И вдруг меня осенило:

– Арти. Послушай, я хочу сделать тебе одну метку, так будет лучше.

– Ни за что. Даже не думай!

– Не перечь. Тебе будет проще, мне будет проще. Если то, что между нами, не настоящее, то ничего не выйдет.

– Ох, что ты мне лечишь!? Если это ненастоящее, то мы оба останемся без магии!

– Я уже почти без магии. Сделай это для меня, Арти!

Я уткнулась в его мощное плечо, а он задумался, глядя на меня сверху-вниз:

– Я продолжу тупить, когда у тебя вырез глубокий?

– Думаю, что нет.

– Погоди, а если я латентный бисексуал?

– Нет, не так она действует. Это метка дружбы. Вот тут она будет… – обвожу его правый локоть пальцем.

– То есть ты всё же останешься в моих глазах женщиной? Просто станешь страшной… А если я извращенец?

– Соглашайся.

– Я же не перестану тебя любить?

– АРТЕМИС!

Он как-то странно на меня посмотрел, и я услышала какой-то тревожный звоночек где-то у себя в голове. Непреодолимо захотелось спустить пару молний, я чувствовала, как моя сила негодует, но выйти наружу не может.

– Что ещё изменит Сигил? Иммунитета ведь к твоей силе у меня не будет?

– Нет, конечно не будет, мы не силы связываем, а души, поэтому скорее всего я просто не захочу тебя ранить, мне будет это сделать очень тяжело. Но что за странный вопрос?

– Просто… интересно.

– Так, мозг мне не еби, да или нет? Хотя я уже всё решила, дай свою медвежью лапу, – без лишних церемоний я беру его правую руку и шепчу призыв.

Магия потекла по моему телу от моей правой руки в руку Артемиса, остановившись на наших предплечьях, приобретала форму древнего знака.

Настоящее. Всё, что было между нами – не обман.

– Это потрясающе… – он открыл глаза и приблизился к моему лицу, замирая в дюйме от моих губ и смотря на меня с улыбкой, – И ты по-прежнему красива. Но я вдруг понял, что я слишком хорош для тебя, малышка.

– Ну и скотина ты, Артемис!

– Теперь возникает вопрос, почему ты раньше этого не сделала?

– Ты сам мне только что орал, что это опасно, ссыкун! – делаю паузу, – Что за блондинка с вами приехала? Наложница?

– Да, это Катрина. Её продал Блэквеллу этот идиот Саммерс.

– Она маг?

– Думаю да, родилась в Фисарии.

– И сколько за неё попросил Саммерс?

– 200 драхм.

– Мало. Она стоит намного больше… – с тяжестью признаю я. Девушка и вправду мила, она с лёгкостью может сойти за благородную леди, если немного её подучить.

– Да, Блэквелл видимо так же подумал, потому что заплатил 1000. Красовался перед новой наложницей наверно, иной причины не вижу.

– Он не любит дешёвые игрушки… – добавляю я и понимаю: раз уж он дал выше заявленной стоимости, значит припас для себя.

Больно. Артемис увидел на моём лице тень внутренних мук, потому что тут же спросил:

– Мне кажется, или ты к ней… ревнуешь?

– А ты на неё запал? Ты меньше пяти минут назад избавился от влечения ко мне, когда ты успел?

– А я не про себя. Ты ревнуешь её к Блэквеллу.

Я закусила губу и опустила глаза.

– У меня нет прав ревновать, – тихо говорю я. Артемис задумался и взял меня за руку.

Он ничего не говорит, не успокаивает меня и это даже хорошо. Что тут скажешь? У меня действительно нет никаких прав ревновать Винсента к его гарему.

– Послушай… – он смотрит на свой новый знак на локте и спрашивает неуверенно, – Ты ведь не первый раз нарушаешь правило, ставя знак? В битве за Мордвин ты сделала тоже самое с Блэквеллом… не тоже самое, тот знак…

Я киваю.

– Значит, ты не просто влюблена. Это настоящее чувство? – он сейчас очень напряжён. Я знаю, как сложно даётся ему деликатность, и сейчас он старается не задеть мои чувства, – Как ты можешь!?

– Я сама не рада, Арти. И поверь, я ни на что не надеюсь, просто… это сильнее меня. Это сильнее всего, с чем я когда-либо сталкивалась. Это даже намного сильнее, чем моя тяга к магии и трансу Архимага, который должен был меня убить. Моё чувство… это всё, что у меня есть.

Он закусил губу и стал ещё серьёзней. Так он делает всегда, когда хочет что-то сказать, но мнётся.

– Теперь ещё один честный ответ с твоей стороны, раз уж похоть больше меня не мучает: у тебя было что-то с Герцогом?

Я конечно же молчу, но он без труда прочитает мою реакцию. Артемис не слишком хорошо разбирается в людях, но меня он знает, как никто.

– Блядь, Али! – он нахмурился и отвернулся, – Ей Богу! Я думал, ты ценишь себя выше…

– Не тебе меня судить, Артемис. Я сделала это по любви и не жалею.

– Мне просто страшно за тебя. Ведь ты знаешь…

– Конечно я знаю!

– И на что ты рассчитываешь? Что будет дальше?

– Может, когда всё закончится, когда Некромант умрёт, Он даст мне свободу… или хотя бы даст сбежать так далеко, как я смогу. Я просто хочу окончательно всё забыть и убежать на самый край вселенной, где буду принадлежать только себе и магии.

– Он никогда не даст тебе свободу, Алиса, не будь дурой.

Я утыкаюсь ему в здоровое плечо обречённо, а он целует меня в макушку и мягко говорит:

– Моя глупенькая… любой мужчина бы убил за миг твоей любви, за всего один твой нежный взгляд, а ты влюбилась в единственного, кому это не нужно.

Всё намного более мрачно, мой милый Артемис. В ближайшее время мой мир окончательно треснет и рассыплется в прах, потому что мне придётся пойти против принципов и сломать себя.

Мне всё ещё смешно от мысли, что я – Советник Эклекеи. Даже в момент, когда сижу в зале переговоров за круглым столом, создаётся ощущение, что всё это – глупая шутка.

Но нет.

Такой явки, как сегодня, давно не видела. Мэтью Айвори, как и я, введён в Совет недавно, поэтому выглядит сосредоточено, в отличии от наглого Энтони Саммерса, который пока что лишь приглашён на одно из собраний.

– Мы можем приобрести новых союзников в лице Графа Гринден, – произнес Зевс.

Очевидно, эта новость действительно из разряда чудес, потому что половина Советников застыла в гримасе удивления, а оставшиеся мужчины… аплодировали!

– Это… потрясающая новость! Но его нейтралитет длился столько лет, что заставило его изменить мнение?

– Долгие и упорные переговоры. Когда он потерял в войне сына, то дал слово больше не участвовать в распрях. Однако его дочь… Аннабель Элен Гринден сыграла в переговорах решающую роль, она переубедила отца перейти на сторону Эклекеи… на особых условиях, конечно.

– Гринден? Интересно, про него ходят совсем иные слухи… – вставил своё веское Саммерс.

– Нам не интересны слухи, Тони, слухи и бабьи сплетни в войне излишни, – осёк его Николас Ноксен, – Условия?

– Союзный брак, – сухо отвечает мрачный Лорд Блэквелл, сидящий до этого как всегда отстраненно.

– Брак – это прекрасно! И что мы тогда обсуждаем?

– Брак с нашим «Синей Бородой», – Зевс с опаской взглянул на Блэквелла, который сложил пальцы вместе и дёргал ногой.

У меня внутри всё оцепенело. Я помню, что Винсента с издёвкой называли Синей Бородой из-за его таланта собирать вокруг себя людей, которые внезапно или вполне предсказуемо умирают. В этом состояла его должность: в публичности и шатком положении вещей.

Он должен жениться. Вот это грызло меня изнутри. Я всеми силами пытаюсь казаться безразличной, медленно приводя мысли в порядок. Боже, как же хочется сбежать отсюда на свежий воздух, а лучше в прохладу подземелий замка или в море… Сейчас жар усиливается, и я понимаю почему: я близка к потере контроля, но не могу пользоваться своей магией.

Звенит в ушах, но я различаю реплику Ноксена:

– Вот лично мне плевать на «проклятье» Блэквелла, и даже если леди Гринден умрёт, то главное мы получим – шанс! Ради такого можно многое на кон поставить. Тем более дамочка хороша, – подмигнул Ноксен Винсенту и прибавил, – Блэквелл, ты же согласен?

– Не горю желанием.