Она беспрепятственно покинула чужую квартиру, осторожно с улицы прикрыла окно и, старательно обходя кусты в небольшом палисаднике, выбралась на асфальт.

Вволю назвонившись, мужчины открыли ключами дверь и быстро вошли внутрь чужой квартиры.

Они решили не зажигать света, чтобы не обнаруживать свое присутствие, и постарались не шуметь, но, наткнувшись на стоящую посреди прихожей табуретку, все же включили свет – слишком много шума производило их «тайное» пребывание в квартире: в отличии от Эрики у них не было навыка бесшумно бродить в темноте.

– Ты ищи в комнате, – распорядился высокий мужчина, задергивая плотные шторы, чтобы с улицы в окно нельзя было рассмотреть происходящее в комнате, – а я обыщу кухню и ванну.

После получаса интенсивных поисков они злые и разочарованные встретились в прихожей.

– Ну, нашел? – вяло поинтересовался высокий, уже зная ответ «напарника».

– Ты, знаешь, Петр Сергеевич, сдается мне, что мы здесь ничего не найдем, – мужчина пониже и помладше насупил прямые широкие брови и кивнул головой в сторону комнаты. – Такое впечатление, что нас с тобой кто-то опередил.

Смелое предположение «напарника» вызвало недоумение на худощавом загорелом лице высокого.

– Ты о чем, Антон?

– Посмотри сам! – молодой мужчина вошел в комнату и широко распахнул дверцы гардероба. – Вещей в шкафу нет. Куда они могли деться? Сегодня, вернее, уже вчера они еще были в гардеробе: Анка долго выбирала «чтобы такое надеть», попеременно прикладывая вещи к себе. А сейчас вещей в шкафу нет. К тому же ее дорожная сумка пропала. Ты помнишь, Петр Сергеевич, как она над этой сумкой тряслась прошлый раз, когда мы все вместе в Грецию летали, даже чехол на нее надела, чтобы не поцарапали при погрузке в самолет. Так вот этой сумки тоже нет!

Отсутствие вещей и дорожной сумки наводило на мысль об отъезде хозяйки квартиры, но о том, что Анка никуда не уезжала, оба мужчины хорошо знали и, прежде чем продолжить разговор на эту тему немного помолчали, думая об одном и том же: о своей причастности к исчезновению Ангелины Уваровой.

«– Если бы эта деваха не была бы такой любопытной и жадной, то не пришлось бы брать не себя еще один грех… – стоя в дверях комнаты, думал Петр Сергеевич Яковлев, вспоминая алчный блеск серо-зеленых глаз любовницы Антона. – Не совалась бы ты, деваха, со своим свиным рылом в наш калашный ряд – дольше прожила бы. А то вздумала нас шантажировать! Вот и получила сполна за свою наглость!»

«– Эх, Анка, Анка! Хорошая ты была девчонка, веселая, но уж очень жадная – захотела по-быстрому бабки срубить, но не на лохов напала… – Антон прислушался к своим внутренним ощущениям, но ничего внутри себя не почувствовал – был человек и нет его, а в его душе ничего не изменилась. – Сама виновата – сидела бы тихо, жила бы дольше!»

– Значит, я прав – нас кто-то опередил и почистил квартиру! Но кто? Как узнали, что хозяйки не будет дома в эту ночь? Неужели Анка кому-то рассказала про наш нелегальный бизнес и подстраховалась, предупредив об опасности? Может, она не перезвонила, этот человек пришел и забрал компромат?

– Это вряд ли. Не такой уж она была и умной, твоя Анка, раз решила нас шантажировать. Просто спрятала диски так, что мы их не нашли.

– А вещи? Вещи то, кто взял?

– Вещи?.. Может, воры? Такой замок вскрыть пара пустяков. А может, в окно влезли… – Петр Сергеевич подошел к окну, отдернул штору и толкнул створку окна – створка поддалась и распахнулась во всю ширь. – Что и требовалось доказать! Окно то не закрыто!

– Говорил я ей, поставь решетку на окна! – подосадовал Антон на жадность любовницы. – Так нет! Вот и получила теперь.

– Положим теперь твоей Анке все равно, но вот вопрос: почему воры взяли только вещи… Телевизор, видик оставили, хотя продать их можно хорошо. А компьютер? Компьютер у нее был?

– Его я сразу забрал и, пока она в прихожей перед зеркалом вертелась, в свой дипломат сунул, а вот дисками заниматься было некогда. Решил поискать, когда вернемся…

– Вот, вот – не нравится мне такое совпадение – вы из квартиры, а в нее тут же залезли. И взяли маловато, будто остальное их не интересовало.

Петр Сергеевич, окинул комнату внимательным взглядом, подошел к стулу, потрогал скомканное полотенце.

– Мокрое… Что-то здесь точно не так.

Антон тоже шагнул к стулу и тоже потрогал банное полотенце.

– Мокрое.

– Нет, не простые это воры, Антоша! Зачем мужикам женские вещи?! Одна морока с ними – аппаратура другое дело.

– Здесь Петр Сергеевич вы не правы: у Анки вещи классные были – вот и соблазнились воришки.

– Ну, да! Пришли воры, в душе помылись, принарядились в женские вещи и свалили из квартиры. Нет, Антоша! Я думаю, что здесь побывал кто-то свой. И этим своим была женщина – чувствуешь какая вонь в квартире стоит? А диски с нужной нам информацией она взяла случайно – так сказать, заодно с вещами Ангелины. Если, конечно, их вообще взяли.

– Женщина? – принюхиваясь, искренне удивился Антон – он воспринимал женский пол лишь как объект сексуального влечения и не более того. – Откуда здесь взялась посторонняя женщина?

Петр Сергеевич хотел постучать молодого человека по лбу и спросить: «Кто там?», но делать этого не стал – неровен час, обидится компаньон, а ссорится им сейчас никак нельзя.

– Ты же сам мне рассказывал про мать и сестру твоей пассии – говорил, что они иногда приезжают к ней в гости без предупреждения.

– Приезжают… Но вещи-то им зачем забирать?

– Вот это, нам и придется с тобой выяснить! И выяснить срочно, пока эта женщина или женщины не сунули свой нос в наши дела!

– Адрес Ангелины имеется в ее личном деле в отделе кадров больницы. Завтра же смотаюсь в Подольск.

Подходила Эрика к автобусной остановке только с двумя сумками: дорогой дорожной с золотыми инициалами по углам и маленькой через плечо – от полиэтиленового пакета со своими собственными вещами она избавилась у первой же мусорки, распихав вещи по разным мусорным контейнерам.

Колесить по городу, дожидаясь утра, было хлопотно и дороговато, но пережидать ночь на вокзале было куда опаснее – полиция добросовестно собирала дань на своей территории, не позволяя бесплатные ночевки.

Мимо проехала машина с шашечками и тут же сдала назад.

– Куда ехать? – открывая пассажирскую дверь, поинтересовался усатый мужчина средних лет, снизу вверх глядя на худенькую шатенку с дорожной сумкой, прячущуюся от ветра и дождя за стеклом остановки.

– Вообще-то, мне надо где-то переночевать… – замялась девушка, глядя на мужчину печальными, карими глазами. – В недорогой гостинице, например. Завтра я позвоню кому-нибудь из подруг и договорюсь с ними о ночлеге, а сегодня… Я со своим парнем поругалась, вот и выставил меня, козел, среди ночи с вещами!

– Садитесь, – пожалел ее водитель такси. – Обычно мы пассажиров на улице не подсаживаем – работаем только по вызову. Ну, да ладно, все равно пока вызовов нет, а кататься без толку по городу я не люблю. К тому же могу вам помочь: в своем районе я все знаю. Отвезу вас куда надо – примут и даже накормят, не смотря на позднее время.

Эрика села в машину на заднее сиденье, поставила сумки рядом с собой и расслабилась – хотелось побыстрее покинуть этот район и приткнуться куда-нибудь на ночь. Но ни на одно мгновение Эрика не пожалела о своем бегстве из Петушков – здесь она была свободной и согласна была платить за свободу лишениями и бессонными ночами.

– А долго до гостиницы добираться? – спросила она, сдерживая зевок.

– Не очень, – увильнул от прямого ответа водитель такси – он был осторожным человеком, к клиентам относился с подозрением, попусту не болтал (особенно о себе) и работать в ночную смену не любил.

Машина тронулась, и мужчина замурлыкал себе под нос, подхватывая песню, доносившуюся из приемника.

– Я ворона! Я ворона!..

– Вот это песня! – удивилась Эрика, далекая от искусства во всех его проявлениях. – Скажите, пожалуйста, а нет ли у вас знакомой старушки с лишней комнаткой? Мне бы спрятаться на недельку от своего охламона в тихом месте – пусть поволнуется, – на всякий случай поинтересовалась она: сдавать на регистрацию чужой паспорт было все-таки опасно, вдруг возникнут какие-нибудь проблемы. – У подруг или в гостинице он меня сразу найдет, а так у меня появится шанс его наказать и заставить поволноваться.