– Обнимал её, пытался разговорить, шлёпал по щекам, тряс… но она не говорила. Тот второй качок принёс ей лёд и бинты, а потом она грохнулась в обморок. Было жарко конечно, но не настолько, чтобы…
Винсент побледнел и не дослушал фразу.
– У неё глаза не чернели?
– Нет, а должны?
– Чёрт… что же с ней происходит?
– Так вы спросите…
Блэквелл посмотрел тяжёлым взглядом на Катрину, и она вдруг осознала ту причину, по которой вокруг него витает такая зловещая слава.
– Похоже, что она будет со мной говорить? Если уж она с лучшими друзьями молчит, надо полагать, что ожидать исповеди повода нет!
– Не подумала.
– Зря, – напряжение в его лице сменилось растерянностью, – Думай. У тебя всего один шанс на миллион устроиться в Сакрале. Данные у тебя есть, но этого мало.
– А можно вопрос?
Он потёр виски и тяжело вздохнул:
– Один. Только один.
– Ну чисто из интереса: почему вы не хотите этого со мной?
– О… а ты хочешь? – поинтересовался он, на что она ушла от ответа, – Знаешь, бывает очень хочется есть. Готов съесть всё, что угодно… любую дрянь, лишь бы не испытывать голод. Но… если ты пробовал что-то из ряда вон, то мечтаешь об этом всё время даже на пороге голодной смерти. Я попробовал кое-что такое, что лучше сдохну от голода, нежели отведаю иную «пищу».
– «Пища богов»?
– Именно…
– То есть вы очень «голодны» но не хотите меня?
– Примерно так.
– И что дальше? Откажетесь от этого навсегда?
– Не знаю, пока не строю долгосрочных планов.
– А что тогда будет со мной?
– У меня богатая фантазия, не волнуйся.
– Я… женщина! – как-то неоднозначно сказала она, и победно улыбнулась, будто это было решением сразу миллиона самых глобальных вопросов.
– Этого сложно не заметить, учитывая твою очевидную женскую логику.
– Я к чему веду? Может, я помогу вам разобраться с Леди Лефрой?
– Это было бы осуществимо, не будь она социопатом. Она очень сильная во всех смыслах и не станет делиться с тобой тем, что её гложет.
– Так может и не надо? Я имею ввиду женский взгляд со стороны.
Он задумался и, вопреки ожиданиям, поддался этому аргументу:
– Я… не знаю что делать. Хочу оказаться рядом, поддержать, дать ей то, что ей нужно, чтобы она не думала о плохом. Она ведь совсем не счастлива…
Катрина нахмурилась:
– Вы хотите ей нравиться или защитить её?
Вопрос завёл Блэквелла в тупик. Он не знал ответ, хотя не раз думал на эту тему.
– Я хочу… чтобы она была счастлива. Чтобы жила.
– Значит, вы хотите её защитить. Заботиться о ней. Так?
– Вроде да…
– Тогда что вам мешает?
– Она меня ненавидит.
– Но вы можете сберечь её?
– Да, – уверенно ответил он, – Могу. Я могу обеспечить её, закрыть от внешних угроз. Только… со мной она не будет счастлива.
– Зато будет жить! И… – Катрина откашлялась, – Раз уж вы уверенны, что романтики между вами не может быть, то дайте ей то, что нужно любой женщине: защиту.
– Защиту… – повторил он задумчиво, – Защитить Архимага?
– Ну… не такую защиту.
И тут он почувствовал это редкое ощущение: когда ответ лежит на поверхности, но ты долгое время его не видишь, а потом внезапно осеняет и все головоломки вмиг складывают в одну картину:
– Эврика! – завопил он, но на лице застыло выражение скорби.
Глава 8
Алиса сидела на своём месте в зале переговоров, крутя в руке свои саи. Лорд Саммерс пришёл за минуту до Блэквелла, влетевшего в зал с шумом. Винсент был уставшим и злым, на костяшках пальцев были свежие следы крови, которые он обматывал лоскутом ткани.
– Как приготовления, Лорд Блэквелл? Аннабель приехала?
– С минуты на минуту, блядь, – ответил он сухо и украдкой взглянул на Алису, которая смотрела в одну точку.
– Сделку осуществим сразу после помолвки?
– Ник, отъебись от меня!
– Эта сделка касается Совета!
– В рот я ебал ваши сделки!
– Блэквелл, не забывайтесь! Напоминаю, хоть вы и глава Совета, но это не даёт вам права распоряжаться чужими судьбами в личных целях.
Винсент сел в гневе тряся ногой. Николас Ноксен тихо ругался со своим молодым приемником. Зевс, снимая напряженную паузу, произнёс умиротворяющим голосом:
– Перейдём к другому союзу. Саммерс, как дела с нашей сделкой обстоят?
– Я получил ровно то, чего так жаждал! – начал Саммерс с довольным видом глядя на Алису.
Под её красными глазами были синяки, лицо осунулось, на лбу была постоянная испарина.
– И всё? Делов-то? Вы уезжаете, Саммерс? – переспросил Ноксен.
– Мне предоставят убежище в Форте Браска, пока вы распоряжаетесь моим даром вам. Мне нечего делать на войне, если только леди Лефрой не позовёт. Да, детка? – подмигнул Алисе мужчина.
Она не подняла глаза, продолжая крутить клинки.
– Я не понял, дело было не в Мордвине? – спросил один из Советников.
Саммерс самодовольно откланялся, хотел подойти к Алисе, но она, опережая его, встала и молча ушла. Блэквелл спустя пару мгновений пошёл за ней, невзирая на разгар дискуссии.
– Стой.
Она остановилась, не поворачиваясь.
– Почему ты на это пошла? – он яростно рычал на неё сквозь зубы свои низким голосом.
Алиса молчала и смотрела в точку безразлично. Её взгляд был абсолютно пустой, она обнимала себя руками, слегка ссутулившись.
– Не молчи. Скажи хоть что-нибудь, – отчаявшись, взмолился Блэквелл, – Ты ни с кем не говоришь. Ни одного грёбанного слова за эти дни…
Она повернулась к нему и посмотрела сквозь своего Хозяина подавленным взглядом. Она приоткрыла губы в беззвучной попытке что-то сказать, но изо рта послышалось только тяжелое дыхание. Губы дрогнули в унисон с ресницами, глаза прищурились, в них было что-то такое, что Блэквелл бы предпочитал никогда не видеть. То была не боль, даже не отчаяние, а пустота. Винсент не хотел принимать простую вещь: женщина, которую он боготворил, которая всегда для него была несокрушима духом – сломалась.
– Что тебя так сломало, что ты пошла на это!? – продолжал попытки Блэквелл.
И тогда из её дрожащих губ с невероятным усилием вырвался хриплый голос, как будто эхо того удивительно уверенного голоса его любимой Алисы:
– У меня был выбор, я правильно понимаю?
– Я ведь ничего тебе не приказывал, Алиса.
– Мои принципы угрожали вашему положению, я не могла иначе.
Он молчал и сокрушенно на неё смотрел.
– Больше никто подобного с тобой не сделает. Никто не тронет Герцогиню Мордвин.
– Это бред, какая из меня Герцогиня? Даже если бы… даже если бы я была прямой наследницей, то Пемберли-Беркли передали всё вашей семье по своей воле, я это оспаривать даже не подумала бы…
– Я поделюсь. Ты рождена, чтобы быть королевой, а не рабом.
– Но я раб, – надрывно призывала его она, всё так же обнимая себя руками, – Это клеймо навсегда.
– Иди за мной.
Он целеустремлённо двинулся по коридору, Алиса кое-как поспевала за ним. Они вошли в часовню Мордвина, которую готовили к церемонии бракосочетания Лорда Блэквелла и Аннабель Элен Гринден.
– Встань здесь, – скомандовал он, указал он на место у алтаря. Она, отводя глаза, выполнила, – Я Архимаг, Герцог Мордвин, заключаю магический нерушимый союз двух людей и соединяю его нитями судьбы, сплетающих с этой поры и до момента, когда одного из нас постигнет Смерть… – с его словами магия сочилась по полу густым паром, обволакивая фигуры Алисы и Блэквелла и поднимаясь по ним вверх к рукам. Винсент взял девушку за руку, и магия скользнула по ним, превращаясь в золотые нити, искрящиеся как солнечный свет. Происходящее дошло до девушки, и она испуганно посмотрела, отрицательно вертя головой. Её губы были полуоткрыты, – Алиса Лисовская, ты согласна вступить в магическую сделку? – он посмотрел в её слезящиеся глаза и поднял брови.
– «Сделку»? – шепотом спросила она и крупная слеза упала на её щёку.