Путаные объяснения Марию не смутили.
– А ты быстро разобралась. Некоторым требуются годы, чтобы осознать, что язык обители для них не родной. Видишь ли, рождённые на Небесах и верхних сферах понимают языки друг друга. А вот земного человека не поймут. Да, сложно поверить. Вигар после инициации тоже обретают это умение.
– И что у вас за язык?
– Лунный, – Мария пожала плечами. – Нам редко когда нужны особые названия. И это не только о языках. Лунный город, Лунное море, Лунные горы…
– Солнечный город? – попыталась продолжить Лия. В голову упорно лез «Незнайка».
– Именно. А все наши языки встречаются и на Земле – или встречались когда-то. Может, ты домыслишься, как вы называете лунный язык там, внизу.
Лия мрачно покачала головой:
– И зачем, спрашивается, я мучилась с английским и немецким…
– Неужто жалеешь о потерянных годах? – Мария сухо рассмеялась. – У тебя впереди не одно столетие.
– Маркалион говорил, что срок будет короче.
– Слышала. И, к сожалению, я не знаю, на сколько – на год или девяносто девять. О подобном предупреждали и Саннгрид. Она пробыла здесь семнадцать лет.
– И мне семнадцать. Совпадение?
– Всего лишь. А не хочешь рассказать, как ты жила на Земле?
– Ну… – Лия поморщилась. Тогда Мария начала задавать вопросы, и отвечать было просто, будто она говорила не о себе, а о том, кто остался далеко, с кем она больше не увидится. Порой Лии казалось, что Мария и так всё знает, но продолжала – и с каждым словом с души падал очередной камень.
Когда воспоминания растворились в полутьме комнаты, они тепло распрощались. Ступеньки недовольно проскрипели, но ей больше не было страшно.
Небо стало выше. Ветер не угнетал – он дышал свободой и солью, чайкой летел вдоль набережной.
– Моя Луна, – прошептала Лия. – Я люблю тебя.
Я вывожу последнюю формулу, карандаш вылетает из рук. Нет сил даже обрадоваться – всё, я уложилась в сроки, что бы там ни говорил Ригарт. Себя уже не чувствую, пятые сутки держусь без сна на безумной смеси кофе и бодрящего зелья.
Сонно пролистываю пачку бумаги, разбухшую от сотен формул, где каждый символ – заклинание. Глаз натыкается на странное место, вопит тревожный сигнал: ошибка. Исправляю. Но всё в порядке, всё сошлось, я уверена…
Голова падает; судорожно её запрокидываю. Взгляд скользит по рыжей миллиметровке. На чертеже – камень к камню, идеально ровные ряды. И Высочайшие Хранители не выстроили бы лучше – хотя откуда мне знать. Земля – Междумирье – Небеса – снова Междумирье – Высший слой.
Осталось четыре дня.
– Тенхо, передай им это, пожалуйста, – я толкаю стопку к краю стола, она едва не падает. Сосед, кажется, не слышит. Я даже не знаю, здесь ли он. Вообще не знаю, что происходило в мире без формул. Как там эти… которые лунные… ну, эти…
Хорошо ещё, наговаривать заклинания по формуле не заставят. Справятся, научила их кое-как, даже разделять магию на двоих научила. И хоть бы один разобрался в устройстве дорог, чтобы писать всё это вместо меня…
Падаю на спинку кресла. Задеваю локтем рукоять меча. Глаза смыкаются.
Глава 5. Полнолуние
«Стандартная модель верхнего мира» – так называлась книга, которую Лии посоветовали для знакомства с её новым домом. Она даже нашлась в комнате. Язык был специфическим – короткий вводный раздел об устройстве вселенной Лия штудировала третий час. Мало того что слова периодически заменялись странными формулами, так ещё и мысленный переводчик не всегда срабатывал.
Голова ехала, но всё же новое мироздание постепенно вырисовывалось. И поневоле приходилось принимать его не умом, а на чистую веру.
Вот как так? Лия поплотнее завернулась в одеяло, тихо взвыла. Ну как Земля, вопреки Копернику, может находиться в центре мира? А эти три сферы над ней – кстати, почему не семь? Как забыть все постулаты физики и всерьёз представить, что за материю отвечают четверо Земных Хранителей, а за свет – Небесные, и она в их числе? Последних – какое-то невероятное количество. Помимо Солнца и Луны (по-научному – Араннат и Анрата), были планеты и сорок восемь созвездий на лунной и солнечной полусферах, в созвездиях по десятку звёзд… Триста пятьдесят четыре Хранителя на Небесах. Откуда, спрашивается, возьмётся столько Вигар? Странно, что ей попалось всего двое.
Ну ладно Небесные. А Высшие Хранители? Книга сообщала, что Высший слой поделён на сорок восемь земель, и каждая из них воплощает некое чувство – спокойствие, счастье, отчаяние, обида, разочарование… Хранители аккумулируют их в себе, собирая у людей на Земле и на сферах. И каково живётся Хранителю, скажем, Ненависти?
Лия разгрызла очередную лунничку и вернулась к книге. Ответ нашёлся. Оказывается, Высшие не смешивают чужие эмоции со своими. Некоторые так вообще ничего не замечают. Ну и в чём тогда смысл?
А вот в чём, поняла Лия, едва перешла к описанию Высочайшего слоя. Высшие копят чувства не для себя, а для Высочайших Хранителей, чтобы те могли слышать людей и поддерживать мировую гармонию.
Эти двое самых могущественных Вигар назывались уже знакомым Лии словосочетанием «Огненные стражи». Близнецы, прошедшие первой стихией огонь – Хранители Жизни и Смерти.
А следом в паре абзацев излагались важнейшие сведения, которые Лии никто до сих пор не разъяснил. Что Хранитель получает с этого титула?
Сто лет живой связи со своей обителью. Можно отлучиться на пару часов хоть бы и на Землю, но каждая такая разлука – это шок. А если замешкаться, то связь разорвётся. И – путешествовать только Междумирьем. Телепортал на другую обитель тебя не пропустит. Почему-то.
Сто лет молодости – остаёшься таким же, как в момент инициации. Да, потом всё же стареешь. И даётся тебе несколько сотен лет жизни после ухода.
Сто лет. Но Хранитель может уйти раньше, если пожелает. Или если его вынудят. А вот задержаться нельзя, хотя книга и туманно сообщала о прецедентах, а также о регентах, которые иногда заменяют Вигар.
Лия бегло пробежала глазами раздел, где все эти выкладки объяснялись подробнее и с формулами по полстраницы. Решив, что вернётся как-нибудь позже, она перелистнула на следующую главу – о «существах, обладающих магическим потенциалом». Но не успела вникнуть даже в первый абзац: в дверь постучали.
– Скоро полнолуние, – прошелестел голос Марии. Лия скатилась с кровати и принялась судорожно шнуровать сапоги.
На улице Мария её не ждала. Да и вряд ли она стала бы вливаться в толпу, которая заполонила мостовую. Люди теснились, галдели и не обращали на Хранительницу никакого внимания.
Луна, ослепительная и пышная, расцвела во всё небо.
– Лийка, вот ты где! – раздался смутно знакомый голос, и чья-то рука вытащила её за локоть к решётке канала.
– Привет, Мирослав, – она облегчённо вздохнула. – Как будто на салюте девятого мая оказалась.
Фраза поставила оборотня в ступор. Лии пришлось объяснять, что в этот день у них празднуют победу.
– А салют – это что?
Тут уже Лия озадачилась и кое-как изобразила руками, но Мирослав мало что понял.
– Чего только на Земле не придумают, – он хмыкнул и бесцеремонно отпихнул парочку зевак. – В следующий раз выбери другое место, чтобы никто не знал. А то ведь они из-за тебя слетелись.
– Мне стоит их опасаться? – спросила Лия как можно беззаботнее.
– Ещё чего, – он многозначительно потянулся к рукояти меча за плечом.
Тут за спиной раздалось:
– Опять ты за своё, Мирослав!
Тонкий капризный голос напомнил Саннгрид, но испугаться Лия не успела. Девушка, что повисла у Мирослава на шее, хоть и была одета в похожую кожаную куртку, но выглядела полной противоположностью бывшей Хранительнице – стройная, невысокая, с острым носом и в прямоугольных металлических очках.
Она дотронулась ярко-алыми губами до щеки Мирослава, что-то шепнула ему, захихикала – и лишь потом повернулась к Лии.
