Лия кашлянула, неловко переминаясь с ноги на ногу:
– Меня пригласил Эмил Ваклин… эмм…
– Просто Эмил, прошу, – мужчина выплыл из темноты – так, будто вовсе не касался пола. – Большая честь принять вас. Присядете?
Лия опустилась на краешек твёрдого, как камень, дивана. Эмил устроился напротив – сухощавый, вытянутый, что подчёркивали зачёсанные назад длинные волосы и высокий лоб. Лицо его было серым и морщинистым, как старая скомканная газета, глаза казались прорезями. Шею скрывал намотанный в два оборота шарф.
– Вы писали о каких-то традициях…
Бесцветный смешок:
– Значит, сразу к делу? Чудесно. Понимаете ли, любезная Лия. Приход нового Хранителя для нас всегда оказывается болезненным. И чтобы отгородиться от нежелательных… так сказать, последствий – мы просим его заключить с нами мир.
– С вами?
– С нашей вампирской ложей и со всеми представителями нашего народа, которых судьба приведёт на вашу прекрасную Луну.
Лия с трудом подавила нервный смех. Конечно, а как иначе? Где оборотни, там и вампиры. Вот он, местный Дракула – предлагает ей мир. Спасибо, что не войну.
Она сглотнула:
– И… что это за традиции?
Женский голос раздался за спиной – резкий, язвительный:
– А всё просто, Лия Вигар. Выпейте с уважаемым главой лунной вампирской ложи, и можете дальше спокойно обследовать свои владения.
Эмил укоризненно протянул:
– Так ты приветствуешь Хранителя, Саннгрид?
Саннгрид?
Лия рывком обернулась – и взгляд девушки в кожаной куртке пригвоздил её к месту. В нём была ненависть. Неистовая звериная ненависть.
– А я должна была сложить оду? – она уселась рядом с Лией, раскинула руки по спинке дивана. – О, я смотрю, принарядились, Хранительница. Приятно прийти на готовенькое, правда?
У крепкой, плечистой Саннгрид был неожиданно тонкий девчачий голосок с красочной театральной палитрой интонаций. Зрители, они же члены вампирской ложи, замолкли, с интересом наблюдая за представлением.
К поясу бывшей Хранительницы был пристёгнут меч, на куртке блестели армейского вида нашивки. Светлые волосы собраны в толстую, с кулак, косу, между бровей глубокая морщина; Саннгрид показалась бы красивой, если бы не демоническая гримаса.
Лия осторожно начала:
– Рада познакомиться. Уверяю, я не стремилась занять ваше место, я никогда…
– Оставьте, Лия, – Эмил махнул рукой. – Саннгрид всё прекрасно понимает. Я давно остерегал её, что Огненным стражам вряд ли придётся по нраву её политика, пусть даже мы, вампиры, ничего против не имели. И о коротком сроке было предупреждение – разве не так?
– И что? – голос Саннгрид взлетел. – Это не Огненные стражи решают, когда этим выскочкам тонуть в море и прыгать со скал – признавайся, сама прыгнула, да?
– Субординация, Саннгрид.
– Я не сумасшедшая! Как ты смеешь! Я дала вашей ложе столько прав, что вы горя не знаете! Считаете, эта крошка одобрит то, что вы здесь плетёте? Сейчас Мора нашепчет ей на ушко, а потом они возьмут и всех вас с Луны метлой поганой! Ты же можешь ей отказать, я буду вести с вами дела вместо неё!
Вампир выслушал всё это невозмутимо:
– Прости, Саннгрид. Увы. Ты знаешь правила.
– Что-то подзабыла, – тон сменился на вкрадчивый, угрожающий. Ладонь Саннгрид скользнула к рукояти меча. – Напомнишь?
– Пожалуйста. Во-первых, ты должна была оставить оружие внизу… – лязг металла, клинок обнажился на полпальца. Глаза сверлили Лию насквозь. – Во-вторых, тебе…
Занесённую руку с мечом удержала другая рука, мёртвой хваткой сжавшая запястье. Лицо Саннгрид перекосилось от боли; она обмякла. Меч с грохотом упал на каменный пол.
Спаситель не был вампиром, но Лия знала его – Калин, волшебник, чей тёмный плащ позволил ему слиться с толпой.
– К Хранителям принято проявлять почтение, Саннгрид, как бы мы к ним ни относились, – тихо произнёс он, наклоняясь к её уху. – Иначе тебе не место на Луне. Но если ты не в состоянии справиться со своими чувствами – я отведу туда, где помогут.
– Я не сумасшедшая, – прошипела Саннгрид, вырываясь.
– Разве я такое говорил? Я просто предлагаю на время отдохнуть от Луны.
– Не хочу!
– Зря. Но ты в любом случае здесь не останешься. Идём, не будем нарушать покой главы ложи.
Не бросив ни единого взгляда на Лию, Калин поднял меч и повёл Саннгрид к ступенькам. Та не сопротивлялась.
Эмил помолчал и, когда зал вновь наполнился разговорами, скользко улыбнулся:
– Ну что, Лия? Вы с нами?
– С вами, – обречённо кивнула она.
Жестом Эмил позвал её последовать за ним к бару. Там уже стояли два винных бокала – явно не с «Кровавой Мэри». Лия поймала отражение в зеркале за баром. Она, бледная и какая-то полупрозрачная, и Эмил, чёрной тенью нависший над ней.
Вампир выжидающе смотрел на Лию. Она занесла руку – и поняла, что не в силах даже прикоснуться к ножке.
Не буду.
Надо. Будет хуже.
Ничего не может быть хуже.
Давай! Залпом!
Ни за что!
Ноздрей достиг солёный запах. Стекло расплывалось, растекалось по стойке. Поверх краёв за ней неотрывно следили глаза бармена – такие же чёрные прорези, как у Эмила.
Один бокал. И всё кончится. И больше никогда в жизни.
Кошка внутри завозилась, заурчала – запах привлёк её. Чудовище. Зачем ты вообще живёшь, лучше бы ты…
Солоноватый привкус на губах. Оторопело Лия таращилась вглубь пустого бокала с бурыми каплями на стенках.
Зал закружился, темнота захлестнула его до краёв; эхом в ушах отдался звон разбитого стекла. Лия врезалась в перила, едва не покатилась кувырком по лестнице, вылетела на улицу – и задышала, перегнувшись через решётку канала.
Мокрый ветер бросился в лицо. Запах воды привёл в чувство быстрее нашатыря. Казалось, вывернет – но обошлось. С глаз медленно сходила пелена.
Если ты ещё раз, прошипела она кошке. Не смей высовываться, поняла? Вытравлю. Не сумею – попрошу волшебников!
Та молчала.
Позади прозвучали мягкие шаги. Рядом с Лией встал тот мальчишка, что принёс ей записку от Эмила. Теперь ясно, почему он не говорил – не хотел показывать клыков, которые ещё можно было скрыть.
– Простите, Лия, – произнёс он невнятно. – Я знаю, каково вам.
– С чего бы это?
– Меня инициировали всего два года назад, – он перехватил непонимающий взгляд Лии и уточнил: – Это вампирская инициация. Я ведь был человеком. Сказал, что не притронусь к крови, но они заставили.
– Ясно, – выдавила Лия. Хотелось бежать. Останавливала лишь вежливость.
– Мы можем прожить без крови. Она – как для вас алкоголь. Разница в том, что она делает нас сильнее.
– А что вас тогда убивает? – пробормотала она бездумно.
Вампирчик вытаращил глаза и после паузы произнёс:
– Не знаю. Люди считают, что мы бессмертны. А наши избегают говорить об этом.
Неожиданный вопрос и ещё более неожиданный ответ смягчил Лию, и она спросила миролюбиво:
– Как тебя зовут?
– Василе Ивко Сорин Бранеш. Можно просто Васи.
– Дорогой Васи, скажи – Эмилу от меня ещё что-то понадобится? Много у вас традиций?
– Нет, этого достаточно. Теперь между вами связь крови, та, что сильнее любого колдовства. Обоюдная гарантия мира. Вы сами решите, как дальше общаться с ложей.
– То есть если я… как бы это сказать… отложу следующий визит на неопределённый срок, они не будут переживать?
– Вряд ли.
Васи потоптался рядом, но, так и не дождавшись новых вопросов, ушёл. Тотчас же Лия сорвалась и быстрым шагом направилась в противоположную сторону.
Она не знала, который миновала по счёту канал, прежде чем замедлиться. Заставила себя дышать ровно. Сердце уже не гремело отбойным молотком, но комок в горле никуда не делся. Найти бы эту «Серебряную лилию», глотнуть чаю – только не клюквенного; но как отыскать хоть что-то в этом лабиринте?
Лия брела по кромке канала, ничем не огороженного; больше она не разглядывала причудливо слепленные домики – смотрела на позеленевшие камни и на то, как небо качается под ногами. Тяжёлое, осеннее небо в середине лета.