– Может теперь оденем тебя, если ты не против?

Он повернулся ко мне, не понимая, что я хочу. Поднявшись, потянула за руку вверх и протянула спортивные, ну и что что дырявые местами, штаны. Хотя, вот эти полуоторванные штанины, можно вообще убрать, и ему будут как бриджи –до колена. Самостоятельно разорвать ткань не вышло, поэтому протянула ему, предварительно показав, где нужно рвать.

Зверь послушно выполнил мою просьбу и вернул теперь уже бриджи и лоскуты.

– Нет, это не мне, это для тебя. Нужно надеть, понимаешь?

Либо он не понимал, либо не горел энтузиазмом ходить в одежде. Подумаешь, сама надену, раз он сообразить не может.

Только когда я опустилась перед ним на колени, склонившись к ногам, а потом подняла взгляд вверх, поняла, какую ошибку совершила.

Забывая о том, что на самом деле передо мной взрослый половозрелый мужчина, а не милый щеночек или ребенок, я всё время совершаю одни и те же ошибки.

Его грудь тяжело вздымалась, рот приоткрыт, хриплое дыхание, а еще… Прямо перед моим лицом – огромный напряженный… Я мысленно выругалась. Уже хотела подняться, отпрянуть, но зверь не дал. Схватив за волосы, приблизил мое лицо к своему паху.

Я совсем сошла с ума, если думаю сейчас, что от него приятно пахнет? Но интуитивно уперлась руками в крепкие бедра, отталкивая. Да только попытки эти были по большей части бессмысленны.

– Не надо, – голос звучал словно чужой.

А зверь будто того и ждал, второй рукой нажав на подбородок, заставил открыть рот, и я почувствовала сначала на губах, а потом и на языке солоноватый привкус его смазки. Попыталась отвернуться, но его хватка была железной. А кожа нежной и бархатистой, даже приятной… Я вообще нормальная?

Он начал двигаться, сначала медленно, а потом все быстрее и глубже, крепко держа за волосы. Я уже не сопротивлялась, сосредоточившись на том, чтобы дышать. Из глаз бежали слезы, горло сжимали рвотные позывы, слюни стекали по подбородку на его бедра – но все это волновало, видимо, только меня. Прошла наверное пара минут или вечность, когда я услышала негромкий рык, и приоткрыла глаза.

Если я раньше считала, что он сумасшедший – вздор. Вот теперь его глаза горели огнем явно озабоченного психа. И то, чем он был озабочен, – стояло перед ним на коленях, глядя снизу вверх в его горящие глаза.

Это зрелище видимо возбуждало так, что он тут же излился в мое многострадальное горло и отпустил. Я закашлялась, выплевывая солоноватую жидкость и отползая от него.

Когда смогла восстановить дыхание и снова подняла заплаканные глаза, он стоял на том же месте, а на лице был такой ужас, словно это я его сейчас так зверски имела в рот. Он сделал шаг ко мне, из-за чего не сдержавшись, я взвизгнула, представив, что ему нужно продолжение, и сразу сжалась, боясь открыть глаза.

Но тут же услышала всплеск воды – он зашел в воду.

Оставив и еду, и тряпки на берегу – вот вообще не до них сейчас, бросилась из последних сил бежать. Понимая, что по нашей тропинке догонит быстро, свернула в лес.

Живот болел, рана у шеи горела, в боку кололо, не хватало воздуха, а я все продиралась сквозь заросли, пока не оступилась и, подвернув ногу, упала.

Но и сейчас казалось, если остановлюсь, то он сразу же догонит, поэтому ползла, натыкаясь на сучки и траву, царапала руки, но продолжала двигаться в чащу.

Только и это не помогло. Он нашел.

Даже не бежал, как раньше, просто шел. И когда шаги слышались уже прямо за спиной, я сама остановилась и сжалась как можно сильнее, прикрывая руками голову и подтягивая ноги к животу.

Вот сейчас он снова начнет кусать, сжимать, царапать и продолжит насиловать.

Вместо этого же почувствовала прикосновение к волосам, будто гладил по голове. Я сошла с ума? Нет, точно, он не может меня гладить.

Он всегда причиняет боль, даже если просто отстраняюсь, а сейчас я сбежала, то есть попыталась убежать – но для него же не играет роли.

Заставила открыть глаза – монстр действительно сидел рядом, даже в этих дурацких бриджах, будь они не ладны, и гладил меня по голове. Заметив мой затравленный взгляд, погладил по щеке, а когда почти невесомо коснулся губ – показалось, что в его глазах мелькнуло чувство вины.

С лица его рука скользнула на шею и погладила место укуса, волна тепла от него прошлась по телу и я, теперь неожиданно для себя самой, отключилась.

Я продиралась сквозь кустарники и деревья, заблудившись, после нескольких дней скитаний без еды и воды. Но точно знала – впереди меня ждет что-то пугающее.

И одновременно важное, нужное.

Противоречия буквально раскалывали на части, внутри всё сжималось от волнующего предвкушения. Голод и утренняя прохлада отошли на второй план.

Я уже не помнила, зачем приехала сюда. Почему выбрала именно этот лес для прогулки, ведь четыре часа в дороге явно не были мне на руку.

Но я оказалась именно здесь не случайно, понимала это сейчас так отчетливо, будто знала всегда.

Ведь не просто мой взгляд задержался на этом участке, когда открыла карту.

Будто потянуло что – то. И собиралась впопыхах, боясь опоздать. Странно, почему именно сейчас. Ведь ничего примечательного не случилось в моей жизни.

Внутреннее беспокойство, похожее на то, когда в песочных часах заканчивается песок, и ты не можешь усидеть на месте, дожидаясь последнюю песчинку – руки сами тянутся к часам, чтобы потрясти, ускорить процесс.

Лес тоже казался смутно знакомым, будто я была тут много раз до этого. Почему-то в моих «воспоминаниях» он был картинкой сверху. И пусть я заблудилась – на самом деле он вёл меня, и точно знал куда.

Лес не ошибается. А я ему доверяла сейчас как никогда.

Изумрудные листья с капельками росы после прохладной ночи успокаивающе шуршали на ветру, птицы перекрикивались друг с другом. Но все же в этой безмятежности я чувствовала что-то ещё, не видимое глазу, не слышимое, лишь едва осязаемое.

Будто марево заволакивало мой разум, когда я услышала впереди треск веток и направилась к нему.

Сердце предвкушающее сжалось, сейчас что-то произойдет. Да.

Шум приближается быстро, словно бежит навстречу. Но я лишь жду, остановившись. Так надо. Убегать нет смысла, ведь я здесь именно для этой встречи.

Крепко зажмуриваю глаза, давая себе ещё пару мгновений неведения, но чувствую – пора.

Передо мной стоит огромное красивое животное – кошачья грация в каждом движении, огромные, почти прозрачные, будто из чистого льда глаза с вертикальным зрачком напоминают что-то, что я пока не могу вспомнить.

Когтистые лапы уже медленно, но уверенно направляются ко мне.

Меня не пугает размер, не пугают огромные клыки. Ирбис – я откуда-то точно знаю, что это он – походит всё ближе, не сводя взгляд, словно боясь, что я убегу, скроюсь, гипнотизирует меня.

Но нет. Я не буду убегать. Я должна быть здесь и сейчас – поэтому сама делаю шаг навстречу.

Барс обнажает клыки и издает глубокий рокот. Для меня это звучит словно приветствие. Он не причинит мне вреда.

Я протягиваю руку и касаюсь его огромной морды, задеваю ладонью ус и зверь смешно чихает, а на мой смех – лишь смотрит укоризненно.

Но я точно помню – он не обидит.

Поэтому зарываюсь всеми пальцами в густой белый с полосами мех и чувствую тепло, которое накрывает меня с головой. Мне безумно хорошо.

Ирбис, обнюхав меня, поворачивается обратно в чащу и оглядывается – я улыбаюсь в ответ. Конечно, я пойду за ним. Я здесь именно затем, чтобы идти за ним. Чтобы помочь. В чем? Я пока не знаю.

Но мое место здесь. С ним. Рядом.

В какой-то момент времени снежный барс (мысль, что он делает здесь, в обычном лесу недалеко от человеческих селений – проносится и тут же исчезает в моих собственных возражениях. Конечно же, он должен быть именно здесь, потому что здесь я) сбавляет ход и смотрит на меня вопросительно.