– Ух ты…

Когда приятные судороги закончились, чуть отстранилась. Поцеловала в заросшую щетиной щеку. И тут представила себя со стороны.

– Скажи честно, я похожа на ведьму? – Хихикнула, ведь действительно купалась уже дней восемь назад, голая, потная, лохматая – сухие волосы расчесать было вообще нереально, а в совокупности с раскрасневшимися после секса щеками и горящими глазами – было очень даже похоже, на мой взгляд.

Одна тяжелая ладонь сомкнулась на моем предплечье, а вторая на талии, заставив вскрикнуть от боли. Всего на мгновение в голубых глаза отразилась ярость, а затем вдруг – узнавание, сожаление, вина. Ещё мгновение, и я получила бы конкретный такой перелом. Но он сразу разжал ладони и воззрился на оставленные красные следы с видом, будто только что растерзал меня на кусочки.

– Тише-тише, – я гладила его по голове, не знаю даже каким местом чувствуя, что если сейчас дам хотя бы намек на то, что расстроена – катастрофы не избежать, – мне совсем не больно. Ты просто задумался, ничего страшного.

Взгляд, полный отчаяния и боли, переместился на моё лицо, и я обхватила его подбородок, притягивая к себе и даря нежный поцелуй.

– Всё хорошо, слышишь?

Он продолжал смотреть, даже не приоткрыв губы.

– Прошу тебя, успокойся. Всё хорошо. Мне не больно. Ты же ещё пару минут назад прижимал меня к себе и ничего, а тут совсем немного. Правда. Все хорошо, – повторяла как заведенная.

Осыпая его лицо короткими поцелуями, физически чувствовала, как отступает внутри ощущение страха и отчаяния, вытесняется, сдается под волной нежности, тепла, спокойствия. Но ведь…

Это не мои эмоции. Совсем не мои.

– Я… Я тебя чувствую.

Кошачьи зрачки сузились ещё.

– Я тоже тебя чувствую! Как ты меня! Представляешь! Я чувствую!

Он прижал к своей груди мою голову и умиротворенно засопел в макушку. А я продолжала искать в себе ту самую ниточку, новые ощущения, пытаясь отделить свои эмоции от чужих.

Нет. Не чужих.

Скорее, – просто его.

– Эммм, ты не думаешь, что нам надо поговорить?

Я, укутавшись в покрывало и глядя на разбросанную у подстилки одежду, воззрилась на того, кто совсем недавно согревал меня одним из наиболее действенных способов. Мужчина отвел глаза в сторону, продолжая сидеть с неестественно прямой спиной и будучи, в отличие от меня, уже одетым.

– И всё же тебе не кажется, что на пару моих вопросов нужно ответить? Ты же не мог не понимать, что они возникнут.

Он ещё немного отвернулся, демонстрируя просто потрясающе накаченную спину. Под на удивление гладкой, хоть и немного загрубевшей от солнца и ветра кожей, перекатывались красиво прорисованные мышцы. Мой сожитель нервничал. Это было заметно не только по слишком резким движениям, но и…

Теперь я это чувствовала.

Не удержавшись, провела пальчиком по ямке позвоночника от самой шеи и ниже. Он выпрямился ещё больше, сводя лопатки. Напряженные мышцы образовали по обеим сторонам позвоночника выступы, делая углубление ещё более заметным, а на руках показались вены, в очередной раз демонстрируя мощь и силу этого странного… оборотня?

– Я же правда это видела, да? Ты был огромной кошкой?

Он исподлобья окинул меня пронзительным взглядом и вернул его на свои же руки, сцепленные на коленях.

Немного подвинулась ближе, теперь гладя его всей ладошкой и оперевшись подбородком на широкое плечо.

– Просто хочу знать тебя лучше, – прошептала ему на ухо и щекоча растрепанными волосами щеку.

– Ты можешь превращаться в барса, да?

Осторожный кивок.

– Я не боюсь.

Оценивающий взгляд с моего лица переместился на шею. Он понял, что солгала.

– Ну если только совсем немножко. Вот представь, что я сейчас превращусь в животное! Согласись, как-то не по себе будет, нет?

Досада в его вздохе мне не послышалась.

– Ты, что же, жалеешь, что я не могу так?

Зверь плавно и быстро пересадил меня к себе на колени, укрывая объятиями от прохлады вечера, громко дыша в мои волосы.

-Ну извините, что я всего лишь обычный, нормальный человек, – буркнула даже как-то капризно.

Он задержал дыхание, ожидая продолжения, а я устыдилась того, на чем сделала акцент.

– Прости. Это не значит, что ты не нормальный. Просто… Это не обычно. Странно. Необъяснимо. Не понятно. Ты – то мужчина, то огромный кот. Конечно, я немного нервничаю. И примерно представляю, как это назвать, но решиться сложно.

Его шумный выдох обжег ключицы.

– Ты оборотень. Да?

Короткий кивок.

– Всегда им был?

Снова кивок.

– И можешь превращаться туда-обратно, когда захочешь?

Мужчина немного помедлил, но в итоге опять кивнул.

– Мммм… А почему раньше не показывался?

Ответ был очевиден – не хотел пугать. И в этот раз получилось скорее случайно, поторопился, не успел подумать, прежде чем на радостях выскочил из леса и кинулся ко мне. Спешил.

– Да, это странно. Но это же тоже ты. Значит, мне не нужно бояться, правда?

Вот здесь его ответ я бы действительно хотела получить. С учетом того, что нормального в наших отношениях в принципе не так много, ещё одно безумство в виде его оборотов в барса, который на минуточку вроде не собирался меня убивать, а был настроен более чем миролюбиво, можно было принять. Если только у него не появится каких-то заскоков типа того, что в лесу не поймал дичь, а кушать-то хочется, и дома так удачно один не слишком мясистый, но наверное вкусный экземплярчик.

Пальцами сжав подбородок, он повернул моё лицо к себе и кивнул, глядя в глаза и чуть касаясь своим моего носа. Это должно значить, что мне ну прямо железно не стоит его бояться в любом виде.

Но всё же решила уточнить.

– То есть кушать ты меня не будешь, верно?

Мужчина совсем по-кошачьи фыркнул, подтверждая, что не особо то и хотелось, да и было бы, что есть там, костями сыт не будешь.

– Спасибо, – я продолжала задумчиво перебирать прядки его волос. И если бы зверь умел смеяться, то хохотал бы в голос.

Но он не умел.

Поэтому чуть сильнее прижал меня к себе, губами проведя от скулы вверх к виску и там остановившись.

– Всё это странно. Так же не бывает. Люди не превращаются в животных. Не живут в землянках посреди леса одни…

– Стой. Ты же не один! Те барсы, они… Они тоже могут быть людьми?

От этой мысли я непроизвольно сжалась. Животных боялась меньше, чем людей. Если первые сожрут и переварят с миром, то вторые способны на гораздо худшие вещи. Их же ещё и двое. И если они такие же невменяемые, каким был мой сожитель первое время… Меня затрясло.

Мужчина начал быстрее гладить меня по спине, целуя лицо, волосы, успокаивающе порыкивая, сжимая в своих каменных горячих объятиях, всем видом демонстрируя, что не позволит обидеть никому. Что-то из серии «никто не может её обижать, кроме меня».

Ещё не до конца справившись с осознанием того, что кроме него существуют ещё такие же странные то ли люди, то ли звери, и не поборов страх, рожденный на уровне инстинкта самосохранения, я всё же решилась на прямой вопрос.

Чувства чувствами, а его ответы меня убеждали как-то больше.

– Ты же не позволишь кому-то меня обидеть? Ведь да?

Видимо, чувствуя, что помимо проявлений нежности мне нужно что-то более весомое, он медленно кивнул, не отводя глаз, и коснулся метки у основания шеи, посылая поток тепла, спокойствия, умиротворения.

Я положила голову ему на грудь, продолжая думать о том, что возможно вообще уже давно лежу где-нибудь в клинике в глубокой коме. И всё это бред сумасшедшего. Или галлюцинации. Кажется, ещё немного и даже, увидев, что у меня вырос хвост, тоже не испугаюсь.

От грустных мыслей отвлекло очередное поглаживание по голове и вопросительный поток, хлынувший от мужчины. Тот не понимал, почему я продолжаю думать невеселые думы, если он меня вроде как заверил, что всё нормально.

– Я жила обычной жизнью. В лесу была от силы пару раз. А тут живу здесь несколько месяцев, с тобой. А ты, как бы это помягче, не совсем человек. Превращаешься в животное. Одно же, да? Ну и то неплохо. А потом тащишь меня в землянку, чтобы пока не сошла с ума от шока, хорошенечко так… гм… отвлечь. И теперь выясняется, что есть и другие такие, ну, оборотни, выходит. И они хотят тут. А ты иногда уходишь, я остаюсь одна. Да понятно, что ты чувствуешь меня и если что прибежишь спасать. Ну как понятно, опять же. Я надеюсь, что так. Что ты не отвлечешься в нужный момент на белочку или зайчика, или что ты там ешь. А ещё холода наступают, уже почти нет свежих ягод и грибов. Когда ты рядом, я забываю обо всем на свете. Но вот так подумать если, то выходит, что я прям в самой заднице. И выхода из неё нет.