– В мир пришли демоны. Их было огромное количество, они сжигали деревни и города, убивали, и чем больше они это делали, тем сильней становились. Тогда великий Лаар отправил своих сыновей, близнецов Яра и Аша, чтобы они возглавили людей и прогнали тьму.

По рядам снова пронесся шепот. Рейн заставил голос звучать мягче и взял опечаленный тон:

– Жестокая война длилась годами. Какой бы силой ни обладали божественные братья, демонам не было числа, и день ото дня они становились все яростнее. Яр объединил народы и повел их в последнюю битву. Но Аш не устоял перед словами демонов и перешел на их сторону. Яр отступил, не желая сражаться с братом. Однако боль и смерти продолжались, и стало ясно: последней битвы не миновать. – Рейн встал и заговорил громче, увереннее: – Люди встретились с демонами лицом к лицу, и тысячи воинов пали. Победа была возможна всего одним способом.

В окно ударил камешек. Держась как можно естественнее, Рейн подошел и выглянул. Внизу стоял Дерит со своей свитой. Они встретились взглядами, У-Крейн ухмыльнулся, занося руку для нового броска.

Рейн не сразу продолжил:

– Брат вызвал брата на поединок. Яр отступал, и казалось, до победы демонов остался всего один удар Аша. Яр не знал, что те отдали свои силы Ашу, и могуществом он сравнялся со своим великим отцом. Не знали этого и соратники Яра, но верные своему предводителю, они вступили в бой.

В окно снова ударил камушек, Рейн вздрогнул.

– Бой длился часами, но Яр знал, что борется за мир, за свободу, и сумел одолеть брата. Осталась последняя преграда: сына бога не убить ни мечом, ни огнем, – он перешел на шепот. Дети подались вперед, ловя каждое слово.

Рейн взревел:

– Яр вырезал сердце своего брата и разделил с верными друзьями. Аш пал, а вместе с ним – демоны, отдавшие ему свои силы. Они рассеялись как дым, и воины смогли вернуться домой, а наши предки начали строить мир заново. Однако Яр и семеро его соратников уже не могли жить, как прежде… – Рейн обвел детей горящим взором. – По их жилам потекла демонова кровь, и они увидели, что создания тьмы не исчезли, но стали тенями рядом с ним. Точно привязанные черными нитями, они всегда шли следом, шептали ужасное, просили ударить, обмануть, предать. Яр и его соратники бежали на Кирийские острова, чтобы уберечь от своего проклятия остальных. Они не знали, что демонова кровь будет течь в жилах их детей, и в жилах детей их детей, – Рейне заговорил тише, но увереннее. – Яр и семеро его воинов научились усмирять своих демонов, они основали Кирию и передали свои заветы потомкам. Да, кровь Аша продолжает течь по нашим венам. Демон следует по пятам за каждым, но помнить стоит другое, – Рейн поднял взгляд. – В наших жилах также течет кровь Яра или его соратников. Мы достаточно сильны, чтобы бороться. Мы достаточно сильны, чтобы остаться хорошими людьми.

Рейн выдохнул и сделал шаг назад. Он чувствовал, что справился. Аст ответил улыбкой.

Дети тянули руки, наперебой задавали вопросы, а Рейн терпеливо на них отвечал. Камни продолжали лететь в стекло.

Когда дети выбежали из класса, туда проскользнул Дерит и еще трое из его свиты: Амир, Оксандр и Нейт – Рейн хорошо знал каждого. С последними двумя до службы в Церкви он даже дружил. Они ухмылялись как Дерит, и их хитрые взгляды обещали то же, что всегда. Костяшки на ладонях заныли. Они уже давно не заживали. Рейн старательно прятал их от отца и матери, но в школе ему приходилось слышать брошенное вслед «ноториэс» уже слишком много раз.

Аст скрестил руки на груди:

– Началось. Что-то новое будет от них сегодня?

Рейн поддержал его тон и задал вопрос первым:

– Слышали мой рассказ? Понравился?

Дерит сощурился:

– Изменился ты, Л. Я уже не узнаю старого друга. И молчать перестал, и шутить научился. Что, стал церковником и решил, что правильнее нас? – Свита поддержала его смехом и улыбочками.

– Легко быть правильнее тебя, – сказал Аст, и Рейн повторил эти слова. Благодаря демону он научился отвечать Дериту. Теперь не только Рейн боялся У-Крейна, но и тот – его и никогда не подходил в одиночку.

– Да что я слышу! – прошипел Дерит. – Кажется, тебе пора напомнить, кто есть кто. – Он обернулся к свите, ища поддержки. Троица быстро закивала.

– А кто есть кто? Ты-то точно трус, боишься подойти ко мне один.

– Паршивый ноториэс, это тебе так твой демон говорит?

Аст изобразил обиду:

– Это кто еще паршивый? Я хотя бы не прячусь за чужими спинами.

Рейн приблизил лицо к Дериту и повторил:

– Да. И мы не прячемся за спинами других.

В голове звучали слова отца, матери, старой Агны, учителей. Они все твердили: «Молчи, смирись». Не получалось.

– Вы все это слышали! – громогласно произнес Дерит и схватил Рейна за плечи. Тот выскользнул, зашел справа и сильным, резким ударом по челюсти – до хруста – отправил У-Крейна на землю. Троица из свиты набросилась сзади.

Рейн почувствовал себя быстрым, словно у него крылья выросли. Он проскочил под рукой Амира, развернулся, пнул под колено – взвыв, парень упал и схватился за ногу.

Оксандр и Нейт начали теснить Рейна к столу. Он поясницей почувствовал шершавое дерево – дальше некуда. Оксандр занес кулак. Рейн левой рукой ткнул Нейта в кадык, отбил кулак Оксандра, схватил его за волосы и увлек вниз, ударив головой об угол стола.

Парень как-то странно осел. Рейн поймал испуганный взгляд Нейта, тот отступил. Из виска Оксандра полилась кровь.

Рейн несколько раз открыл и закрыл рот. Перед глазами появился туман. Он услышал крики, но не понимал, чьи они: его самого, Дерита, Нейта, Амира, а может, это Оксандр сумел встать?

– Рейн, Рейн, Рейн, – голос Аста прорвался сквозь туман.

В классе появлялось все больше людей: кто-то из учеников постарше, послушники, незнакомцы… Рейн переводил взгляд с одного на другого и отчаянно пытался понять: чего это они пришли? Ничего страшного же не случилось? Не могло случиться.

Раздался крик:

– Это его демон! – Дерит ткнул пальцем в Рейна. – Он сам признался, что говорит с ним!

У-Крейн посмотрел на Нейта и Амира, ища их поддержки. Те переглянулись и медленно кивнули. Послышалось: «Ноториэс» – сильное и жестокое, как клеймо.

Одна фраза прозвучала громче других:

– Его нужно перевоспитать.

Рейн задрожал всем телом. Пусть обзывают. Пусть наказывают. Пусть смеются и дальше, сколько угодно! Только не перевоспитание. Рейн с отчаянием посмотрел на Аста. Он поддался ему. Проиграл свою битву с демоном и теперь должен ответить за это.

***

– Арджан, прошу! – молила мать, цепляясь за плащ отца.

Тот не терял привычной холодности и цедил скупое:

– Так надо.

Семья стояла перед зданием Инквизиции, Черным домом. Каменные стены казались такими черными, словно в них заключалась сама тьма. Солнце обходило улицу стороной, здание всегда накрывала тень. Крыша из темного стекла манила ворон с грачами, и их хриплые крики сопровождали каждого входящего.

Ноториэс. Перевоспитание. Эти два слова неотступно следовали за Рейном всю последнюю неделю. Он и сам шептал их себе каждую секунду.

После шестнадцати тех, кто совершил преступление и послушал демона, отправляли в тюрьму, на рудники или казнили. Малолетних Церковь передавала в Инквизицию на перевоспитание. Это давало шанс.

Только выживали не все.

А если выживали, всю жизнь носили клеймо и печальную славу ноториэса – говорящего с демоном, преступника.

– Отец, прошу, – Рейн повторил за матерью.

Он не отводил глаз от Черного дома. Шептали разное: о бесконечных подвалах, где держат заключенных, о комнатах с сотней пыточных орудий, о камерах, где узнику не шевельнуться.

Но смирение и послушание всегда давались через боль. Церковь учила этому.

– Отец! – еще сильнее взмолился Рейн.

Тот вплотную подошел к сыну и процедил сквозь зубы:

– Думаешь, я ничего не видел? Твоих разбитых рук, синяков? В драке виноваты оба, это верно, но кто-то всегда наносит удар первым. Я видел, что твой демон силен, однако верил, что ты стараешься усмирить его. Я позволил тебе присоединиться к Церкви так рано, и ты старался, я видел. Что же пошло не так?