– Расскажи мне, понравилось ли тебе представление? Полагаю, ты пришел не просто так. Тебя бы не пустили.

– Даже больше, чем в первый раз! – восторженно ответил Аньель. – Я внимательно следил за всеми отзывами в прессе.

– И каким будет твой отзыв? Что ты думаешь про мое новаторство в театре? – Когда принесли заказ, Виктор с удовольствием сделал глоток прохладного апельсинового сока.

Аньель на секунду задумался.

– Меня поразило буквально все. Конечно, все твои постановки выше всех похвал, но это совершенно иной уровень. Я буквально погрузился в атмосферу с первой и до самой последней секунды.

– Я рад, что тебе все пришлось по вкусу. – Люмьер изогнул губы в улыбке. – И я рад, что ты пришел, Аньель.

– Извини, что избегал тебя, – де ла Круа опустил глаза, и в этот момент он был очень похож на Венсана.

– Но ведь теперь ты здесь. Сидишь передо мной. – Виктор все еще улыбался. Официант налил Аньелю вина в бокал, а потом поставил изумительные и ароматные блюда. Виктор протянул руку и коснулся ладони юного графа де ла Круа. – Я смотрю на тебя и мне кажется, ты хочешь что-то спросить. Я прав?

– Не совсем. У меня есть новость, которая может тебя обрадовать. – Аньель не смог сдержать улыбки. – Я нашел врача, который готов со мной заниматься теми исследованиями, которые начал ты.

– Даже так? – Виктор удивился, то ли в самом деле, то ли для вида. – И кто он?

– Доктор Кристиан Мур. Он занимается исследованиями в области психики. Практикующий врач. Я начну с ним работать на следующей неделе. – Глаза Аньеля буквально горели.

– Я нисколько не сомневался в тебе. – Люмьер взял его за руку.

– И я смогу помочь отцу, – граф улыбнулся.

Виктор кивнул и погладил его ладонь большим пальцем.

– Ты все сможешь, Аньель.

Де ла Круа отпил из своего бокала и посмотрел на Виктора.

– А что у тебя на уме? Новые постановки?

– Возможно. Пока не уверен. – Виктор повел бровью и усмехнулся. – Я только что открыл премьерный сезон в Лондоне. Думаю, спешить с чем-то новым пока не имеет смысла, но есть мысль стать официальным патроном Парижской оперы, чтобы мы могли развивать театр во Франции как можно более полно.

– Меньшего я от тебя и не ждал.

– Я начинал будучи простым танцовщиком, и мне очень помогли. – Люмьер задержал взгляд на лице Аньеля, а потом все-таки спросил: – Как твоя университетская жизнь? У тебя есть любовник? – внезапно спросил Виктор и почувствовал легкий привкус прошлого.

Аньель рассмеялся.

– Я первый на курсе, Виктор, и у меня нет времени на такую ерунду.

– Значит, ты свободен как ветер? – Прозрачные глаза, нисколько не изменившиеся за годы, смотрели на юного де ла Круа безотрывно.

– Сейчас как никогда я должен сосредоточиться на занятиях. Доктор Мур сказал, что мои исследования могут быть большим прорывом в сфере изучения душевных болезней. Я не могу упустить этот шанс.

Виктор понимающе кивнул. А после они занялись своим ужином. Мясо было лучшим, что Люмьер ел в Лондоне, помимо того, что готовилось у него дома.

Они разошлись ближе к часу ночи. Виктор проводил Аньеля до отеля, в котором тот остановился.

– Тебе хватает содержания? – спросил Люмьер напоследок.

– Да, спасибо, – улыбнулся Аньель. – Я весь в учебе, мне не на что тратить даже то содержание, которое у меня есть.

– Я доволен тем, как ты подошел к своему образованию. Но не забывай о своей семье. И обо мне.

– Я сегодня же напишу бабушке, – граф виновато улыбнулся.

– Напиши. – Виктор коснулся его щеки костяшками пальцев. – Уже поздно, ложись спать. Полагаю, увидимся на Рождество теперь?

– Обязательно. Я буду с нетерпением ждать.

Виктор поцеловал его в лоб и погладил по волосам.

– Иди. Добрых снов.

– Был очень рад с тобой удивиться, – сказал Аньель на прощание.

– Взаимно.

Проводив юного графа де ла Круа взглядом, когда тот вошел в двери отеля, Виктор некоторое время о чем-то раздумывал, а потом поймал экипаж, в котором ему предстояло вернуться до театра, где его ждал личный извозчик. В поместье Люмьер оказался только в третьем часу ночи. Впереди был день, полный забот, и ранний подъем в семь тридцать утра. Венсан еще не спал, когда он вернулся. Его мучил сильный страх.

– Я боялся, что ты не вернешься, – прошептал он, когда Люмьер зашел в комнату.

– Меня поймал после спектакля Аньель. Извинялся за то, что произошло в день премьеры. – Виктор бросил пиджак на кресло и сел на кровать рядом с Венсаном. – Иди ко мне, – Виктор раскрыл руки для объятий.

– И как он? – спросил маркиз, прижимаясь к Люмьеру всем телом.

Виктор обнял Венсана, устроив его голову у себя на плече.

– Кажется, адекватен. По крайней мере со мной он разговаривал очень спокойно и привычно. Написал тебе письмо с извинениями. Я отдам его завтра.

– Это звучит хорошо, – вздохнул Венсан. – Могу я прочитать сейчас?

– Мне кажется, тебе лучше лечь спать. И мне тоже.

Некоторое время они сидели так, пока Виктор поглаживал де ла Круа по спине.

Венсан больше ничего не ответил. Постепенно волнение уходило. Где-то на грани его сознания забрезжила мысль о том, что может быть все их опасения были ошибочны и Аньеля еще можно спасти. Люмьер укачивал Венсана в своих объятиях, пока тот не успокоился совсем. У Виктора не хватило сил добраться до ванной комнаты, а потому он полностью разделся и забрался в кровать следом за де ла Круа. Почувствовав, как Венсан прижался к его обнаженной спине, обняв его за пояс, Люмьер заснул моментально, только и успев подумать, что завтрашний день будет непростым.

Через несколько дней Аньель получил еще одно письмо от доктора Мура. Они должны были встретиться у Британского музея в субботу в полдень. Как и прежние письма, это он сжег сразу же после прочтения. Сказав Чарльзу, что у него неотложные дела, которые займут все выходные, он первым поездом добрался до вокзала Кингс-Кросс и решил пройтись до места встречи пешком. Несмотря на то, что близилось Рождество, на улице не было холодно. Снег еще не выпал, но было довольно ветрено. Аньель неспешно прошелся вдоль ярких витрин магазинов. Учеба настолько его увлекла, что он совершенно забыл о подарках. Дав себе обещание, что обязательно займется их выбором после встречи с Кристианом, он принялся ждать.

Доктор Мур появился в строго обозначенное время. В руках он держал трость, очень похожую на ту, что в последнее время использовал Люмьер, когда у него болело колено. Поравнявшись с Аньелем, тот произнес:

– Добрый день, Аньель. Рад видеть вас.

В своих речах он был учтив и лаконичен, как если бы был не доктором, а дипломатом. Всё в нем было таинственно и загадочно, хотя подобные эпитеты сродни фарсу и банальности, но Кристиан представлял собой интересного молодого мужчину энного возраста, когда возраст ещё не отразился на лице, а в глазах мудрость всех прожитых лет. Стоило бы сказать, что глаза его были прозрачные, как два холодных светло-зелёных кварца, но и это описание было бы слишком слащавым и комичным. Узкий подбородок и чуть искривленный нос, высокие скулы, словно бы очерченные под костью насыщенной серой тенью, выступающие на лице, создавали впечатление строгости, но при этом определённой утонченности. Не было никаких сомнений, что мужчина знал, как он хорош собой. Его голос был спокойным и ровным, а походка неспешной, с лёгким флером чинности. Кристиан был весь из себя джентльмен. Он не носил кольца и изображал равнодушие, видя перед собой и юношей и дам, заинтересованный лишь в мыслях де ла Круа.

– В письме вы высказались неопределенно на счет того, что мы сегодня будем делать, – начал Аньель. – И я нашел небольшую квартиру в Челси, как вы и просили. Внес оплату на несколько месяцев вперед, так что нас никто не побеспокоит.

– Сегодня мы с вами обсудим вашу теорию более полно. С аргументами. Запишем её более кратко, но существенно, проведём анализ собранных вами данных и напишем первичные выводы. А также постараемся обсудить методы лечения.