Завтра. Завтра она отречётся от земного и постарается стать лучшим Хранителем Луны из всех, что когда-либо были.

Злые мысли перешли в тревожные сновидения. Она видит Москву, гремучие реки улиц, аудитории с разрисованными партами, сирень в парке под ударами дождя – они с Олегом сбегают с лекций, и вновь Яуза, весь последний год прошёл на её берегах; Олег просит подождать, ему зачем-то нужно в аптеку. Она ждёт его на горбатом мостике, но его всё нет.

– Он не вернётся, – говорит Жанна.

– А Кирилл?

– На Солнце. Хватит тебе. Пойдём домой, я суп сварила.

– Не хочу есть, – кривится Лия, но за Жанной всё-таки следует.

На набережную опускаются сумерки. Ночь вспыхивает рекламой и светофорами, красноглазые окна внимательно наблюдают за ними.

– Ну что, довольна? – говорит сестра. – И чего тебе здесь не жилось? Мечтала непонятно о чём, и вот домечталась. Нравится там?

– Вроде да…

– Ну разумеется, вроде. Что, теперь скучно – когда все перед тобой раскланиваются?

– У меня всё замечательно!

– Ты ещё погромче крикни. Кого хочешь обмануть? Ты никогда не успокоишься, гонишься вечно за недосягаемым. Луна привязала тебя к себе – уже тянет на свободу, правда? А если ты её всё-таки получишь, то будешь стремиться обратно на привязь.

– Ты просто мне завидуешь.

– Да, завидую! Что удивительного? Полмира завидует вам, Вигар. А вы делаете вид, что вам всё равно, прикидываетесь несчастными жертвами, которых усадили на трон. Чокнутые!

Они идут по Луне, вдоль канала; поднимаются по лестнице, к её комнате – заперто.

Лия лихорадочно вскочила и выглянула за дверь. Никого.

У меня есть Луна, думала Лия, обводя взглядом потолочные балки. Огромная, неисследованная. И ста лет не хватит, чтобы открыть все её тайны. Но ведь попытаться можно?

Ей нечего искать в прошлом. Столько интересных людей ищут с ней встречи – в том числе Элиза, командующая армией. Война? Пусть война. Её не так-то просто убить.

Лия вновь уснула – на этот раз без единого сновидения.

Волны бились о подножие белой скалы, что далеко вдавалась в море. От каменной площадки на вершине бежала вниз узкая извилистая лестница – мимо лавров, на пляж; с каждой ступеньки открывался вид на огромный город в блеске золотых шпилей.

Скалы Солнца – так называлось это место, и Кирилл который день обкатывал во рту эти два слова, наслаждаясь их звучанием.

Площадку огибали мраморные перила, широкие, будто созданные для того, чтобы целыми днями любоваться с них игрой золота и лазури от горизонта до горизонта. Мог бы уже лечь неплохой загар – но, к огорчению Кирилла, кожа Вигар медленно вбирала ультрафиолет.

Зато всё, что его окружало теперь… Подумать только, годами он бегал от инициации и лишал себя этого! Но, наверное, стоило сполна насытиться промозглым Петербургом и полуголодным прозябанием на московском чердаке, чтобы в конце концов обрести свой идеальный город – город, который пышно разросся между Солнечным морем и степными просторами.

Вопили чайки, с рынка внизу доносились гомон и овечье блеяние, а за спиной что-то громко и эмоционально обсуждали семеро девушек, пока накрывали на стол. Они раз пять называли Кириллу своим имена, но запомнить, кто из сестёр Марианна, кто Мариетта, а кто Меланья, было нереально – все они были черноволосые и кудрявые, все носили белые платья и длинные серьги, все улыбались во всю ширь, едва завидев его.

– Кирилл, готово! – помахали ему.

Он соскочил с парапета и проследовал под лавровую тень. Девушки снова начали спорить, где чьё место. Кирилл великодушно не стал садиться во главе стола и занял кресло в углу. Тотчас же одна из сестёр подала кубок с красным солнечным.

– Спасибо… Марта, – наугад брякнул он.

– Майя, – рассмеялась она, не обидевшись. – За новое Солнце?

Стол ломился от фруктов и запечённых овощей, горшочков с мясом и пряных лепёшек с сыром, свет разрисовывал скатерть резными узорами. Девушки веселились, пили и трещали о какой-то ерунде – Кирилл краем уха различил, что торговец зачарованными зеркалами обнаглел так завышать цены, что у Деспины родился четвёртый и что Лур не сегодня-завтра обещал прилететь…

– Кто такой Лур? – решил он вклиниться.

– Ну, он… – потупив глаза, начала девушка по левую руку от него. – Он с Высшего слоя. Наведывается к нам иногда, если им нужна помощь или ещё что…

– С чего бы Высшему слою просить у нас помощи?

– Бывают обстоятельства, – пролепетала она почти беззвучно. Зато другой голос перекрыл все разговоры за столом:

– Да небось опять цапаются с землёй Надежды!

Болтовня и бряцание вилок резко стихли. Вопрос Кирилла прозвучал сиротливо:

– Ну так две земли разбираются, а мы здесь при чём?

Сёстры дружно вздохнули.

– Понимаете, Кирилл, – осторожно начала Майя, – у большинства земель на Высшем слое… эмм… проблемы с регулярной армией. Если угроза, они не будут набирать добровольцев у себя. Они скорее обратятся к нам.

– Не первый раз слышу, какая наша армия замечательная. А с чего репутация?

– Командование! – взревела девушка, которая и сама при таких данных неплохо справлялась бы с командирской должностью. Маркела, осторожно узнал Кирилл у Майи её имя. – Под предводительством несравненной Лайды.

– Армией командует женщина?

Кирилл тотчас же пожалел о своих словах, когда на него укоризненно уставились семь пар чёрных глаз с длинными ресницами.

– Не просто женщина, – авторитетно сказала Маркела, – а валькирия. Лайда, дочь Ксанти. Вы вообще знаете, кто такая Ксанти?

– Мать Лайды? – Кирилл беспечно захрустел яблоком.

– Угадали, – прошипела она, и стол взорвался хохотом.

Маркела не стала развивать тему, хоть и сидела теперь, надувшись. Двое справа пустились в обсуждение какого-то Антониса, который сколько лет не может признаться некой Исавелле в любви, а она тем временем сохнет по его брату – и Кирилл нашёл, что заинтригован; а потом девушки за дальним концом стола завопили, указывая куда-то в небо:

– Это Лур! Это Лур!

Там только птицы, подумал Кирилл – и остолбенел.

Он парил, как альбатрос. Описал круг над скалой – так, что ветер всколыхнул скатерть – и опустился на одно колено в центре площадки.

Сёстры рванулись с мест. Лур сложил белые крылья за спиной, сдвинул на затылок широкополую шляпу.

– Привет, – он тронул руку Майи и направился к Кириллу. Тот еле удержался, чтобы не отскочить в сторону.

Бледностью лицо незнакомца могло поспорить с мраморными плитами; волосы и брови также были бесцветны – но одет он был в чёрный, наглухо застёгнутый плащ, более чем неуместный на Солнце.

Лур не стал размениваться ни на приветствия, ни на поздравления, ни на беседы о погоде (на Солнце который день ни облачка):

– Кирилл, у меня к вам серьёзный разговор.

– Прошу, – он указал на свободный стул. Но Лур повёл подбородком в сторону парапета.

Кирилл шепнул сёстрам, чтобы не скучали, подхватил два кубка и отошёл вслед за Луром.

Не притрагиваясь к вину, тот отрывисто сообщил:

– Хранительница Любви Злата просит вас о помощи.

Кубок вырвался из рук, окропив алыми брызгами светлые брюки Кирилла и белоснежные крылья Лура. Послышалось? Совпадение?

Лур даже не обратил внимания:

– У нас три дня. Дорога в небе появилась утром, пока не материальная, но медлить нельзя. Нам понадобится и ваша, и Лунная армия.

– Подождите, армия… Злате?

– Именно. Вы даёте согласие?

– Ну… да, но…

– У меня всё. Благодарю, – он развернулся, задев Кирилла мягкими перьями, но тот завопил так, что Майя с сёстрами синхронно обратили головы в их сторону.

– Объясните хоть! Кто нападает, какая ещё дорога, как… как дела у Златы?

Он обронил это имя бережно, словно драгоценность, не веря, что произносит его. Что говорит его тому, кто знает её и, скорее всего, видел совсем недавно.

Она правда Хранительница Любви? – чуть было не вырвалось у него, но он осёкся: конечно, кем ещё она могла быть, она ведь была такой… такой…