– Ничего, это пройдёт. – Чарльз выглядел так, словно бы его скоро стошнит. – Налей мне воды, пожалуйста.

Аньель поспешно выполнил просьбу.

– Тебе надо поесть. Я что-нибудь принесу.

– Что-нибудь нейтральное. – Чарльзу было совсем плохо, и когда Аньель отошёл, к ним присела девушка, которая погладила бедного будущего писателя по волосам.

– Чарли, отмечать Самайн, напиваясь вусмерть, плохая мысль.

Аньель вернулся через несколько минут с тарелкой овсяной каши и поставил ее перед Чарльзом.

– Прошу прощения, мы с вами не знакомы, – обратился тот к девушке.

– Это единственная девушка в университете, Аньель. – Чарльз пил подсоленную воду. – Это мисс Изабелла де Гау.

– Я учусь на курсе биологической антропологии.

– Мы должны были с вами встречаться, – с сомнением произнес Аньель, пытаясь вспомнить лица своих сокурсников. Он был так увлечен учебой, что даже не удосужился выучить ничьи имена.

– Я вас видела, но вы меня нет. Я сижу за всеми, и меня никогда не спрашивают. Женщинам не дозволено учиться в университетах и получать образование. – Она все ещё гладила Чарли по волосам.

Её длинные волосы были заплетены, а сама де Гау была одета в брюки и рубашку, что для обычного мира было нонсенсом, но учёба в Кембридже предполагала форму.

– Необычный выбор, – произнес Аньель. – Вам нравится учиться?

– Мне нравится. Что именно необычно? Вы так мне и не представились.

– Аньель де ла Круа, прошу прощения.

Он смущенно улыбнулся и убрал упавшую на лоб прядь.

– Здесь нечасто можно встретить леди, – тот окинул взглядом просторную столовую, где в этот час было довольно шумно.

– Рада познакомиться. Чарльз верно сказал, единственная. – Она кивнула. – Возможно, в университетах Англии вовсе. Нам запрещено учиться, но мне дали такую возможность, хотя и ущемили во всех правах. Я даже не могу принимать участие в семинарах.

– Это печально, но вы, должно быть, очень целеустремленная особа.

Аньель обхватил себя руками, чувствуя себя не в своей тарелке.

– О, боже. – Чарльз встал из-за стола и едва ли не выбежал из столовой, заставляя себя добраться до уборной.

– Проследите, чтобы он больше пил подсоленной воды и ел что-то лёгкое.

Аньель кивнул, провожая сочувственным взглядом друга.

– Я слышала, что вы хотите заниматься изучением психики. – Она внимательно смотрела светлыми серыми глазами на Аньеля.

– Это и похвально, и интересно.

– Да, наверное, здесь уже все об этом наслышаны. Я был неосторожен в своих высказываниях в первые недели. Так что, боюсь, здесь я не получу поддержки. Хотя и не теряю надежды.

– Никогда её не теряйте. Мне нравится ваша идея и мысль, и считаю, что нельзя ни одну науку назвать глупостью, просто в ней не разобравшись. – Изабелла улыбнулась. – Помогите Чарли, ему нужно лечь, а я принесу ему суп и овощи.

– Спасибо вам, – Аньель встал. – Был рад познакомиться с вами.

– Я тоже, Аньель, была рада. – Изабелла встала и начала собирать в тарелку более или менее подходящей еды для Гэлбрейта, который смог донести себя обратно до комнаты и уже старался заснуть, чтобы только не было так плохо. Его рвало трижды до воды, а потом Чарльз был готов потерять сознание, но в этот момент его нашёл де ла Круа и отвёл обратно спать.

Пока Чарльз спал, Аньель ласково гладил его по волосам. Он размышлял о прошлом вечере. Их поцелуй был столь внезапен, сколь и приятен для него. Но он не знал, стоит ли предпринимать какие-то шаги.

Де Гау поставила миску с супом на стол, равно как и тарелку с едой.

– Укройте его получше, он замёрзнет, пока будет спать, а лучше его вообще в чистую рубашку переодеть. А под кровать лучше поставить ведро или таз, если есть, если его снова будет рвать.

Де ла Круа кивнул и накинул на плечи Чарльза тяжелое одеяло.

– А вы давно знакомы с ним?

Она достала из шкафа чистую рубашку Чарльза и повесила на спинку стула.

– Со вступительных экзаменов. Ко мне пристали молодые люди, а он защитил меня.

– Узнаю Чарльза. – Аньель взял рубашку и принялся очень осторожно переодевать соседа. Было в этом что-то до боли интимное.

– Он разбил одному нос, а они сломали ему очки. – Она вздохнула и помогла переодеть Чарли и уложить на постель так, чтобы ему не стало хуже.

– Очень достойный поступок.

– Да. Он хороший юноша. Пусть отдыхает, я пойду. Была рада. – Изабелла кивнула и покинула комнату, оставив их вдвоём.

Убедившись, что Чарльз мирно спит, Аньель вернулся к своему столу. По пути из столовой он успел забрать почту и теперь его ждало два новых письма. Одно из них было от бабушки, и он решил прочитать его позже. Другое же письмо было написано незнакомой ему рукой. Быстро распечатав конверт, он пробежался по аккуратным строчкам и не смог сдержать разочарованный вздох. Он почувствовал, как в горле встал ком от обиды и сожаления. Отправителем письма был один из тех врачей, которым он направил прошение о стажировке. В письме содержался вежливый отказ. Для получения этой работы ему не доставало опыта и практических знаний. Мистер Дуайт настоятельно советовал ему повторить свою просьбу через несколько лет. Достав портсигар, де ла Круа закурил и откинулся на спинку стула. Он во что бы то ни стало должен был начать исследования как можно раньше. У него попросту не было нескольких лет.

Так прошло не менее получаса. Аньель еще несколько раз перечитал письмо и, окончательно расстроившись, порвал его на мелкие клочки. Чарльз все еще спал, а поэтому он решил дочитать начатый том и заняться подготовкой к семинару, который должен был пройти в понедельник. Подняв учебник, он не сразу заметил еще один конверт. Удивленно подняв бровь, де ла Круа осторожно взял его в руки. Отправителем был некий Кристиан Мур, но это имя ни о чем не говорило юноше. Распечатывая конверт, он заметил, как сильно дрожат его руки. Аньель сделал глубокий вдох и принялся за чтение. Письмо оказалось длинным и содержало в себе не что иное как предложение работы в роли ассистента. Мистер Мур писал, что практикует в Лондоне и находится в поиске молодых людей, заинтересованных в изучении психических процессов. Он услышал об Аньеле от одного из специалистов и сразу же заинтересовался в его кандидатуре. Он также писал, что на данный момент находится в отъезде и сможет с ним встретиться лишь в середине месяца для обсуждения условий. В конце была приписка, что он обязательно должен уничтожить это письмо после прочтения.

Слезы радости выступили на глазах юноши. Он прижал руку ко рту, чтобы сдержать радостный возглас. Ему очень хотелось разбудить Чарльза, но тот выглядел все еще плохо, и он подумал, что не стоит его тревожить лишний раз.

Чарльз проснулся около семи вечера в намного более приятном состоянии, чем утром. Его организм более или менее пришёл в себя. Он сел на постели и его не стошнило, что было несомненным плюсом. Гэлбрейт тяжело вздохнул и закутался в одеяло – ему было очень и очень холодно. Поняв, что уже вечер субботы и что Аньеля нет в комнате, он потянулся к бумаге и карандашу, чтобы написать письмо мистеру Люмьеру. Он сел как можно более аккуратно и стал писать обо всем, что произошло за неделю. Ровно в восемь часов он спустился и передал письмо через человека, с которым также договорился Виктор. Чарльз выдохнул, что успел написать письмо и не ударил в грязь лицом перед Люмьером, который заплатил ему вперёд.

Гэлбрейт поел и переоделся во что-то более тёплое и сходил в столовую за чаем на ужин и куском хлеба с маслом. Чарльз зарекся когда-нибудь вновь пить таким образом. С Аньелем они пересеклись ближе к десяти – оказалось, де ла Круа ходил в библиотеку. Гэлбрейт же лежал и старался просто отдыхать телом.

– Мне написал один врач, – начал Аньель, когда убедился, что с Чарльзом все в порядке. – Он заинтересовался в тех исследованиях, которые я хочу провести и хочет со мной увидеться в середине месяца.

– Что за врач? – Чарльз лежал с закрытыми глазами. – Это хорошая новость.