После этих слов Борис приказал отряду отступать. Забирать золото и корабли силой у аборигенов не было желания. Конкистадором себя никто не считал. Кроме того, аборигены вызывали лишь симпатию, ведь были на стороне людей, уничтожив немало гетеройцев. Теперь нужно было посовещаться с Сарой и понять, что может быть нужно местным. Борис дал команду возвращаться на борт, но Калимбо возразил:

— Борис, я не могу идти, я хочу говорить со своим отцом.

— Так ты думаешь, что он здесь? Тогда конечно оставайся, только далеко не уходи, когда будешь искать его. Когда я вернусь, мне нужен будет переводчик.

— Я не уйду далеко. Мой отец здесь. Ты с ним только что разговаривал.

— Так… И никаких объятий после такой разлуки? Никакой радости? Ты просто спокойно переводил, а он спокойно общался со мной? Или он не узнал сына?

— Он узнал, Борис. Но я ведь говорил, что я уже не сын ему. Я без хвоста, поэтому все в племени меня презирают. Но я всё равно хочу с ними поговорить. Ты разрешаешь?

— Конечно, Калимбо, говори. Я пока не могу тебе помочь, нужно кое-что обсудить с Сарой. Но если нужна будет какая помощь, то говори, не стесняйся.

После этих слов Борис удалился обратно на борт «Рояла». Отряд в дюжину человек остался на поверхности планеты. Борис приказал им осмотреться. Но ни в коем случае не вступать в бой с местными и избегать любых конфликтов.

Борис вошёл в центр управления. К счастью Сара, вместе с Виктором Степановичем была здесь.

— Ребята, девчата, есть разговор.

— Выкладывай, Боря.

— Я поговорил с вождём эквентусов. В общем один из линкоров с гетеройцами улетел, успев забрать часть золота и множество пленных аборигенов, в основном самок. Зачем они гетеройцам было не ясно. Но самое главное, что немало золота осталось на борту второго линкора, который вы можете видеть через обзорное стекло. Также часть его разбросана по округе, а часть осталась в бункере

На лицах присутствующих появились улыбки, которые тут же сменились восторженными криками и смехом.

— Не зря, Боря, мы мою «Мглу» угробили! Не зря!

— Поздравляю присутствующих! — радостно сказала Сара.

Все трое радовались словно дети. Думы о планах мерзких инопланетян на время куда-то улетучились, когда появился такой повод порадоваться. Борис тоже был очень рад и очень хотелось позвонить Юрию и обрадовать его. Хотя половина сокровищ и была увезена яйцеголовыми, даже такой результат второй экспедиции на Лиру был впечатляющ. Ведь если бы не эквентусы, то людям не досталось бы вообще ничего.

— Не хочу никого расстраивать, но как всегда есть одно «но», — поспешил успокоить присутствующих Борис. — Аборигены не хотят просто так делиться своими трофеями.

— Так в чём же проблема, Борис? — спросила Сара. — Дадим им бусы и зеркала. Пусть радуются. Звездолёт и золото им при их уровне развития явно не нужны. У меня должны были остаться несколько ящиков разных бирюлек после одного не очень удачного фрахта. Так и не нашла куда бы сбыть это барахло.

— Вообще-то мне кажется, что они на такое не поведутся. Да и не хотелось бы подобными мелочами их одаривать в обмен на настоящие ценности.

— Тогда что ты предлагаешь?

— Если честно, то пока не знаю. Они и сами не знают. Но сказали, что мы должны догадаться, что им нужно.

— Ну вот! Стеклянные бусы идеальный вариант!

— А если дать им что-то посерьёзнее? — предложил Виктор Степанович.

— Например?

— Здесь два звездолёта. Один в приличном состоянии, второй в плохом. Его придётся ремонтировать, минимум месяц уйдёт, чтобы поднять его в воздух. Не все люди на борту могут заниматься ремонтом. Поэтому можно будет выделить нескольких человек, чтобы они обучали местных. Если их не коснулась Система, то нужно дать им письменность, научить земледелию, обжигу глины, выплавке металла. Для местных это будет огромный прорыв в технологиях. Кроме того, я за время полёта провёл ревизию имеющихся на борту товаров, но об этом чуть позже. Так вот на борту для нужд столовой есть десятки мешков кукурузы, картофеля и многих других культур. Сухпайков вообще годовые запасы в трюме. Да и круп брали с серьёзным запасом. Вручим местным семена, объясним, что с ними делать. В мастерской можно изготовить плуги и ещё кое-какие инструменты. Мне кажется, от этого местным будет больше пользы, чем от каких-то бус.

— Да ты сбрендил, Виктор! — воскликнула Сара. — Мы что, миссионеры? Будем учить местных мыть руки, уважать права гомиков и брить подмышки? У меня были другие планы на ближайшее время!

— Сара. В любом случае ты заберёшь отсюда звездолёты, так ведь?

— Конечно! Нельзя бросать здесь такое богатство. Это, во-первых. А во-вторых за ними могут вернуться гетеройцы. Им такое отдавать нельзя тем более.

— Вот. Значит придётся их чинить. На это уйдёт не меньше месяца. Нельзя на месяц бросить здесь ремонтников, а самим улететь куда-бы то ни было. Ведь если сюда явятся пришельцы, или отправленные по их приказу пираты, то попросту убьют ремонтников. Пусть крейсера наёмников дежурят на орбите, а «Роял» здесь на поверхности. В это время займёмся обучением местных, если они сами захотят и посчитают такую плату достойной.

— Ах. Ладно, Виктор Степанович. Видимо я старею и теряю хватку, но похоже, что ты меня почти убедил. Предлагаешь устроить местным научный и культурный прорыв?

— Отчего бы и нет? Я, например, последние годы только и делал, что пил без продыху, за исключением нескольких последних дней. Ты, Сара, похоже только и думаешь о том, как бы побольше отхватить денег. Борис и вовсе, как я понял, плывёт по течению и никакой общественной пользы от него нет. А сейчас мы можем сделать что-то доброе. По крайней мере попытаться. Конечно, у Содружества и Федерации своё мнение на счёт примитивно развитых народов, но иди они к чёрту! Мы, возможно, единственный раз в жизни можем кому-то помочь. Я кстати во время полёта кое о чём поспрашивал Калимбо. Аборигены живут небольшими племенами, периодически начинают вести войны друг с другом. У них нет государственности, нет… Да ничего нет кроме вшей и дурацких обрядов! Конечно, с прогрессом приходит и много плохого, но надо постараться предупредить их о возможных опасностях.

— Каких? Не совать голову под плуг?

— В том числе и нечто подобное. Хотя если они будут заниматься сельским хозяйством, то нужно будет научить их правильно хранить урожай. Научить удобрять почву. Животных на борту «Рояла» к сожалению, нет. Я проверил. Но со временем можно будет завести или они сами одомашнят кого-либо. Первый вариант конечно быстрее и проще. Нужно будет научить их строить бани, мыться, поддерживать уровень гигиены на должном уровне, иначе эпидемий не избежать.

— Кстати, с чего это вдруг ты вообще полез в списки того, что есть на моём корабле?

— Сара! Я же пилот! На своей ласточке я знал каждый миллиметр! Знал всё, что у меня есть. Здесь я тоже не терял времени даром, брошюрки кое-какие по подобным кораблям почитал, остальной экипаж поспрашивал. Потом решил узнать, что есть в нашем распоряжении. Оказалось, что немало. Кое-какие инструменты, много различных круп, запчасти. Бусы кстати тоже имеются.

— Понятно. Потом об этом ещё поговорим. Всё же я думаю, что вы неправы и больше склоняюсь к варианту с бусами!

— На счёт видения Калимбо, ты тоже так думала, — сказал Борис.

Сара замолчала на какое-то время, склонила голову, присела. А затем произнесла совершенно другим голосом:

— Тут ты прав. Борис Ардалионович, Виктор Степанович, думаю, что мне нужно извиниться за тот случай с Калимбо. Вы оказались правы, а я вспылила. А для вас, Виктор Степанович у меня предложение. Тот линкор, что сейчас в плохом состоянии, я бы хотела отдать вам после ремонта. Тот, что целый, я заберу себе, а из сокровищ возьму лишь малую часть, которая покроет мои расходы, понесённые на эту экспедицию. Линкора в качестве бонуса мне будет вполне достаточно. А всё, что есть на борту «Рояла», кроме минимума провизии, который пригодится в дороге, можете отдать местным. Борис, думаю тебе есть, что сказать вождю аборигенов.