Фелна вдруг всхлипнула, зажала глаза ладонью, вскочила и выбежала из столовой под взглядами десятков курсантов. Столовая была полна почти под завязку, наверное, уже все курсанты съехались после каникул. Все столики заняты, и только за моим столом сижу один я.

Обидно? Да ни черта! Смешно! И удобно. На кой черт мне тесниться, стукаться мисками и кружками со своими «соратниками»? Одному гораздо лучше, ей-богу!.

Ну вот зачем я это сделал? Ругаю себя. Но и…не могу удержаться от смеха! Выходил из столовой, шел по коридору, и вдруг из-за угла выскакивает какая-то мелкая курсантка, ну совершеннейшая пигалица, и врезается в меня со скоростью пушечного ядра! Прямо мне по…хмм…ну…девушкам по пояс будет. Я аж взвыл! И сам не понимаю, что в голове у меня щелкнуло — схватил девицу невидимой рукой, поднял на уровень головы и строго сказал, глядя ей прямо в глаза:

— Не шали!

Вот не буду утверждать за «зуб даю!», но по-моему она описалась. Когда опустил ее на пол, она осталась стоять посреди коридора — белая, с трясущейся челюстью, совершенно очумелая, будто только что чудом вырвалась из лап дикого зверя.

Мать-перемать! Да что же такое тут обо мне напридумали?! Почему они так меня боятся?! Надо будет спросить у Хельги — эта все знает!

И тут же увидел на стене прилепленный чем-то листок, на котором печатными буквами было написано:

«В четыре часа пополудни состоится дуэль между курсантом Элроном и курсантом Сином. Бой без оружия.

В пять часов пополудни состоится дуэль между курсанткой Смингс и курсанткой Гастингс. Бой на мечах.

Приходить на дуэль без опоздания, опоздавшие не будут допущены»

Эээ…ммм…вначале даже не понял — это что, если я опоздаю, то меня не допустят к дуэли? А с кем тогда Элрон будет драться? Потом сообразил — зрители! Ну как же! Первая дуэль в новом учебном году! Это для них написано про опоздание!

Хмм…а кто эти курсантки, что желают ТАК выяснить отношения? Интересно, что согласно здешнему дуэльному кодексу, нет разделения на мужские и женские дуэли. Есть только упоминание, что считается не очень приличным мужчине вызывать на дуэль женщину. Если женщина вызовет мужчину — тогда, да. Но и в этом случае — победа над вызвавшей женщиной считается не очень…хмм…желательной! Ибо мужчина всегда сильнее и быстрее женщины.

Вот вроде бы все понятно — нет гендерного разделения, но с другой стороны — и правда, ну как, например, та девчушка, которую я поднял над полом, сможет драться…хмм…со мной, к примеру! В ней веса килограммов тридцать, я ее одной рукой выжму! А по правилам — я могу ее вызвать, а она меня. Глупо как-то.

Кстати — а здорово получилось! Тридцать килограммов поднять — это уже рекорд! Я ведь раньше и башмак не мог поднять без того, чтобы кровь из носа не пошла. Развиваюсь! Ежедневные тренировки пошли на пользу, да и вообще…мне кажется, что процесс мутации в моем организме еще не завершился.

Хотел пойти к Хельге, посплетничать с ней, но потом передумал. Да ну ее…лучше позанимаюсь у себя в комнате, да и просто поваляюсь. Все разбегайтесь в стороны! Идет ужасный-преужасный ворк, прямо из диких лесов! Поймали, но не укротили!

И ведь разбегаются, поганцы! Чуть не визжат от страха! Вий какой-то, а не человек. Поднимите мне…неважно что. Кыш все!

***

Разбудил меня стук в дверь. Вот люблю я после того как попитался прикорнуть минут на пятнадцать! Читал, что это положительно влияет на человеческий организм. Надо вообще спать несколько раз в день, ну и само собой — ночью. Человек — это всего лишь животное, на которое налип тонкий слой цивилизации. Организм человека приучен спать семь-восемь часов в сутки, ночью. Но это неправильно. В природе животное спит тогда, когда ему хочется. Обычно — после еды. То есть правильный сон разбит на отрезки в течение суток. И это не моя придумка — читал, ученые вывели. И не британские ученые! И все солдаты это знают. Спрятался, уснул — пока пинком не подняли. И доволен! Нет, не пинком доволен.

Вставать не хотелось, но все-таки встал и потащился к двери — как был, по-пояс голым, в одних штанах и босиком. Домашних штанах, еще тех, что дал мне Велур. Своих-то не было! Жлоб Леграс меня почти не экипировал — дал только запасной комплект одежды, и все.

Ворвавшаяся в комнату Хельга даже и не обратила внимания, что я стою почти голым. Чуть не сбила по дороге, ворвалась. Сразу начала взахлеб что-то бормотать, чуть не повизгивая и жестикулируя, будто ветряная мельница машет крыльями. Я спросонок вообще не мог ничего понять — перед глазами только лицо девушки, ее губы, из которых выпархивают слова, и грудь. Да, почему-то и грудь! Торчит, да так соблазнительно!

Делаю шаг, хватаю. Хельгу правой рукой за левое плечо, левой за голову, и…впиваюсь своими губами в ее губы, прерывая словесный поток! Хельга замирает, как цыпленок, пойманный лисицей, вытаращивает глаза, вытянувшись, как струна, потом обмякает, и тяжело дыша закрывает свои темные глазенки. Ее дыхание чисто, губы сладки, я чувствую упругость девичьей груди, моя рука опускается на талию, ниже, сжимает ягодицу… Девушка тихонько стонет, ее язычок прогуливается по моим губам — я чувствую, какой он горячий и острый…

И тут вдруг вспоминаю тяжелый взгляд ректора, его руки, перевитые венами, и все мое желание испаряется, как утренний туман. Вот был туман, а солнце вышло, и…оп! Чистота и порядок. И только роса на листьях лугового подорожника.

Отстраняюсь, и как ни в чем не бывало отхожу к окну, натягивая на себя рубаху. Хельга так и стоит — глаза закрыты, грудь судорожно вздымается…сейчас хватай ее, бросай в постель, и…даже не трепыхнется. Нет, будет трепыхаться, но….потом! И в тему.

Только…как так сказано в одном старом веселом фильме? «Есть разные люди: одни Родину от врага защищают, другие жён своих педагогов за сиськи по институтам таскают. И те, и другие могут быть солдатами, только первые уже солдаты, а вторые — ещё нет». Вот замени «жен» на «дочерей» — и что изменится? Ни-че-го! Узнал я, куда деваются маги, которых отчисляют из Академии. В армию они идут. Где и служат пять лет, по мере своих убогих сил. Никаких тебе бонусов, никакой государственной службы, никакого диплома и лицензии на работу. Просто армейское мясо.

Неприятно, однако! То-то здешние курсанты так боятся того, что их отчислят. Дома их не похвалят, а карьеры теперь не сделаешь — будешь на солеварне папеньки считать мешки с белым порошком. Оно им надо? Да и выжить еще надо…в солдатах-то! Их же не офицерами ставят.

— Давай с самого начала — ровным, спокойным голосом прошу я, Хельга вздрагивает и «отмирает». Смотрит на меня непонимающим взглядом и постепенно приходит в себя:

— Это что такое было, курсант Син?! — говорит она строгим, как ей кажется — грозным голосом. А мне смешно — так она старается изобразить папашу, что просто смех один! Папаша даже хмыкнет — и то с двойным смыслом и поджилки могут затрястись. А эта синичка просто: Пи! Пи!

— Это был поцелуй — отвечаю я серьезно — Мне показалось, что тебе понравится. Понравилось?

— Ну…понравилось! — неуверенно отвечает Хельга — Только что бы это значило?

Вздыхаю, хмыкаю:

— Хмм…это значило, что я увидел красивую девицу, вызывающую желание, и мне очень захотелось ее поцеловать! Ибо губки ее как коралл, щечки, как спелый плод, грудь, как… В общем — я не удержался. Можно ли меня винить? Или виновата сама девушка, будучи такой прекрасной, стройной и желанной для любого мужчины?! Как можно удержаться и не поцеловать такую красоту?! Только преступник может этого не понимать! Преступник, для которого нет ничего святого — даже такой красоты!

И я демонстративно, со скорбным выражением лица показал на Хельгу. И получилось это у меня так, как у статуи Ленина. В городе Саратове, в котором я был в командировке, мне местные ребята рассказали, что раньше огромный статуйный Ленин стоял к площади спиной, а лицом к улице своего имени, и самое главное лицом к — обкому КПСС. И типа показывал: «Вон они где спрятались!». Народ смеялся. Статую развернули задом к обкому.