— Мы знакомы? — хмурю брови настолько, насколько позволяет мне мимика избитого лица.

— Ты нас не знаешь, но поверь мне — узнаешь, — её взгляд хищно блеснул в темноте.

Бабёнка, похоже, с ебанцой. Повезло мне.

— Ну, я готов узнавать, — хмыкаю, пошевелив запястьями, — я то явно никуда не спешу и весь в внимании.

Амбал молча, с мордой-кирпичем подошел ко мне и пнул ногой по почкам.

Это было так неожиданно, что я лишь глухо простонал.

— Не паясничай, — изрыгнула гора мышц с таким трудом, что я едва понял, что это было сказано на русском языке.

Колоритная парочка.

— Молчу и услышаю, — отрапортовал, как покорный солдат, разглядывая и лихорадочно соображая, мог ли где-то их видеть.

Но нет. Ничего не откликается. Незнакомые лица. Хоть бы уже начали пиздеть и выложили, какого лешего им от меня нужно.

— Ты плохо выглядишь, — наклоняется почти нос к носу бабенка, разглядывая мое лицо, — пара правильных ударов и из модели с плаката можно сделать свиную отбивную.

— Жаль что в обратную сторону это не работает, — хмыкаю, окинув взглядом ее.

Массивная нога замахивается вновь. Я группируюсь, насколько могу, готовясь к удару. Но бабенка вдруг останавливает своего ручного пса.

— Не надо. Пусть гавкает, псина. Посмотрим как залает, когда мы будем потрошить его славный цветок.

Я резко выровнялся на месте и ненавидящим взглядом уставился на бабу.

— Кто вы и что вам нужно?

— Ух, как возбудился. Ты подожди, ковбой. Вот же шоу начнется, когда она придет!

Тимур

— Ты никуда не пойдешь, — категорически отрезаю, прочитав задник “открытки”.

И наконец понимаю зачем я здесь. Чтоб уберечь девчонку от глупостей. Трое из ларца во дворе явно не имеют никакого контроля над ней, а вот я попытаю удачу. Если понадобится — привяжу к кровати. Но Солов был довольно конкретен в одном — её жизнь и безопасность превыше всего. В этом я с ним согласен.

— И как же ты собираешься останавливать меня? — смотрит с вызовом.

Самонадеянная дурочка. Я может и хромой, но все еще мужчина, физической силой превосходящий её в разы.

— Поиграем в связывание, — играю бровью и окидываю ее взглядом, от которого приличные девочки краснеют. Но эта рядом со мной неприличная однозначно.

— Без шансов, Тим. Если я захочу уйти из этого дома, никто меня не остановит.

Я закатываю глаза и делаю шаг вперед.

— Сейчас ты у меня спать пойдешь…

Эта шельма не дает даже закончить фразу. Она вдруг выставляет ногу вперед, подставив мне подсечку, локтем бьет поддых, сбивая координацию, и, ударив добивной в спину, толкает меня на пол, завалив на лопатки и приземлившись сверху. Я первым делом понимаю, что Солов неплохо ее натренировал. А сразу следом, что на ней нет нижнего белья. И она восседает на моем обнаженном прессе своей обнаженной беременной киской, и это пиздец какой-то.

В отличие от меня, Маргарита этого как будто не понимает, она упивается своим самодовольством, что завалила кабана. А я начинаю представлять себе свиней и кабанов, чтоб не встал. Не хочу реагировать так на нее, это в корень неправильно, но члену не прикажешь. Она меня всегда возбуждала.

— А-ха-ха, говорил же Моту, что все бабы одинаковые, — звучит вдруг от двери чей-то холодный, насмешливый голос. — А этот долбоеб не верил.

Мы с девчонкой резко поворачиваем головы в сторону двери.

— Это не то, чем кажется, — тут же тараторит, вскакивая с моего тела, — мы не…

— Ты кто, мужик? — хмурю брови, не давая ей оправдываться.

Оправдываются пусть те, кому есть за что. Здесь действительно не происходило ничего крамольного, недоразумение просто.

— Друг ее рогоносца.

— Матвей не!..

— Маргарита, помолчи, — гаркаю на девчонку и поднимаюсь на ноги. И обращаюсь к другу, — что хотел?

— Узнать, где он шляется. У нас допросы сегодня, должен был в следственном час назад быть. Но судя по тому, что я тут застукал, он явно уже не дома.

— Не дома, правда твоя, — киваю, поворачиваюсь и Марго и говорю, — цветочек, покажи ему.

Маргарита подходит к столу, берет фотографию и подходит к бугаю в дверях. Не сразу отдает, присматривается, вызывая у меня ухмылку.

— Дядя из органов, детка, смелее.

— Не доверяю я дядям из органов, — хмурится, сжав пальцами фото.

— И правильно, — хвалит незванный гость. — Я тоже никому не доверяю. Помогает выжить.

— Угу, где-то я это уже слышала, — фыркает Маргарита.

— От Мота, правильно. Он потерял сноровку, доверившись тебе. А ты на голом мужике скачешь.

— Потому что он не давал мне уйти! — рявкает, протянув наконец-то кадр своему собеседнику.

Тот внимательно рассматривает кадр. Читает надпись. И матерится. Быстро, очень быстро что-то обдумывает и выдает.

— Правильно делал значит, что не давал уйти. Ты сидишь дома и поглаживаешь животик, ты, — бросает взгляд на меня, — одеваешься и едешь со мной. Будем спасать супермена.

— Я тогда Бэтмен, — фыркаю, но киваю. Такой расклад меня устраивает.

Я недолгое время нахожусь наверху, наскоро собираюсь и спускаюсь. Гостиная к тому моменту пополнилась людьми — прилетели мама и Марина.

Встречаюсь с ней взглядом и ухмыляюсь уголком губ. Скучал. Удивлен. Раньше не был таким сентиментальным. А затем взгляд опускается на её губы и в джинсах становится тесновато. Этот рот умеет вытворять такое, что один взгляд на него как что-то пошлое, понятное только нам двоим.

— Вот видишь, теперь тебе будет нескучно, цветочек, — подмигиваю Маргарите, которую обнимает мама.

Не знаю, ввели ли дам в курс дел, и лишнего не болтаю. Зачем лишний раз нервировать? Молча бросаю взгляд на мужчину у двери, и он кивает на выход.

— Как звать хоть, Бэтмен?

— Тимур.

— Глеб, — протягивает руку для рукопожатия. — Я не большой фанат комиксов, но в спасении супермена Бэтмен умирал за ним больше, чем его девушка. Вы с Мотом настолько же близки?

Я хрипло рассмеялся.

— Братюни, ага. Баба нам одна нравилась. Ему досталась. Я приехал из-за нее.

— Ясно. Честно, уважаю. Ну тогда тебе придется попотеть ради нее, чтоб доставить ее супермена ей в целости и сохранности. Может тогда крестным позовут?

— Да я смотрю тут будет конкуренция, — хмыкаю, зыркнув на него.

— Нее, парень, я не церковный человек, увы. Уступлю. Сейчас заедем ко мне на работу, возьмем пару примочек и группу захвата. Если не напорем ошибок, все пройдет быстро и безболезненно.

— Уж лучше бы, а то в последний раз было ну такое. Не фанат, — киваю на трость, на которую опираюсь при ходьбе.

— Матвей хорош, но парень любитель. Перед тобой профессионал. Будешь слушаться меня — никто не пострадает.

Матвей

Цок-цок-цок. Наяривает по моей клекте, как блядская цапля, туда сюда, стуча каблуками. У меня ощущение, что мне этим каблуком по темечку бьют.

— Ну долго ещё? — басит амбал, и она раздраженно зыркает на него.

— Приедет. Вот увидишь. Она же не оставит своего сладкого малька помирать как крысу.

Я сижу с кирпичным лицом, не давая им считывать свои эмоции, а про себя хмурюсь. Приедет же. Я знаю её, они знали куда бить, все сходится. Одна надежда на Титова.

— На денежки её охотитесь? — спрашиваю словно между прочим.

— А у неё есть?

Хмурю брови.

— Если вы не за деньгами её охотитесь, то на кой вам Маргарита?

— Чтобы ты вкусил на своей собственной мерзкой шкурке, каково это — терять того, кого любишь, Солов. Мы давно следим за вами. Видели и ваши побеги, и поцелуйчики, и прелюбодеяния на заднем сидении. Ты увидишь, как мой друг поставит ее в ту же позу, когда она придет. А потом мы ее убьем, и оставим ее у твоих ног, разлагаться.

Я не знал, что способен так гореть изнутри, но чем больше эта тупая пизда говорила, тем больше я кипел. Пусть только мне удастся освободить руки, и я ими же её и разорву, не посмотрев, что баба. Все, что она озвучила, откликнулось болезненной реакцией в организме. Если они её только тронут, хоть волосы упадет с этой безрассудной белокурой головки — я их сам разорву лично и скормлю шакалам.