— Я хочу, чтобы они касались моего лица, а не росли на моих веках, глупый.

— Ты только что назвала меня глупым?

Она ухмыльнулась ему.

— Именно.

— Разве это глупо? — Он погладил ладонью ее голую ногу.

Она покачала головой, дыхание у нее на мгновение перехватило.

— А это? — Его рука обхватила ее грудь.

Она бессвязно застонала.

— Или это?

— Нет, — удалось произнести ей.

— И каково же это?

— Здорово.

— И все?

— Замечательно.

— И?

Миранда прерывисто вздохнула, пытаясь сосредоточиться на его указательном пальце, который выводил ленивые круги на тонком шелке, прикрывавшем ее сморщившийся сосок. И она сказала единственное слово, которым, казалось, можно это описать.

— Восхитительно.

Он удивленно улыбнулся.

— Восхитительно?

Она смогла лишь кивнуть. Его жар обжигал ее повсюду, и он был таким твердым и тяжелым — таким мужчиной. Миранда почувствовала, что соскальзывает в пропасть. Она падала, падала, но ей не хотелось, чтобы ее спасали. Ей хотелось лишь взять его с собой.

Он покусывал ее ухо, а потом его рот оказался в ямочке между плечом и шеей, и он стал зубами стягивать ее тонкую сорочку.

— Что ты чувствуешь? — хрипло спросил он.

— Горячо. — Одно это слово словно описывало каждый дюйм ее тела.

— Ммм, хорошо. Мне нравится, когда ты такая. — Его рука забралась под шелковую ткань и обхватила ее обнаженную грудь.

— О, Боже! О, Тернер! — Она изогнулась под ним, непроизвольно сильнее наполнив его ладонь.

— Боже или я? — насмешливо спросил он.

Миранда прерывисто дышала.

— Я… не… знаю.

Тернер скользнул второй рукой под подол ее сорочки и стал задирать ее, пока не нащупал мягкий изгиб ее бедра.

— В данных обстоятельствах, — пробормотал он ей в шею, — Думаю, это все-таки я.

Она слабо улыбнулась.

— Прошу, не приплетай сюда религию. — Ей не нужно было напоминать, что ее действия шли вразрез со всеми догматами, которым ее учили в церкви, школе, дома и везде.

— При одном условии.

Она удивленно распахнула глаза.

— Ты должна снять чертову штуковину.

— Я не могу. — Выдавила она.

— Она красивая и мягкая, и я куплю тебе сотню таких, но если ты не избавишься от нее сейчас, она превратится в лохмотья. — Словно чтобы продемонстрировать свою настойчивость, он потеснее прижался к ней бедрами, напоминая о силе своего желания.

— Я просто не могу. Я не знаю почему. — Она сглотнула. — Но ты можешь.

Он приподнял один уголок рта в понимающей ухмылке.

— Не тот ответ, который я ожидал, но мне нравится. — Он оперся на колени и стал задирать сорочку все выше и выше, пока не стянул ее через голову.

Миранда почувствовала, как холодный воздух коснулся ее обнаженной кожи, но, странное дело, ей больше не хотелось прикрыться. Казалось абсолютно естественным, что этот мужчина смотрит на нее и касается каждого дюйма ее кожи. Он взглядом собственника рассматривал ее пылающую кожу, и она дрожала под его жарким взглядом. Она хотела принадлежать ему всеми способами, какими женщина могла принадлежать мужчине. Она хотела потеряться в его жаре и силе.

И она хотела, чтобы он так же полностью сдался ей.

Она подняла руку и положила ее ему на грудь, задев пальцами его плоский коричневый сосок. В ответ он вздрогнул.

— Я сделала тебе больно? — встревоженно прошептала она.

Он покачал головой.

— Еще, — произнес он севшим голосом.

Повторяя его ласки, она сжала самый кончик его соска большим и указательным пальцами. Он затвердел от ее прикосновения, вызвав у нее восторженную улыбку. Как ребенок с новой игрушкой, она протянула руку, чтобы поиграть с другим его соском. Тернер, сознавая, что быстро начинает терять контроль под ее любопытными пальцами, накрыл ее ладонь своей, удерживая ее на месте. Целую минуту он смотрел на нее сверху вниз внимательным взглядом голубых глаз. Его взгляд был таким пристальным, что Миранде пришлось бороться с желанием отвести глаза. Но она заставила себя выдержать его взгляд. Ей хотелось, чтобы он знал, что она не боится, не стыдится, и самое важное, что она не лгала, когда сказала, что любит его.

— Прикоснись ко мне, — прошептала она.

Но он словно застыл на месте, рука его все еще прижимала ее ладонь к груди. Он выглядел странно растерянным, почти… испуганным.

— Я не хочу делать тебе больно, — резко произнес он.

И хотя она не знала, как его успокоить, но пробормотала:

— Ты не сделаешь.

— Я…

— Пожалуйста, — попросила она. Он был нужен ей. Он был нужен ей сейчас.

Ее страстная мольба пробилась сквозь его сдержанность, и он со стоном притянул ее к себе и крепко поцеловал, прежде чем опустить обратно на постель. На этот раз он последовал за ней, твердое, длинное тело прижалось к ее груди. Его руки были везде, он стонал ее имя, и каждое прикосновение, каждый звук, казалось, разжигал внутри нее пламя.

Она хотела чувствовать его. Каждый его дюйм.

Она дернула его самодельный килт, желая избавиться от последнего разделяющего их барьера. Она почувствовала, как он скользнул вниз, и не осталось ничего… кроме Тернера.

Она ахнула, увидев его.

— О, Господи.

На это он усмехнулся.

— Нет, просто я… — Он уткнулся лицом а ямку у нее на шее. — Я уже говорил тебе.

— Но ты такой…

— Большой? — он улыбнулся ей в шею. — Это все ты виновата, милая.

— О, нет. — Она изогнулась под ним. — Я не могла такого сотворить.

Он прижался к ней еще сильнее.

— Тсс.

— Но я хочу…

— И ты это получишь. — Он закрыл ей рот горячим поцелуем, не совсем понимая, что он только что ей пообещал. Снова заставив ее стонать, он оторвал от нее свой рот, прокладывая обжигающую дорожку вниз к ее пупку. Он обвел его языком, а затем, какой ужас, нырнул внутрь. Его руки легли на ее бедра, осторожно раздвигая их, открывая для его вторжения.

Ему хотелось поцеловать ее. Хотелось проглотить ее, но он думал, что она еще не готова к такой близости, поэтому вместо этого он поднял одну руку…

И скользнул пальцем внутрь нее.

— Тернер! — вскрикнула она, и он не смог сдержать удовлетворенную улыбку. Он погладил большим пальцем нежные, розовые складки, наслаждаясь тем, как она извивается под ним. Ему пришлось крепко придержать ее бедра свободной рукой, чтобы она не скатилась с кровати.

— Откройся мне, — простонал он, снова накрывая ее рот своим.

Он услышал, как она негромко вскрикнула от удовольствия, и ее ноги, словно совсем расплавились, раздвигаясь все шире, пока кончик его возбужденной плоти не прижался к ней, исследуя ее мягкость. Тернер коснулся губами ее уха и прошептал:

— А сейчас я хочу заняться с тобой любовью.

Не в силах вздохнуть, она кивнула.

— Хочу сделать тебя своей.

— О, да, прошу тебя.

Он медленно подался вперед, терпеливо сдерживаясь перед ее невинностью. Это убивало его, но он собирался сохранять самообладание. Больше всего на свете ему хотелось ворваться в нее резкими, яростными толчками, но придется подождать следующего раза. Не сейчас.

— Тернер? — прошептала она, и он понял, что уже несколько секунд не двигается. Стиснув зубы, он медленно отступил, пока внутри нее не остался только самый кончик его плоти.

Миранда стиснула его плечи.

— О, нет, Тернер. Не уходи!

— Тсс. Не волнуйся. Я все еще здесь. — Он двинулся обратно.

— Не оставляй меня, — прошептала она.

— Никогда. — Он достиг порога ее девственности и застонал, чувствуя его сопротивление. — Это больно, Миранда.

— Мне все равно. — Ее пальцы впились в его кожу.

— Тебе может стать не все равно позже. — Он надавил чуть сильнее, стараясь быть как можно нежнее.

Она выгнулась под ним, и простонала его имя. Ее руки обняли его, пальцы судорожно сжимали его спину.

— Пожалуйста, Тернер, — просила она. — О, пожалуйста. Прошу тебя, прошу.