– Я покину вас, а то боюсь пропустить брачную ночь! – взяла бутылку шампанского и два фужера и пошла следом за мужем.

Мордвин сам вёл её туда, куда ей было нужно. Алиса нашла мужа в Северной башне, в которой всегда было пусто. Девушка открыла дверь верхней комнаты башни, и ей стало не по себе: она узнала в этой комнате то место, где была убита Эванжелина Вэйнс. Винсент сидел на полу, закрыв лицо ладонями, а кожа его дымилась. Алиса подошла к нему и села так же рядом на пол. Он произнёс:

– Не сейчас, Лис! Не сейчас! – его голос прозвучал так, что у Алисы защемило сердце.

Весь вечер она наблюдала за ним и хотела как-то ободрить, он был таким растерянным, грустным. Алиса корила себя за нерешительность, но боялась сделать ещё хуже.

Она села ближе притянула его к себе и положила его голову себе на грудь, обнимая. Он громко вздохнул и обнял её, как будто найдя покой в её объятиях. Он просто молчал и лежал у неё на груди, и тогда Алиса тихо и ласково прошептала:

– Кто обидел моего Герцога? – она гладила его по голове, – Кто посмел стереть мою любимую улыбку?

Она просто обнимала его и перебирала тёмные волосы мужа, пока он не унял приступ магии, а потом Герцогиня отстранилась и посмотрела на него с улыбкой:

– У меня есть шампанское!

– А у меня есть ты… – он грустно улыбнулся, – Ты же не хотела, чтобы я напивался.

– Чёрт побери! Двух Архимагов не напугать парой бокалов, верно?

– Лис…

– Заткнись, – предостерегающе сказала Алиса и выставила перед ним указательный палец.

– Ты… моё сокровище.

– Я знаю! – ответила она с улыбкой, но щёки налились румянцем.

Она взяла бутылку и начала её открывать, но Винсент выхватил её из рук жены:

– Издеваешься? Начинаешь совместную жизнь с демонстрации того, что ты – глава семьи?

– Но у тебя рука кровоточит, ты мне платье зальёшь!

Блэквелл поставил бутылку между коленей Алиса, а здоровой рукой откупоривал пробку со словами:

– Держи крепче, а за платье не бойся.

Он бесшумно открыл бутылку одной рукой, не пролив и капли напитка, а потом разлил шампанское по фужерам, которые Алиса держала в руках. Она протянула ему один бокал, а вторым чокнулась с ним, ничего не произнося. Они лишь посмотрели друг на друга и отпили по глотку. В тишине они сидели и смаковали напиток, смотря в окно, за которым была тёплая летняя ночь. Блэквелл взял девушку за руку и поднёс её к губам, нежно поцеловал:

– Ты сказала, что не любишь свадебные платья и прочие свадебные обряды.

– Так и есть.

– Выглядела, как в своей тарелке, кроме момента с червями…

– Я…

– Знаю: тебя от них мутит.

Алиса покраснела, а её муж продолжил:

– Не смущайся слабостей… у меня их тоже не мало. Тоже терпеть не могу…

– Знаю: приёмы и балы. А ещё тупость!

– Это уже что-то… – усмехнулся он, – Ты уже знаешь меня лучше, чем половина моих приближенных. Может, не всё так плохо: два Архимага, ненавидящих балы и лишние разговоры идиотов.

– Да у нас очень много общего! – Алиса криво улыбнулась и осушила бокал.

– Прости. За всё, за каждый раз. Мне жаль…

– А ты за то, что накричала на тебя.

– Я понимаю твой гнев, но так будет лучше. Верь мне, ладно?

Она просто кивнула, смотря так внимательно, будто видела его насквозь.

– Ты – гений, логично, что не все решения пройдут через мои женские нервы. Только умоляю, больше не поднимай вопрос про то, что я должна зачать ребёнка от Дрейка!

– Почему мне кажется, что ты всё-таки хочешь ребёнка?

– Хочу, – тяжело сказала она, – Но родила бы только от человека, которого любила бы, поэтому прошу, не грузи меня этой темой, ладно?

Блэквеллу было некомфортно такое слышать, немного грустно и в тоже время он проникся ещё более глубоким уважением к Алисе.

– Лис, если ты когда-нибудь почувствуешь это к кому-то, – начал он, преодолевая тянущее ощущение в солнечном сплетении, – …Скажи мне. Я не стану препятствовать, я буду относиться к этому ребёнку, как к своему, он не будет ни в чём нуждаться. Обещаю.

В её взгляде что-то еле ощутимо изменилось, губы поджались, и она робко заговорила:

– Это ты из-за Элементалей? Просто… чисто теоретически! – она замялась, потому что не знала, как сказать, – Твой мёртвый сводный брат Архимаг зачал ребёнка благодаря твоей энергии. Ты уверен, что ты сам не можешь продолжить свой род?

– Ой, Лис… – с тяжестью сказал он и потёр виски, – Я пробовал. У меня с этим делом было туго ещё до серьёзных магических уровней. Когда маг быстро постигает энергию, его начинают чуть ли не с полового созревания размножать. Папа был не против моего раннего брака только потому, что взял с меня обещание быстро наплодить детей, хотя, поверь, в 22 года мне эта тема была абсолютно не интересна. Я был магом третьего уровня и уже тогда ничего не выходило.

– А Ирэн была какого уровня?

– Пятого. Она была девчонкой… но когда случился первый выкидыш, то резко повзрослела.

Эта невесёлая тема будто нагнетала атмосферу:

– Знаешь, когда она умерла, я пустился во все тяжкие, отцу со мной было жутко сложно. Я был невыносим, – он сделал паузу и криво улыбнулся, – Да, ты не поверишь, но я был намного хуже, чем сейчас. Единственное, что меня увлекало, это политика и магия, прямо как тебя сейчас, только прибавь вспыльчивость, свободу и абсолютную власть над всеми. Я был катастрофой.

– Феликсу пришлось не сладко…

– Куда хуже, чем ты думаешь, ведь у него был не один трудный ребёнок, а целых два, и один ни жив ни мёртв и к тому времени развязал войну. А я хотел развивать магию, но отец… не мог позволить этого, пока я бездетный. Я был таким эгоистом… – он спрятал лицо в ладонях, – Отец расширил наш дворцовый «штат» любовниц на все дни недели, это напоминало инкубатор, только никто не рождался…

– Это очень странное родительское решение. Вроде и понятно почему, но…

– Он был в отчаянии, Лис. Он видел, как его время заканчивается, а я всё никак не мог зачать ребёнка. А потом… одна из моих пассий всё же забеременела, и это казалось чудом, хотя папу воротило от моей новой жены, но альтернативы не было. Беременность была такой тяжёлой, что выкидыша ждали буквально каждый день, – Винсент сделал паузу, – Но он всё же родился. Недоношенный, но… мой. Папа так его и не увидел. Они оба умерли.

– Как ты… пережил это? – поражённо смотрела Алиса. Она вкратце знала, как было дело, но слышать из первых уст было… больно.

Винсент отвернулся и попытался сделать беззаботный вид, но никак не выходило:

– Было тяжело. Я вдруг остался один. И не знал, что делать ни с магией, ни с Сакралем…

– Ты сказал, что до смерти отца был на третьем уровне… ты преодолел сразу два уровня?

Он кивнул так, будто эта деталь была несущественной, до крайности обычной, но у Алисы не укладывалось в голове как это возможно с такой скоростью, ведь она помнила, как тяжело ей далось преодоление двух уровней за полтора месяца, хотя её держало Лимбо, и всё же она… почти разваливалась на кусочки.

– Не жалей меня, – оказывается он уже смотрел на неё внимательно, – Я верю, что всё существует в балансе и в следующей жизни всё будет иначе.

– На эту надежд нет? – наивно улыбнулась Алиса.

– В этой тоже могут быть свои радости, – Винсент положил руку на её плечо, – Я не могу иметь детей, но… Алиса… – начал он и улыбнулся.

– Винсент, у меня больше нет месячных, так что я – стопроцентный генетический тупик, – она посмотрела на него очень серьёзно и как-то трагически, а потом хмыкнула, – А теперь давай оставим эту тему, тем более, у тебя теперь есть наследник-Элементаль.

Они замолчали, но на этот раз пауза была неловкой. Винсент не понимал, что чувствует, эта новость словно опустошила его, лишила надежды.

– О чём молчишь? – спросил Блэквелл.

– О том, что ты выбрал странное место для уединений.