– Мне пришлось пожить с бульбульцами некоторое время и выучить их язык.

– Бульбульский не так уж прост для человеческого произношения, – проговорил крепкий Барди.

– Согласен, – подтвердил я. – Пришлось прибегнуть к некоторым методам..., – недоговорив, замялся я и тут же добавил: «Но кроме владений бульбульцев я нигде не был. И вообще я не знаю, почему попал к ним из прошлого».

– Ты вообще не знаешь, что происходит на нашей планете? – спросила меня Латира.

– Ну вы же с Земли? – спросил я.

– Да.

– Ничего не знаю после конца человеческой эры.

– Человеческой эры? – переспросил Ворди.

– Именно, – подтвердил я.

– Наверное, мы чего-то не знаем, – рассмеялся Ворди.

– Ребят, введите меня в курс дела. Расскажите, что происходило после две тысячи семьсот тринадцатого года.

– А-а, вот эту дату ты называешь концом человеческой эры? Ну, в принципе может и так, – улыбнулась Латира. Хотя, интересно, откуда ты знаешь о две тысячи семьсот тринадцатом годе? Бульбульцы не в курсе. Ну ладно, время у нас ещё есть. Расскажу тебе нашу историю, чтоб развеять скуку.

– Очень, очень хочу услышать историю Земли после две тысячи семьсот тринадцатого года, но прежде хотелось бы утолить жажду и чего-то перекусить.

– Ориентируйся на малую луну. Малая луна всегда обращена в сторону трубок с водой и питательной смесью. Осторожно подходи в ту сторону, нащупывай короткую трубку – это вода, а длинная толстая трубка – это каша. Иди, а мы подождём тебя здесь, потому что уже поужинали, – сказал Барди.

Я пошёл в сторону малой луны и действительно нашёл там множество трубок для воды и пищи. Вдоволь насладившись, я вернулся к своим новым знакомым, чтобы узнать судьбу людей после 2713 года.

Следующий час пребывания в прозрачной тиронской тюрьме прошёл в интереснейшей беседе с тремя современными людьми с Земли. В ходе беседы я и узнал, что попал в 4127 год от Рождества Христова и он же 1414 год от Глобального Кризиса Человечества. А Латира, Барди и Ворди – это пленённые активисты, выступающие против порабощения тиронцами планеты Земля.

– Так получается, что тиронцы являются пришельцами, напавшими на нашу планету? – спросил я своих новых знакомых.

– С одной стороны это так. Но у нас с ними один общий предок до две тысячи семьсот тринадцатого года, которым также являешься и ты, если действительно прибыл из двадцать первого века, – ответил Ворди.

– А ты сомневаешься, что я из прошлого? – удивили меня его слова.

– Ну, верить на слово я не привык. Сомневаться – это мой принцип выживания. Но тот факт, что ты тоже находишься в плену у тиронцев, даёт тебе огромный плюс для отношений с нами. Хотя..., – Ворди прервался и прищурился, оценивая меня.

– Ворди, что «хотя»? – спросила его Латира.

– Он вполне может быть засланным агентом тиронцев, чтобы воздействовать на нас и разузнать планы «сопротивления», – подсказал Барди.

– Ребята, что вы? Я совсем далёк от этого. Я оказался в труднейшей ситуации – не в своём времени, ещё и в плену у пришельцев. И вот уже, находясь такое количество времени в будущем, мне ничего неизвестно о судьбе человечества, – начал оправдываться я.

– Чутьё мне подсказывает, что ты добрый человек. Но даже если это чутьё меня и обманывает, всё равно мы тебе ничего такого не рассказываем, что не знали бы тиронцы, – защищала меня Латира.

– Ты права, Латира, – согласился Ворди. – До восхода местного солнца у нас полно времени, чтобы развеять скуку и поговорить с Сергеем.

– Да, с восходом солнца начнётся веселье, – потирал руки Барди.

– Что за веселье начнётся с восходом солнца? – спросил я, подозревая в словах Барди какую-то опасность для себя.

– А там увидишь. Тебе понравится, – ухмыльнулся он.

– А что если Сергей действительно из прошлого, и случится так, что он вернётся в своё время и расскажет предкам о Глобальном Кризисе Человечества? Ведь тогда его можно предотвратить? – спросила Латира.

– Вполне вероятно, – ответил Ворди. – Но вероятно и то, что предотвратив этот Кризис, не родимся мы, или же пойдёт совсем другое ответвление реальности для Сергея.

– Из сказанного тобой, Ворди, понимаю, что нам надо продолжать борьбу с тиронцами и решать свои проблемы в настоящем времени, – сказала Латира.

– Похоже на то, – согласился Ворди.

– Ну, вы сможете мне, наконец, рассказать об этом Глобальном Кризисе Человечества? – не вытерпел я.

– Конечно, Сергей. Это очень поучительная история о слабостях натуры человека в неудобные для него моменты, – спокойно ответила Латира.

– С удовольствием послушаю.

– Надеюсь, я не искажу информацию более чем тысячелетней давности, но так она передавалась из поколения в поколение, – начала она. – Ещё до Кризиса весь мир уже знал, что грядёт неминуемая катастрофа и готовился к ней заранее. В галактике Андромеда была найдена наиболее подходящая на то время экзопланета для спасения всего живого с Земли. Планете той дали название Тирон...

– Тирон?! Мы сейчас на этой экзопланете? – перебил я её.

– Да, верно, – продолжила Латира. – Тирон оказался возможным спасением для человечества...но не для всего. К сентябрю того злополучного года стало понятно, что уже пора покидать Землю и начинать заселять Тирон. Но тут людей ожидал ещё один неприятный сюрприз, который и предрешил их дальнейшую судьбу. Лидеры не готовы были вывести всех людей сразу, а только двумя последовательными партиями, отчего и разросся один из самых масштабных конфликтов в истории человечества. Власти сами того не понимая, создали два противоборствующих лагеря. Первый лагерь – это представители элиты общества, в которую входили «самые нужные», по мнению власти, люди: учёные, управленцы, богачи, а также их родственники и близкие. А второй лагерь – это все остальные, которые составляли три четвёртых от всего населения планеты...

– А как же Луна и Марс? – опять перебил я Латиру.

– Что ты именно хотел узнать о них? – спросил меня Ворди.

– Но там же были колонии людей? Туда же можно было переселиться?

– Литосферная катастрофа на Земле повлияла бы и на стабильность Луны. Ну а Марс – это тоже не пригодная для людей планета. Жить в колониях возможно, но не так комфортно и свободно, как на экзопланете с земной атмосферой, поэтому и возник ажиотаж с первоочерёдностью отлёта на Тирон, – ответил мне Ворди.

– Теперь понятно. Прости, Латира. Продолжай, пожалуйста.

– Так вот, в мире начались массовые беспорядки. Очевидная разбалансированность общества ещё более развила его полярность. Простые люди стали нападать на семьи чиновников и шантажировать их, что иногда приводило к жертвам с двух сторон. Увидев такой поворот событий, правительство попыталось направить против своего народа силовые структуры, но учитывая, что почти все представители силовых структур не являлись элитой общества и вошли во вторую очередь переселяющихся с планеты, то они не стали подчиняться приказам. Лидерам ничего не оставалось, как в спешке собрать всех людей из первой очереди и полететь на орбиту Земли, где их ждал корабль для отправки на Тирон. И уже с орбиты они в отместку за потерю некоторых из членов своих семей, нанесли по оставшимся людям и инфраструктуре боевые удары, после чего улетели на Тирон.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– И что же потом? Как же литосферная катастрофа? – спросил я.

– По причине того, что со звездолёта по планете были нанесены мощные боевые удары, это спровоцировало компенсацию колебаний внутри ядра, и природная катастрофа миновала. Чего не скажешь о катастрофе цивилизации. Все объекты жизнедеятельности на планете были уничтожены и почти все люди тоже… Почти все. Осталась только небольшая их часть, прямыми потомками которых и являемся мы. А тиронцы – это многократно мутировавшие потомки той элиты, которая покинула Землю.