– Так, катастрофа произошла?

– Не знаю. У меня с тех времён не было информации.

– Эх, узнать бы что произошло на самом деле..., – грустно выдохнул я.

– Может, «бульбульцы» знают что произошло? Только как их понять, что они там «булькают»?

– «Бульбульцы»?

– Да, это местные жители. Какие-то полулюди-полузвери...

– Серёжа, а ведь я могу помочь тебе понять их. Я даже не знаю кто они, но у меня есть множество методик обучения языкам и жестам. Правда, смотря на каком у тебя уровне интеллект, от этого будет зависеть скорость обучения.

– Э-э... Вроде на среднем уровне, – сказал я, немного раскрасневшись, вспомнив, как плохо учился в школе.

– Ах, да. Ты же из двадцать первого века. Ну, тогда придётся немного дольше над тобой поработать, Серёжа.

– Поработай, Григорий Иванович, поработай! Уж очень хочется понять свою ситуацию и разобраться с ней.

– Не переживай, справимся.

– Только давай я приду завтра. Очень голова разболелась сейчас от таких новостей.

– Хорошо, Серёжа. Как скажешь.

– И ещё... Григорий Иванович, как здесь всё выключить, чтобы никто не заметил этого всего?

– Я сам выключу. А завтра, когда придёшь сюда, нажми вот ту ребристую кнопку под столом и всё заново запустится.

– Ага, да, уже познакомился с той кнопкой, – сказал я, потирая затылок. – Ну, тогда до завтра, Григорий Иванович.

– До свиданья, Серёжа.

– Только пока не вырубайся, чтоб я дошёл до проёма в стене.

– Конечно, Серёжа. Не беспокойся.

На следующий день я проснулся пораньше, пока в доме все ещё спали, чтобы отправиться к Григорию Ивановичу. Так как электричество в поселении отсутствовало, и вечером обычно делать нечего, то все ложились с заходом солнца, а вставали с его восходом. Поэтому мне пришлось проснуться немного раньше, чтобы случайно не задержаться с какими-то бытовыми делами. Спальное место моё находилось в прихожей возле входа и состояло из душистого свежего сена и мягкого приятного телу покрывала из неопределённого материала, напоминающего комбинацию хлопка и шёлка. Выпив немного воды, я взял из кошёлки одну лепёшку, которую вечером из муки, по вкусу похожей на кукурузную, испекла Салюньдюль – старшая дочь главы семейства.

Когда я вышел на улицу, вокруг стояла приятная тишина, и только домашние птицы (некая помесь петухов, индюков и ястребов) изредка возвещали о предстоящем восходе солнца: «Блю-булеку, блю-булеку». Уже на выходе из поселения меня встретила охрана, вооружённая рогачами, которая сонливо пофыркала, вероятно, думая, что я ни свет ни заря пошёл по ягоды. По дороге в сторону купола я разломал лепёшку, по глупости решив принести половинку Григорию Ивановичу, но вспомнив, что он бесплотный, съел сразу две половинки.

Осторожно пробравшись к проёму купола и заглянув в него, я ничего подозрительного не обнаружил и поэтому полез внутрь.

– Григорий Иванович... Григорий Иванович, – позвал я негромко. – Ах, да! Его же надо включить.

Вспомнив траекторию пути в темноте, я нащупал кнопку и нажал её. Энергия в куполе запустилась, и сразу же появился Григорий Иванович.

– Здравствуй, Григорий Иванович! – обрадовался я.

– Приветствую тебя, Сергей, – ответил он без эмоций.

– Вот, я здесь и готов приступить к обучению. Надеюсь, что это поможет разобраться в том, где я и как сюда попал.

– Во всяком случае, знания тебе не станут лишними. Но сначала мне надо проверить твой интеллектуальный уровень.

– Надо пройти тесты?

– Нет. Я просканирую твой мозг и сделаю выводы.

– А-а. Ну, это пожалуйста.

– Проходи в круг, Серёжа. Устраивайся удобней, – сказал Григорий Иванович и сам в строгом костюме сел в позу лотоса.

Из-за плохой растяжки спины и ног я не смог так же сесть в позу лотоса, а просто лёг на пол боком, как на диване. Сама поверхность пола была очень приятная и не холодная.

– Постарайся не двигаться, Серёжа.

Светящаяся рамка прошла сквозь моё тело вперёд и обратно, а потом сомкнулась и исчезла.

– М-да... Ну, ничего страшного, – сказал негромко Григорий Иванович.

– Что там, Иваныч? Не совсем ли тупенький? – спросил я, немного приподнявшись.

– Да нормально, нормально. Для две тысячи двадцать первого года отставание по интеллекту на двадцать семь процентов от среднестатистического человека, а для две тысячи семьсот тринадцатого на девяносто пять процентов.

– Звучит как-то обидно.

– Всё исправится, Серёжа. Видимо, с тобой в детстве никто не занимался и не прививал тягу к знаниям. Но на биохимическом уровне у тебя всё в порядке с мозгом и со всей нервной системой в целом. А это самое главное для моего метода обучения.

– Спасибо, Иваныч. Буду стараться.

– Для начала, за пару сеансов ты получишь знания основ математики, правописания, химии и биологии.

– За пару сеансов основы сразу четырёх предметов?

– Да, конечно.

– Но, Иваныч, как такое возможно? За восемь лет в школе я их не осилил, а тут за пару сеансов.

– В школе ты не был заинтересован, и, наверное, у тебя не было стимула и мотивации. А теперь у тебя появилась цель во всём разобраться и выжить. Хотя, и без этого возможно загрузить тебе знания.

– Загрузить? Как в компьютер?

– Да. Это будет электронный биохимический процесс, при котором в разных отделах мозга у тебя будут образовываться новые нейронные связи с необходимой информацией.

– Иваныч... Григорий Иванович, а можно сразу все знания мне загрузить, чтоб не терять времени?

– Нет, Серёжа, так не получится. Чрезмерно ускоренное образование нейронных связей головного мозга приведёт к его повреждению.

– А-а, понятно. Тогда, Иваныч, давай аккуратно. Наверное, к концу человеческой эры так все получали знания?

– Не совсем так. Существовала смешанная система образования. Органическое равномерное получение знаний является более устойчивым, а сам процесс усвоения материала вызывает всплеск гормонов, отвечающих за удовлетворение, получения радости. Но в твоём случае, Серёжа, будет достаточно получения просто «сухих» знаний.

– Ну хорошо, Григорий Иванович. Приступай.

– Расслабься немного, думай о чём-то приятном, но только не засни – мне нужно, чтобы у тебя был равномерный спокойный пульс, но не очень низкий.

– Я постараюсь. Представлю море и расслаблюсь, – сказал я и разлёгся удобней.

Лёгкое мягкое облако окутало мою голову, и почувствовалось приятное покалывание, напоминающее электрофорез. Глаза мои были открыты, но я стал ясно представлять морское побережье. Утреннее солнце отблескивало от немного взволнованной глади воды, мягкий тёплый песок окутывал стопы моих ног, а солёный бриз наполнял лёгкие свежим воздухом. Я смотрел в бесконечную даль моря и, казалось, что время замедлилось на самом приятном отрезке моей жизни. Но что-то заставило меня повернуться назад, поднять с песка метровую деревянную палку и начать чертить на песке какие-то тексты. Минут через пять стало понятно, что это цитаты из произведений Булгакова, Достоевского и Толстого, хотя ранее я не интересовался их творчеством. «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут!», – грамотно написал я цитату из романа Булгакова «Мастер и Маргарита» и правильно расставил все знаки препинания. И пока писались эти тексты, время ускорялось всё быстрее и быстрее, что в конечном итоге привело к тому, что через несколько мгновений моё сознание оказалось за несколько десятков километров от первоначального места вдоль прибрежной линии. Весь пляж на этом расстоянии был исписан моими текстами. Бросив палку на песок, я разбежался и нырнул в море, углубляясь всё дальше в пучину. Огромные косяки рыб проплывали возле меня. Тогда я ворвался в один из косяков буквально внутрь, то есть в сами тела этих рыб, и время опять замедлилось. Это были обычные сельди, но они стали первыми, кого мне посчастливилось досконально изучить вплоть до элементарных частиц. Вес и объём тела, строение и функции органов, состав крови и скорость её потока в кровеносной системе, количество макро- и микроэлементов – это то, с чего началось изучение сельди. Впоследствии определился полный биохимический анализ тела этой рыбы, а также расчёт молярных масс веществ, из которых она состояла. И потом время ускорилось. Я с сумасшедшей скоростью проскочил сквозь всех представителей подводного мира, подробно изучив всё, что требуется знать в биологическом, химическом и физико-математическом направлении, после чего вышел на сушу и услышал знакомый голос.