чем его обработать, я придумаю.

— Фантом? — переспросил Дакоста, недоверчиво глядя на Джулиана. — Вы хотите, чтоб я создал фантома и направил его к воротам их храма? Но зачем?

Он стоял у книжной полки в своём кабинете. Бетти Фелтон примостилось в кресле возле камина, а Хок подпирал стену возле дверей, с иронией поглядывая на мальтийца. Похоже, кинжал на поясе придал ему уверенности и напомнил о тех временах, когда одним из его развлечений было задирать высокомудрых книжников.

— Он должен отвезти туда письмо, — ответил Джулиан, остановившись напротив своего коллеги. — Пергаментный свиток.

Дакоста прищурился, а потом тревожно посмотрел на Бетти.

— Что ещё за свиток? Это что, заговор?

Хок рассмеялся.

— Прекрати, Рауль, — грозно взглянул на него Джулиан. Тот поднял руки. — Никакого заговора. Вы увидите то, что там написано. Мы просто хотим известить колдуна о том, кто его противник, что б он не ошибся.

Дакоста нахмурился.

— Что происходит, МакЛарен? Какую игру вы затеяли за нашими спинами? Учтите, я не стану пешкой в вашей игре…

— А разве не эту роль вы прочили командиру? — поинтересовался Хок.

Дакоста бросил на него свирепый взгляд, потом снова посмотрел на Бетти.

— Что думаешь?

— Я не знаю, что они задумали, — пожала плечами она. — Но у меня такое чувство, что они знают, что делают. Нужно признать, что мы с тобой почерпнули наши знания из книг на Земле, а они, похоже, знают о магии не понаслышке. У всех есть право на тайны.

— Но не сейчас! В нашей ситуации…

— Я боюсь, Елизарий, что скоро такие ситуации будут для нас привычным делом. Вспомни, насколько неохотно ты раскрываешь свои секреты. Доверие нужно заслужить. И тебе придётся смириться с тем, что в этом концерте ты играешь далеко не первую скрипку, и играть по тем нотам, которые тебе дают, — она встала с кресла и подошла к нам. — Хотя, честно говоря, всё это не очень мне нравится. Мы ведь толком не знаем, кто вы такие и откуда у вас такая уверенность в своей правоте. В экипаже уже обнаружилось столько предателей… — она вздохнула. — Это Белая руна, Елизарий. Она предлагает тебе сделать прыжок в пустоту с пустыми руками. Но у тебя есть право выбора.

— Прыгать или не прыгать? — переспросил он и покачал головой. — Ты знаешь, что это выбор без выбора. Если не прыгнуть, то ситуация не изменится. Если б я сам знал, что делать? Эти ваши друзья, командир, — он почти враждебно взглянул на меня, — киотская спецгруппа и такие, как они… У них ведь есть опыт борьбы с магией, но они скрывают информацию, а из-за эффективности их работы начальство боится даже косо взглянуть в их сторону. Это священные коровы, которых нельзя даже пожурить за глаза. И в результате мы оказались не готовы.

— Добро пожаловать в стадо священных коров, — недовольно проворчала я. — Я погляжу, насколько охотно вы будете делиться практическим опытом, когда он у вас появится.

— Так вы можете сотворить фантом и направить его в город? — снова спросил Джулиан.

— Вам же известно, что фантом — это задачка для новичка, — раздражённо проговорил Дакоста. — Конечно, могу. Можно подумать вы сами не смогли бы сделать это.

— Я уже говорил вам, что я не маг, — невозмутимо ответил Джулиан.

— Конечно, вы всего лишь врач. А я — королева Шотландии. Готовьте ваш пергамент и не забудьте показать его мне. Через полчаса встретимся в зале пентаграммы.

— Где это? — насторожилась я.

— Пятая лаборатория на этом уровне… — пояснил он и, взяв с полки тяжёлый потемневший от времени фолиант в телячьей коже, вышел из кабинета.

— Зал пентаграммы? — переспросил Хок. — На моём звездолёте?

— А я-то думал, что у тебя зачешутся руки при виде очередного колдуна, мой добрый Рауль? — ехидно усмехнулся Джулиан, обнимая его за плечи. — Пойдём, поищем пергамент.

— Вы найдете его в библиотеке, — подсказала Бетти, проходя к двери мимо них. — Это как раз напротив зала пентаграммы. Помогу ему подготовить зал для ритуала.

Как-то так случилось, что я не разу не была в библиотеке. На «Эдельвейсе» была хорошая небольшая библиотека, где помимо терминалов, на которых можно было читать книги в электронном виде, было множество обычных книг. Иногда мои ребята сами посмеивались над собственным консерватизмом, поскольку книжки в переплётах с бумажными страницами уже давно вышли из моды. Но, войдя в просторный зал, стены которого до потолка были покрыты книжными полками, я просто застыла от удивления. Я шла мимо бесконечных полок, вглядываясь в корешки книг. Здесь были как научные труды, необходимые для работы в космосе, так и художественная литература, включая классику от античных времен до наших дней, а так же великолепная подборка фантастики и фэнтези. Наверно, чтоб легче было въехать в трудовые будни.

Центр зала был застелен коврами. Там в хорошо продуманном порядке стояли огромные кожаные кресла, а также обычные журнальные столики и оформленные в викторианском стиле компьютеры для работы с электронными документами. В середине стены размещался большой мраморный камин, отделанный дубом. Возле него стоял резной стол, на котором располагались стопки старинных книг, лежал невероятных размеров кожаный бювар с золотым тиснением, а рядом с ним красовался старинный золочёный письменный набор. Возле стола стояли шесть стульев с высокими резными спинками, увенчанными орнаментом из королевских лилий, и сидениями, обтянутыми гобеленом ручной работы.

Джулиан открыл бювар и вытащил из него большой лист желтоватого пергамента. Взяв с подставки нож с резной ручкой, он отрезал кусок нужного размера, потом, со знанием дела принялся затачивать гусиное перо.

— Ты хорошо пишешь на латыни? — обернулся он к Хоку.

— Моих познаний хватает лишь на то, чтоб понять общий смысл написанного в ваших гримуарах и дразнить мальтийца, — признался тот.

— Пора навёрстывать, — поучительным тоном заметил Джулиан. — Латынь тебе ещё пригодится. А пока… придётся мне, — он сел за стол, придвинул к себе чернильницу, откинул крышку в виде рыцарского шлема и посмотрел на меня. — Что пишем?

— Лорна Бергара здесь ради тебя, — ответила я. — Без подписи.

Он кивнул и, обмакнув перо в чернильницу, быстро написал на листе несколько слов. Я с восторгом смотрела, как из-под его лёгкого пера появляются красивые, похожие на готические буквы. Потом привычным жестом он взял с подставки какой-то продолговатый предмет, похожий на солонку, насыпал на лист немного песка и стряхнул его на ковёр. Прикрепив к пергаменту тонкий витой шнурок, он налил на его конец из латунной бутылочки какой-то тягучей красной жидкости, достал из кармана старинную печатку с резным опаловым грифоном, вдавил его в жидкость, и получилась печать.