Братья Норги напряжённо смотрели на меня, и лишь в последний момент Лин поднялся и придвинул мне стул.

— Молодцы, отличная работа, — произнесла я, присев за их стол. — Теперь я, по крайней мере, знаю, почему у вас такие странные имена.

Лин устало взглянул на меня.

— Нам писать рапорты?

— О чём? — с наивным видом спросила я.

— Об увольнении из экипажа, — ответил Ис. — Нам всегда приходится уходить самим после того, как… — он вздохнул. — Так что не стесняйтесь, командор.

— Надо значит надо, — добавил Винд.

Лин пожал плечами.

— Никому не хочется иметь на корабле мину замедленного действия.

— Дело только в этом? — уточнила я, покосившись на покрытый белым налётом инея стакан Иса.

— А в чём ещё? — пробормотал он и тоже взглянул на стакан.

— Ну… Может просто на нашей баркентине слишком узкое поле деятельности для таких талантов.

— Шутите? — усмехнулся Лин и посмотрел на братьев. — Мы, прежде всего, механики, командор, и поле деятельности здесь нас как раз устраивает.

— Точно?

— Вполне, — согласился с братом Ис.

Винд молча, но уверенно кивнул.

— Ладно, — проговорила я, взглянув по очереди на каждого из них. — Тогда последние технические детали. Насколько хорошо вы контролируете свои способности? Представляют ли они опасность для окружающих? Это к вопросу о мине замедленного действия. Есть гарантия, что она взорвется там и тогда, где и когда будет нужно нам?

— Мы полностью контролируем свои способности, — уверенно кивнул Лин. — Они не представляют ни малейшей опасности для окружающих. И мы гарантируем, что они будут использованы только там и тогда, где будет нужно для выполнения нашей работы и тех задач, которые будут поставлены перед экипажем.

Его братья кивнули в подтверждение его слов. В этом движении было столько уверенности и спокойствия, что я ничего не стала уточнять.

— Ну, тогда для экипажа вы просто клад, так что никаких рапортов, — проговорила я. — Продолжайте работать.

— Не боитесь? — уточнил Лин.

— Нет. К слову сказать, вы, капитан-лейтенант, не единственный в этом экипаже, кто умеет метать молнии.

— Кто ещё? — моментом насторожился он.

Пришла моя очередь усмехнуться.

— Рано или поздно узнаете. Молнии, конечно, не столь впечатляющи, сколь ваши, но это не единственное, что он умеет метать.

— Похоже, у нас подбирается занятная компания, — поделился с братьями Ис.

— Вы только что заметили? Подождите, я чувствую, что всех нас ждёт ещё много сюрпризов.

— Здесь почти у каждого есть секрет, — проговорил Лин, глядя на меня своими лучистыми голубыми глазами. — У вас тоже, командор? Что-то не верится, что вас назначили командиром просто потому, что вы — легенда космофлота.

— Богиня Поискового, имеете ввиду? Может, и так, может, и нет. Секреты есть у всех, но никто не спешит их выдавать, на то это и секреты, не так ли? К тому же, о некоторых секретах не знаешь, как и сказать.

— Здесь есть нормальные люди? — неожиданно спросил Винд.

Я пожала плечами.

— Разве что старпом, — я обернулась и взглянула на Хока, который, прищурившись, наблюдал за нами, — хотя и он не без второго дна… Так вы остаётесь?

— Нам бы хотелось остаться, — признался Ис. — И если вы не против…

— Проблема не только в этом, — перебил Лин. — Я не хочу, чтоб нас боялись.

Он выразительно оглянулся вокруг.

— Привыкнут, — пожала плечами я. — Тут боязливым вообще не место. Так как?

— Мы остаёмся, — наконец, кивнул он.

— Отлично.

Я поднялась и обернулась. Со всех сторон на нас заинтересованно поглядывали.

— А почему так тихо? — спросила я. — Где музыка?

— Сейчас будет, — усмехнулся Лин и, поднявшись, направил указательный палец в сторону сенсорной панели. Раздался сухой треск электрического разряда, панель замерцала неоновыми огнями, и по залу прокатился ритмичный перестук ударных, вслед за которым хлынула волна гитарных переливов.

— Совсем другое дело, — проговорила я и, кивнув ему, направилась к своему столу.

— Ну и?.. — поинтересовался Хок результатом нашей беседы.

— Порядок, — сообщила я. — Мне удалось уговорить их остаться.

— Представляю, как это было нелегко, — проворчал он. — Они ж нарасхват везде, где нужно с минимальными энергозатратами расчистить место под строительство космодрома. Но нельзя ж выкидывать офицеров на пирс только потому, что они представляют собой стихийное бедствие.

— Взгляни на это с другой стороны, и ты поймешь, как здорово, что они остаются, — рассмеялась я.

— С какой стороны, и что я увижу?

— Со стороны ледяного поля, дружок. И ты увидишь, что эти трое — наше секретное оружие, при наличии которого потеря внешней орудийной системы уже просто не имеет значения.

Хок задумчиво посмотрел в их сторону и, наконец, кивнул.

— С этой точки зрения, они, и правда, на редкость симпатичные ребята.

Тучи над равниной постепенно рассеивались и лёд таял. Вскоре перед нами лежала влажная тёмная степь, над которой в золотистом небе медленно проплывали в даль лёгкие белые облака. Ещё немного, и ничто не будет напоминать о недавней буре. Город вдалеке напряжённо молчал и, на сей раз, я действительно чувствовала это напряжение. И дело было не только в том неожиданно мощном отпоре, который мы дали армии монстров, а в чём-то ещё. Мои чувства обострились, и интуиция то и дело подкидывала странные догадки, а это значило, что поединок не за горами.

Однако я помнила, что время поединка назначаю я, значит, всё в моих руках. Я полагала, что контролирую ситуацию. Это позволило мне сосредоточиться на тех вопросах, которые возникли у нас в связи с появлением на звездолёте трёх беглецов. Рассказ Гедиминаса Цилиниса заинтриговал меня, но в чём-то он, безусловно, был прав. Из застенков Белого Жреца сбежать было совсем не просто.

Виталий Никитин полностью подтвердил правдивость рассказа слепца. В личности лейтенанта у нас сомнений не было. Кибер без труда идентифицировал его по отпечаткам пальцев и рисунку сетчатки глаза.

Он быстро привёл себя в порядок и явился ко мне после обеда во всём блеске. Форма сидела на нём как влитая. Он был высокий и слегка худощавый, хотя, может быть, исхудал во время заключения. У него были правильные черты лица, светлые глаза, которые отливали то яркой зеленью, то голубизной, и золотистые волосы. Правда, на снимке в досье он был брюнетом, но это ничего не значило. О красках для волос в наше время знают не только парижские модницы.

Никитин рассказал, что его и сержанта Иону Белогурову держали в подземелье, изредка выводя на допросы. Впрочем, скоро стало ясно, что захватчиков не слишком интересуют какие-либо секреты Объединения Галактики. Им больше хотелось сломить волю пленников. Дакоста, осмотрев лейтенанта, подтвердил, что на его теле остались следы многочисленных и разновременных побоев. Однако молодой пилот оказался крепким орешком и держался твёрдо. Наверно, потому его и перевели в каменный мешок, где он просидел в одиночестве очень долго.

— Ещё какие-то меры воздействия к вам применяли? — спросила я.

— Да, — кивнул он, поморщившись. — Какой-то звук, который выворачивал наизнанку. Если б он был раз в тысячу помягче, я бы назвал его вкрадчивым. А так он просто врубался в меня со словами утешения. На мне итак не было ни одного живого места, а тут что-то про избавление от боли… Я просто озверел, орал, затыкал уши и кидался на стены. Мне просто хотелось собственным криком заглушить это… Оно вибрировало в каждой клетке тела, и я чувствовал, что, ещё немного, и сойду с ума. Потом потерял сознание. Когда очнулся, было тихо. Потом меня снова перевели в тот же подвал, где сидела Иона. Ей тоже досталось, она почти не приходила в себя, только стонала и плакала. Потом к нам посадили Гедиминаса. Он ухаживал за ней, заставлял ее есть и пить. И однажды дверь камеры вдруг оказалась открыта. Дальше всё было, как он рассказал.