Заметив навернувшиеся на синих глазах слезы, женщина выдержала паузу. Она и представить себе не могла, как разрывает душу Хидео упоминание этого инцидента. Парнишка знал о попытке нападения, ведь он был в той самой машине.

Хидео взял себя в руки, а женщина опять заговорила:

– Больше ничего не происходило. Ни полиция, ни просто сочувствующие ничего не обнаружили.

– Что… случилось с мамой?

У Аяме задрожали руки, и она поставила чашку на стол.

– Твоя мама заходила ко мне каждый день где-то в три часа. Восемь недель назад была мерзкая погода. Когда твоя мама не пришла, я подумала, что она занята. Но через час я заволновалась и позвонила ей. Телефон оказался недоступен. Я пошла к вам домой. Кейко лежала в гостиной на полу, дышала, но была уже очень плоха. Помощь приехала быстро, а через несколько часов твоя мама…

– Умерла. – Слеза покатилась по щеке Хидео, и Аяме тоже заплакала.

– Да, малыш… Сердечный приступ.

Повисла пауза. Часы на стене показывали половину двенадцатого. Хидео опомнился.

– Аяме-сан, простите, что я так поздно. И простите, что пытался вломиться в дом. Вы, наверное, его уже сдали. – Он догадался, что чуть не сделал большую глупость.

– О, не беспокойся! Твоя мама до… В общем, после твоей пропажи она стала платить на несколько месяцев вперед. Боялась, что ты вернешься, а ее не будет. И где ты тогда первое время станешь жить? Да, а где ты сейчас живешь?

– В приюте. У меня нет родственников. Я отпросился, но немного заблудился в городе, поэтому так поздно пришел.

– Ну, возвращаться среди ночи точно не стоит. – Женщина подошла к комоду и достала ключи.

– Держи. Я убиралась пару раз, все вещи остались на своих местах. Дом в твоем распоряжении ближайшие полгода.

– Спасибо, Аяме-сан.

Крепко сжав ключи, Хидео покинул сердобольную женщину. Его руки дрожали, и он никак не мог открыть замок. С третьей попытки дверь отворилась, и парнишка сделал шаг внутрь. После многих месяцев безвестности он наконец-то был дома.

Перешагнув через порог и закрыв за собой дверь, Хидео очутился в темноте и звенящей тишине. Подавив желание крикнуть: «Мама, я дома!», он нащупал на стене выключатель, и прихожую залил мягкий свет. На этажерке стояли три пары тапочек. Белые предназначались для гостей, Кейко любила домашнюю обувь нежно-розового цвета, а сыну всегда покупала светло-серую. Хидео взял с полки новую пушистую пару, и та пришлась ему впору.

Массивная лестница вела на второй этаж. Слева от нее располагалась небольшая гостиная с двумя окнами, которые выходили на проезжую часть. Остановившись на пару секунд у входа, Хидео прошел на середину комнаты и сел на диван. Он неспешно огляделся по сторонам. Обстановка почти не изменилась, но прибавилась одна существенная деталь: Хидео насчитал около десятка своих фотографий, расставленных везде, где это возможно. Большинство из них были сделаны незадолго до его похищения. Подростка охватила неловкость, и он поспешно отвернулся от собственных изображений.

На высоком столике рядом с диваном стояла пустая ваза.

«Мама очень любила хризантемы», – Хидео вспомнил цветы, с малолетства напоминавшие ему маленьких пушистых овечек. Его внимание привлек блокнот в простенькой обложке, который лежал рядом с вазой. Записей в нем почти не было, только несколько телефонных номеров на первой странице.

Когда Хидео перелистывал блокнот, оттуда выскользнула фотография и улетела под комод, стоящий напротив дивана. Чтобы ее достать, парнишка лег на пол и заметил, что между стеной и мебелью что-то лежит. Подняв снимок, Хидео подошел к комоду сбоку и извлек таинственный предмет. Им оказался мобильный телефон с разбившимся, видимо, от удара, экраном. Попытка включить аппарат не увенчалась успехом: он никак не реагировал на нажатие кнопки. «Может быть, надо зарядить», – подумал парнишка и, отложив сломанную находку в сторону, вернулся на диван.

Хидео склонился над фотографией, на которой он стоял с мамой на фоне кафе. В день, запечатленный на снимке, его волейбольная команда выиграла соревнования. И вся дружная компания зашла после школы к дядюшке Ода, чтобы отпраздновать победу. А через неделю Хидео очнулся связанным в комнате без окон. Чтобы не возвращаться к переживаниям о роковом событии, парнишка забрал телефон и фото, погасил свет и в полумраке осторожно поднялся на второй этаж.

Из маленького квадратного коридора, освещенного тусклыми лампами, вели три двери: в ванную и в две небольших спальни. Хидео прошел в комнату матери и включил светильник. Здесь тоже почти ничего не изменилось. Основную площадь занимала тщательно убранная кровать. На маленьком столике у окна стояла еще одна пустая ваза. Прикроватную тумбочку занимала рамка с таким же снимком, что парнишка нашел несколькими минутами ранее в гостиной. Вся одежда Кейко в платяном шкафу была аккуратно развешана. Хидео почувствовал запах прачечной и заметил, что вещей у матери стало меньше. Какие-то из ее нарядов он узнал. Задвинув дверцу, парнишка погасил свет и направился в соседнюю спальню.

Двигаясь в темноте на ощупь, подросток пробрался к своей кровати, включил небольшую настольную лампу и словно переместился в прошлое, на два года назад. В комнате все было по-прежнему. Его вещи, до последней мелочи, находились там, где он их когда-то оставил.

Хидео осматривал окружающую его обстановку в приглушенном свете. От воспоминаний в его груди усилилась щемящая боль. Из небольшого углового шкафа, почти пустого, парнишка достал любимые брюки и рубашку. Одежда оказалась ему мала, и он почувствовал себя ящерицей, пытающейся влезть в сброшенную когда-то кожу.

Вернув вещи на место, парнишка обнаружил в ящиках комода пакеты и упаковки с ярлыками магазина. Первым, что попалось на глаза Хидео, были темно-синяя футболка с длинными рукавами и светлые джинсы. На ярлыке он рассмотрел дату поступления товара в продажу. «Похоже, куплено не ранее, чем месяца четыре назад», – заключил парнишка. Он переоделся и с удивлением обнаружил, что одежда пришлась ему впору.

Когда остальные пакеты поочередно были извлечены на свет, выявилась определенная закономерность: одежда приобреталась в течение последних двух лет каждый раз на размер больше. При осознании этого факта невидимые тиски сдавили грудь Хидео. В отсутствие сына жизнь Кейко превратилась в одно большое ожидание – однажды ее мальчика обязательно найдут живым. Весь дом был готов к его возвращению в любой момент.

И Хидео вернулся, но опоздал на восемь недель…

Упав на кровать и уткнувшись лицом в подушку, парнишка заплакал. Несколько горячих соленых капель превратились в нескончаемый поток. Он плакал, сжавшись в комок. Плакал, словно хотел утопить в слезах свои воспоминания и свою боль. Плакал, пока волосы и подушка не промокли. Плакал, пока последние силы не покинули его.

Зная любовь сына читать перед сном, Кейко купила настольную лампу с автоматическим отключением. Хидео забыл про таймер, и через час дом погрузился во тьму. Выбившись из сил, подросток спал. Его видения были похожи на туманные, расплывчатые картины. Сменивший их образ разрушающейся конструкции заставил Хидео открыть глаза. Сердцебиение участилось, и он приподнялся, не понимая, где сейчас находится. Через мгновение разум прояснился: он был в своей комнате, в своем доме. Лишь отблеск уличного фонаря немного рассеивал мрак. Хидео прошелся до окна: все соседи в округе спали. Он вернулся в кровать и закутался в одеяло.

А в здании напротив Аяме не смыкала глаз. Разговор с поздним гостем настолько взволновал женщину, что она уже третий раз за ночь шла на кухню за стаканом воды. Посмотрев в окно на дом, где сейчас в одиночестве пребывал ее юный арендатор, Аяме грустно вздохнула.

По дороге медленно проехал черный внедорожник и затормозил через сотню метров. Именно этот звук и разбудил Хидео.

Сон к Аяме так и не шел. Она вспоминала отрывки из вечернего разговора: «Силой увезли на большой черной машине…» Женщина вскочила с кровати и в два шага добралась до окна. Водитель внедорожника погасил все ходовые огни и заглушил мотор. Хотя улица была погружена в предрассветную тьму, по едва заметному движению в автомобиле Аяме поняла, что там кто-то есть. Она потянулась к мобильному телефону.