Король, натянув на себя улыбку, спросил:
— Как вам столица, княжна Цеппелин? Всё ли вас устраивает? Может что надобно, так вы лишь скажите! — король и сама княжна присматривались друг к другу, отмечая для себя все детали.
И детали, подмеченные королем, были очень уж интересными, при этом не свидетельствующие в пользу гостье.
— Ваше высочество, столица мне понравилась, я пока мало где побывала, но то, что уже увидела, меня порадовало, — постаралась как можно искренне соврать княжна.
Ибо, на её взгляд, это место было не краше свиного загона, и если бы не отстроенный Тядошем район, где она смогла учуять столь манящий аромат и дух своего дома, то её настроение было бы намного хуже, чем сейчас. Потому что, несмотря на подготовку, такого Кровавая княжна не ожидала увидеть. А именно — снующие туда-сюда мешки с кровью и исходящие от мяса похотливые взгляды, которых она не видела уже давным-давно. Ибо на её родине людям уже давно было указанно их истинное место. Роль корма для высших созданий, которые уже тысячелетия назад преступили жалкое бремя бытия людьми.
Король выслушал ответ и с легкой улыбкой на лице кивнул, вызвав еще больше вопросов у княжны. И вновь заговорил:
— Что скажете про район вашего пребывания? Меня, скажу по правде, удивило, что ваш уважаемый посол решился обосновать посольство именно в том месте, несмотря на соседей… — выделив последнее слово, Арн дал понять, что кварталы бедняков это не то место, где Великое Княжество Сильвернон должно было обосновать своё представительство.
— Ваше высочество, члены княжества Сильвернон не чураются любой территории, ибо мы стараемся любое место, где бы мы не обосновались, сделать лучше и краше, — сказала Княжна, ловя на себе взгляды собравшихся.
Две из трех голов гидры чуть не взорвались от переполнявшего их гнева, но маски на лице исправно держались, пытаясь обмануть княжну. А вот король с той же странноватой улыбочкой легонько кивал, принимая ответ Вильгерты.
— У вас, как я заметил, неплохо получилось. Архитектурный стиль Сильвернона красив, но, как по мне, немного мрачноват и кровав… — учтиво подметил король.
Два его огненных глаза взирали на княжну так, что та почувствовала опасность, хотя король не сменил выражения лица и всё так же был доброжелателен внешне.
"Неужто они знают? Или догадываются?" — проскользнуло в голове у Кровавой княжны за доли секунды. "Нет, если бы знали, то не сидели бы сейчас так обыденно, предо мной" — сама себе ответила Вильгерта, и продемонстрировав всем белейшие клыки, учтиво кивнула, принимая похвалу.
— Ваше Высочество, особенности моих краёв и устоявшийся образ жизни которого мы придерживаемся тысячелетия, не мог не внести свою лепту в формировании подхода к архитектуре строений. Там, где вы видите кровь, там мы видим жизнь, — сказала княжна, заметив, что все собравшиеся внимательно её слушают.
— Госпожа Вильгерта, — обратилась к ней Агида Санза.
Княжна посмотрела на недалекую маску члена по крови рода Санза. Агида, словно малое дитё, в свойственной ей простоте и открытости задала интересующий многих вопрос:
— Я заметила, что вы не чураетесь есть наполняющие этот стол яства. Но как я слышала, вы предпочитаете несколько иную пищу? Или ваши пристрастия — это преувеличения? А может, и вовсе сказки, придуманные чернью?
Ответ на этот вопрос знали многие, но, несмотря на познания, с интересом ожидали, что же ответит Кровавая княжна.
Вильгерта с улыбкой посмотрела на Агиду. Всё еще дитя, внушившее себе, что оно стало хищником. Маска у нареченной принцессы не спала, и та, играя роль простушки и демонстрируя лживую заинтересованность, ожидала ответа.
И он был дан.
— Ваше Сиятельство, молва про нашу жажду крови и вправду не лжива. Кровь — источник наших сил и долголетия, только вот количество её, которое нам требуется, очень незначительно, — выкручивая на максимум своё актерское мастерство, соврала княжна.
Ибо недавно что-то произошло в мире. Душа мира сильно отдалилась от бремени своих детей, что почему-то сильно сказалось на истинных адептах крови. Времена, когда адептам крови нужно было лишь три литра крови для поддержания в течение месяца жизни и полноты внутренних сил, прошли. Теперь жажда всех последователей крови стала поистине проклятием. Ежедневно мучающая проклятая жажда лишь временами отступала, если получалось выпить не меньше чем пол-литра крови. А если учитывать их кровавые способности, на поддержание которых требуется еще больше крови, ситуация у воюющего княжества становилась печальной.
Загоны с человеческим скотом стали заканчиваться, те не успевали плодиться, ибо десяткам тысяч адептов крови, которых мерзкая чернь прозвала Вампирами, нужно было постоянно сдерживать на границах княжества проклятых джинов. Они, словно почувствовав неладное в княжестве Сильвернон, усилили натиск, переводя вялотекущий конфликт в активную фазу противостояния. Эти события и поспособствовали самому настоящему геноциду человеческой расы на подконтрольной княжеству территории. И лишь абсолютная закрытость границ Сильвернона не породила панику у соседей.
— Значит, это правда… И как много вам требуется крови? — вновь задала вопрос Агида, не удовлетворившись полнотой ответа княжны.
— Немного, Ваше Сиятельство, бокал на неделю, — вновь соврала княжна, начав уже закипать изнутри.
— Не то чтобы мне были важны жизни отбросов, но всё-таки… — сказал молчавший весь вечер герцог Китто Гротум. — Если ваши потребности не столь велики как вы нам сказали, то чем вызвана массовая скупка всех приговоренных каторжников и убийц? Если мне не изменяет память, то их уже около пяти тысяч. И все они, зайдя в ваш квартал на территории столицы, не вышли обратно.
Обстановка за столом моментально изменилась. Ранее нейтральное общение переросло в нечто иное. В воздухе повисло напряжение, и Вильгерта Цеппелин заметно напряглась.
Сидевшие за столом витязи и банши крови, почувствовав напряжение своей госпожи, моментально перестали имитировать активное желания поесть, при этом всё так же отстранённо отвечая на вопросы аристократов-попрошаек.
Слуги рода крови были готовы при одном лишь намеке разорвать всё и вся, если на то будет воля их владычицы. Страха и сомнений нет, есть лишь воля, воля госпожи! Она — истинный закон!
Вильгерта демонстративно удивилась, мол, а что такого? И ответила с простотой свойственной детям, которую, откровенно говоря, не ожидали услышать собравшиеся:
— В квартале княжества Сильвернон уже семьсот представителей княжества, так что кто-то лишним не будет. И у них, знаете ли, есть потребности.
Тишина, накрывшая зал, стала абсолютной. Раскрывшиеся глаза у герцогов и остальных присутствующих могли посоперничать размерами с имперскими золотыми. Ибо настолько нелепого ответа они точно не ожидали. Но при этом он был вполне логичен, так что заострять внимание на столь нелепом факте как скупка и так заведомо обреченной черни, никто не собирался. Ибо не было разницы: секира палача, несколько месяцев на рудниках или клыки кровососов — судьба этих несчастных людей заведомо была лишь одна — смерть.
— Ну, раз так, то вопрос исчерпан, — сказал Китто Гротум.
Он кивнул, н всё также не давая возможности прочитать княжне те выводы, которые он сделал из услышанного. Чтобы перевести тему в иное русло, Вильгерта Цеппелин решила перейти к главному:
— Ваше Высочество, извольте полюбопытствовать, — сказала княжна и, получив от короля одобрительный кивок, продолжила: — При первой нашей встрече вы сказали, что мы могли не свидеться. Что вы имели в виду?
— Я, кажется, говорил, что завтра отправляюсь в путь.
Ответ короля не был полон, но так Арн Киринтийский и задумывал, ожидая реакции княжны. Она в полной мере и ожидаемо последовала:
— Что же произошло такого, что вы вынуждены сами отправиться в путь?
— Победа моего верного вассала, — ответил король и окинул взглядом членов гидры, подмечая их реакции. — Хочу проведать, а заодно и поздравить героев. Всё-таки выстоять против десяти легионов — это в некоторой степени события, достойные запечатления на картинах, барельефах и фресках. Поэтому я и беру с собой мастеров этих искусств, чтобы они услышали события из первых уст, а затем запечатлели сказанное на века и с королевским размахом. Ибо, именно так великий художник Жиодор Нурбо, живший во времена моего великого предка Кирина, создал картину, которую вы видели в нашу первую встречу. Так и я хочу последовать примеру своего родича, увековечив память, хоть и не своего подвига, но верного короне рода.
