— Не знаком с подобными образцами, — скривился Шварц. — Не имел ранее удовольствия пользоваться, а посему откажусь и стану настаивать на армейском образце. Самострелы у моих людей тоже из последних поставок будут. Поновее этого, — эльф кивком указал на дротовик ротмистра, — но уже проверенные. Сбоя не дадут, не заклинят. Ваш секундант, если согласны, может выбрать любой из них.

— Как изволите, — кивнул Анатоль с нескрываемым огорчением и повернулся к Пехову: — Илья Игоревич, не окажете ли честь, став моим секундантом? Возьмёте под опеку?

— Не смею отказать, — мне показалось, ротмистр ответил как-то слишком язвительно. Не нравилась ему эта затея. Впрочем, мне тоже.

— Анатоль, — оттащил я барона за локоть немного в сторону, — вы уверены, что всё это стоит затевать? — И понизил голос почти до шёпота: — Этот ублюдок очень хорошо стреляет. Сам видел.

— Не беспокойтесь, мой друг, — барон вновь расплылся в улыбке, — я, смею вас заверить, в грязь лицом не ударю и в долгу не останусь. Будь он трижды отменный стрелок, но и я не лыком шит. Чуть не в главных забияках и записных бретёрах в полку хожу. Уверен, мне двух выстрелов с лихвой хватит. Это у солдатиков в бою по десятку снарядов на одно попадание приходится, как их ни обучай. А дуэль — дело другое. Тут, коли сноровка имеется, глаз верен, а нервы не шалят, то и с полусотни шагов попасть можно. К тому же, ежели и заладится что не так, то сия шалость нам лишь на руку пойдёт: одного-то самострела свита этого вашего Шварца лишится. А вы вот, держите, — и Анатоль сунул мне укорот, — да взвести заранее не забудьте.

— А у Пехова, — приняв из рук барона оружие, я кинул тревожный взгляд на ротмистра, уже о чём-то толкующего с ближайшим к нему бородачом, видимо, тоже определённым в секунданты, — не заберут взамен его оружие?

— Ни в коем разе, — мотнул головой барон. — На то он и секундант, чтобы честность поединка блюсти. В приличном обществе, конечно, порой и одной огласки достаточно, чтобы осрамить нарушителя правил. Но тут у нас случай особый, тут порицанием не обойтись. Посему секунданты и имеют полное право застрелить поединщика, решившегося на бесчестный поступок. Илья Игоревич о том знает, несомненно, но и вы, Влад, не зевайте. Не по душе мне этот субъект, не по нраву.

— Да я и сам от него не в восторге. Но вы всё же постарайтесь оставить его в живых. Мне бы потолковать с ним. С пристрастием.

— Не о том вы думаете, мой друг, — покачал головой Анатоль. — Сей тип нам явно дал понять, что отпускать вас намерения не имеет. Либо убьёт, либо захватит. Нас в расход за ненадобностью или же, что тоже вероятно, под пытки, вам в назидание. А самого вас посадят на цепь да будут по крупицам знания выжимать. Вот оно вам нужно?

— Не хотелось бы. Но…

— Понимаю вас вполне, не сомневайтесь. Правое плечо и живот, — прищурил правый глаз барон. — По-другому никак. Едва отстреляюсь, кладите сподвижников. Да без жалости и промедления. И Илье Игоревичу строго то накажите. Иначе ему невесты не видать боле.

— Обязательно накажу.

Ротмистр с бородачом тем временем ушли чуть ли не к самой воде, несколько правее ржавой баржи. Судя по всему, место для дуэли выбирали. Ну и правильно, там и трава на берегу уже почти не росла, и песок был достаточно сухим и плотным, чтобы по нему незатруднительно было шагать.

Сподвижник эльфа положил наземь свой картуз и вместе с Пеховым двинул прочь от баржи, высчитывая шаги. Отмерив дистанцию и обозначив её теперь уже головным убором ротмистра, секунданты пожали друг другу руки и степенно пошагали к нам.

— Всё готово, господа, — провозгласил, приблизившись, ротмистр. — Думаю, предлагать примирение бессмысленно. Посему предлагаю кинуть жребий и определить очерёдность выстрелов.

Тут же подсуетился бородатый секундант Шварца и выудил из кармана медяк. Вытянул вперёд руку, подбросил, крутнув, монету и ловко поймал, с хлопком зажав между ладоней.

Ну и руки у него. Прямо, как две лопаты. Кулаки, должно быть, увесистые, мама не горюй. В глаз таким залепит, забудешь, как зовут.

— Мой орёл, — опередил барон эльфа. Но тот и не против был, только улыбнулся молча. Так гаденько, что у меня руки зачесались, не дожидаясь дуэли, нашпиговать пузо мерзавца дротиками.

— Мы стреляем первыми, — провозгласил Пехов, взглянув на предъявленную бородачом монету.

— Выбирайте самострел, — один из дружков Шварца протянул барону два дротовика.

Анатоль поочерёдно осмотрел оружие. Что-то проверил, вскидывая к плечу и делая вид, будто прицеливается. А ещё с видом знатока дёргая взводящие рычаги и нажимая на спусковой крючок.

Эльф поглядывал на него со скептической ухмылкой. Уверен, самому ему было совершенно по барабану, из какого дротовика стрелять по живым мишеням. Он и из самого раздолбанного кривого коромысла, зуб даю, кого хочешь подстрелит, глазом не моргнёт. Мне от этой его самоуверенной ухмылки всё больше и больше за барона страшно становилось.

Я хотел уже плюнуть на все приличия и всадить совсем близко стоявшему Шварцу по дротику из каждого укорота прямо в бочину. Но тут один из опричников эльфа втиснулся межу нами и перекрыл прицел. Словно неладное почуял, гад.

— Занимайте свои места, господа, — пробасил бородатый секундант, после чего эльф на пару с бароном направились к лежащим на берегу шляпам, а, дойдя до них, практически одновременно, словно не раз это вместе репетировали, повернулись и сделали по десять шагов в стороны, ещё более отдаляясь друг от друга.

Теперь их разделяло почти что полста метров. Не знаю, как Анатолю, а для Шварца даже такая дистанция совсем не помеха. Одно радовало: тёмный корпус баржи оказался за спиной у барона. Учитывая сгущающиеся сумерки, это хоть как-то да должно было усложнить эльфу прицеливание.

— Илья Игоревич, секундочку, — подошёл я к ротмистру и зашептал ему на ухо: — Барон просил передать, чтоб вы были наготове и не мешкали, если эльф закозлит. В смысле, сподличает. Впрочем, в любом случае будьте готовы вписаться. Валите всех, кого сможете. Кроме Шварца, разумеется. Он нам нужен живым.

— Учту ваши пожелания, — хмуро кивнул Пехов. — Давайте поскорее заканчивать этот нелепый фарс. Нужно было…

— Мы останемся здесь, — прервал наш разговор неожиданно подошедший секундант эльфа. — Вам, стало быть, напротив, на берег, к самой воде.

— Почему это? — удивился я такой несправедливости.

— По регламенту, — не дал ответить бородачу Пехов, — мы должны находиться по центру и по правую руку от своего поединщика.

Вот на это я совсем не рассчитывал. Нам действительно придётся стоять у самой линии воды напротив четверых дружков эльфа. А если и впрямь заварушка какая пойдёт? Мало того, что мы и так, даже просто стоя на месте, вязнуть в мокром песке наверняка будем, так ещё и, если что, для манёвров останется совсем мало места. И ведь не изменить уже ничего.

— Хреново, — печально буркнул я себе под нос и побрёл за ротмистром к срезу воды. — Что там ещё по вашему регламенту ожидается?

— Нам, как опекунам барона, вменяется следить, дабы его противник соблюдал правила. Первым стреляет барон. Перед выстрелом ему надлежит остановиться и обозначить прицеливание. Противник же не в праве уклоняться от выстрела и свою участь должен принять открыто. А там уж, коли сможет, пусть стреляет, но с соблюдением тех же правил. Вторые выстрелы стрелки совершают по готовности, независимо от очерёдности.

— Хреново, — повторил я, вспоминая, как быстро Шварц подстрелил князя Снежина и комиссара.

— Готовы, господа? — громко спросил Пехов, когда мы заняли своё место напротив четвёрки бородачей. — В таком случае, сходитесь!

Барон сделал всего пару шагов в сторону эльфа, остановился и, вскинув дротовик, выстрелил, как мне показалось, почти не целясь.

Чёрт! Нужно было сразу за Шварцем следить, а не пялиться на Анатоля. Глянуть, попал барон или нет, я даже не успел — щелчок ответного выстрела раздался почти в то же мгновение. Шляпа барона кувырком улетела прочь, а сам Анатоль, чуть качнувшись, ухватился рукой за сильно оцарапанный дротиком лоб.