Резко замолкает. Смотрит на меня во все глаза. Я тоже бросил взгляд на нее. Оценивающий. И удивился. Она вдруг враз стала серьезнее, окинула внимательным, оценивающим взглядом автомобиль, затем мои руки. Лесную полосу за окном. Нервно поправила ремень безопасности, выровнялась.

— Почему ты спросил? — голос ровный. Без спеси, без капризов, неуместного флирта. Смотрите-ка, умеет же. Может, когда хочет.

— Потому что мне показалось, что ты всегда мечтала погибнуть в ДТП. На улице ночь, а ты отвлекаешь меня от дороги, привлекая к себе внимание.

На какое-то время в салоне повисла звенящая тишина, слышно было лишь урчащий звук мотора и сцепки шин с дорогой. А затем раздалось одно слово.

— Козел!

Больше до конца дороги мы не разговаривали. Сначала она злопыхала и пыхтела, потом уснула. Я бросил беглый взгляд на ее красивую мордочку. Когда спит, так легко принять за невинного ангелочка. Но стоит лишь открыть глаза, или, того хуже, рот — и магия сразу рассеивается.

Идею остановки в каком-нибудь придорожном мотеле я тоже отмел сразу — она либо неприятностей на свою голову найдет, либо ко мне в кровать полезет. К чертям. Лучше высплюсь по приезду, чем буду усугублять то, что итак плохо.

Мы приехали на рассвете. Это чудесная пора, чтоб познакомиться с новым домом. Не знаю, у кого какие представления о рае, но как по мне, это место — рай на земле. Пикап ровно едет по проселочной дороге на территорию агроусадьбы. Здесь два дома, большой, и поменьше, чуть поодаль, амбар, в котором раньше устраивали выездные свадьбы и фотосессии, небольшой искусственный водоем. Чуть дальше сарай и еще пара хоз построек. В этом месте кипела жизнь, пока муж хозяйки усадьбы был жив. Потом его не стало, и она бросила бизнес, просто обосновавшись тут и поддерживая все в том виде, каким оно было, пока он был жив. Я помогал ей с этим. И был ее любимым постояльцем.

Она помогала мне выхаживать отца Маргариты и выплакала все глаза, когда он ушел. Теперь ждет эту девчонку, как родную. Да вот ее ожидает сюрприз. Маргаритка отнюдь не цветочек. Чувствую, что нашей комфортной, размеренной жизни, медленно но верно приходит конец.

— Доброе утро, солнышко, — бросаю спящей девчонке, заглушив мотор, — приехали. Дом милый дом.

— Отвянь, — недовольно отвечает “солнышко”, пытаясь поудобнее устроиться на сидение, которое оплевала как неудобное в пути.

Жму плечами и выхожу из машины. Хочет ютиться в неудобной позе, пускай. Зато кровать после этого оценит. После сна в машине ей любая кровать покажется королевской периной.

— Привез? — из домика поменьше вылетает Елена, запахивая халат. Сонная, рань еще совсем. Мы тут хоть и просыпаемся рано, но не настолько.

Я киваю и прикладываю палец к губам, указав на машину, в которой спит девчонка.

— Ты что же, так ее оставишь?

Я уставился на женщину. А потом понял. Все так. Перед ней на сидении спящий ангел. А я, чудак, бросаю ее на муки сна в машине. Тяжко вздыхаю.

— Перенесу ее в дом, — говорю негромко, сквозь зубы.

— Я подготовила ей комнату. Ох, надеюсь, ей у нас понравится. Девочка ухоженная, городская, скучно ей тут будет.

— Ничего с ней не станет. Хочет жить — привыкнет.

Я же привык. В свое время у меня тоже не было выбора. Я оказался в этом месте случайно. А вот остался осознанно. И ни разу не пожалел о своем выборе.

— Матвеюшка, ты слишком строг к ней. У девочки столько потрясений в жизни, с ней нужно быть мягче, терпеливее. Юра так трепетно о ней рассказывал.

Я ничего на это не отвечаю. Мы с ней явно слышали разную риторику и разные истории. И она еще не имела чести личного общения с бедной сироткой. Пообщается и тогда обсудим планы и стратегии. Пока не буду разбивать ей розовые очки. Сама все увидит.

Подходим к машине. Я открываю дверь, чтоб достать девчонку, и слышу восхищенный шепот Елены.

— Такая красавица.

Бросаю очередной взгляд на лицо девчонки, на которую смотреть не хочу. Взгляд почему-то цепляется за ее губы, и черт его дери, лучше бы не смотрел. Смазливая настолько, что одним своим видом будит столько неправильных и порочных мыслей, что хоть застрелись. Хорошо, что она моя подопечная и это расставляет четкие рамки и границы между нами. И не завидую тому, чьей головной болью станет это счастье. С ней однозначно скучать не придется.

Отстегиваю ремень безопасности и поднимаю девчонку на руки. Она даже не просыпается, лишь поворачивает голову, носом уткнувшись в мою грудь. Елена идет впереди, чтобы открыть нам дверь, а я шагаю и стараюсь больше на нее не смотреть и ни о чем не думать. Я устал, хочу поспать и отдохнуть.

Маргарита

Проснулась от какого-то странного крика за окном. Орал петух, что ли? Какой петух в городе, где я?

Осознание догоняет как только открываю глаза. Точно, я же больше не в городе, я в долбанном селе, скрываюсь от неведомой опасности, которая мне грозит. Какой не знаю. Зачем не знаю. Весело быть мной.

Петух снова орет, и мой мозг закипает. Я подскакиваю к окну и резко дергаю ручку на себя, но окно не поддается, зато ручка остается в моей руке. Это халупа какая-то а не дом. Куда я попала? За что жизнь так со мной?

У меня ответов нет, но знаю того, кто ответит. И вылетаю из своей комнаты на поиски его. Он за все ответит, хочет он этого или нет!

Матвея нахожу в комнате в другом конце коридора. Я зла и не сильно рассматриваю убранство, хотя тут определенно есть на что посмотреть. Дом нуждается во внимании, но в целом тут довольно уютно, и настолько стильно, насколько это возможно в данном стиле.

В комнату врываюсь без стука, обнаруживаю мужчину крепко спящим на кровати. Подлетаю к нему и толкаю в бок, но не успеваю и рта открыть, как события развиваются вообще не по моему плану. Я оказываюсь на полу, под его сильным телом, он крепко удерживает меня и приставляет к моему горлу что-то опасно холодное.

— Да кто ты такой? — с моих губ срывается почти писк.

А мужчина матерится, встает с меня и убирает нож под подушку. Под подушку. Нож. Самое место же ему там.

Я все еще лежу на полу, держусь за свою шею с того момента, как он ее отпустил.

— Какого черта тебе надо в моей комнате? Жить надоело?

— Судя по всему. Ты ко всем такой гостеприимный или только мне повезло?

— Никто не открывает в мою комнату дверь с ноги. И ты не будешь, уясни это сразу.

— Ты набросился на меня с ножом. Ты нормальный вообще?!

— Ненормальный. Уходи.

Матвей подходит к двери и широко распахивает её, указывая мне направление. Даже не помогает мне встать. Дикарье неотесанное.

Встаю на ноги и проношусь мимо него, бешеная как фурия. Разговаривать нормально его не учили. Никто не открывает дверь с ноги, ишь какая цаца. А я хочу и буду. Сам притащил меня сюда, пусть наслаждается.

Выхожу на улицу, чтоб осмотреться и понять, в какую дыру попала. Сразу замираю и злюсь. Потому что в этой дыре чертовски красиво. У дома деревья и цветы, дорожки из камня, искусственный водоем чуть поодаль и еще какие-то постройки. Из одной из которых вдруг выходит женщина. В возрасте, миловидная, ухоженная. Только вот какого черта? Он же говорил, что здесь никого не будет. Врал? В чем еще он мне врал?

— Маргаритка, проснулась уже? Пойдем ко мне, я как раз сырники испекла, позавтракаешь.

Я помимо воли посмотрела за свою спину, чтоб убедиться, что она точно обращается ко мне. Хотя я слышала, что она назвала мое имя. Просто не привыкла, чтоб со мной так разговаривали. Так… по доброму.

Я молча киваю и подхожу к женщине.

— Ты такая красотка. Твой папа говорил, что ты красавица, но я не могла представить, что настолько, — добродушно улыбается женщина, на которую я смотрю как на приведение.

— Вы знали папу? — задаю первым делом именно этот вопрос.

— Да, — кивает с какой-то грустью, — он так старался. Так хотел выкарабкаться ради тебя. Когда температура поднялась, бредил, повторял только твое имя. Постоянно звал и просил у Матвея тебя защитить.