Арн Киринтийский, король Алтонии, наследник легендарного Кирина, Убийцы гигантов в данный момент думал, и мысли его были не радостны. За триста два года, что он живёт в мире, который имеет название Этеа, он успел повидать достаточно. Испытывал он горесть утраты от смертей членов семьи и соратников. Но и довелось ему ощущать великую радостью и счастье, держа на руках своих новорожденных дочерей и сыновей.

Он правит уже больше двухсот лет. К счастью, два века, что на его лысой голове возлежит корона, припали на спокойные времена. Не было великих битв, как в прошлые века и тысячелетия. И старался Арн, как мог, за это время укрепить свои позиции, но не всё удавалось древнему королю. Когда-то его предки пригрели возле себя, как они тогда думали, союзников и товарищей. Но они ошибались, змеи были то, а не друзья. И за столько лет они превратились из ужей в мифических василисков.

Барадоры, Гротумы, Санза — они были силой королевства Алтония, но и его слабостью. Кто-то считал, что королевство, которым он управляет, уже утратило былое величие, и тот, кто так считал, был однозначно прав. Несмотря на некое укрепление, в целом они стали слабее. Нет той сплоченности, что была ранее, остались лишь склоки и интриги, которые идут на пользу многочисленным внешним врагам. А всё началось с того, когда королевский род допустил падение Гросвеноров, их опоры и вернейших союзников. Падение столь древнего рода воинов началось не при Арне, а при его отце. Но именно тогда Киринтийцам затуманили разум, и они сквозь пальцы смотрели на то, как верные королевскому роду великие воины погибали один за другим. А когда Арн стал во главе трона, он не до конца понимал, насколько важно было тогда их поддержать. А сейчас поздно.

Империя Алат, ранее бывшая болтом, стала великой силой, и когда враг пришел на их землю, король понял, что королевство не выстоит. И он понимал, во что королевству и ему в целом, в будущем выльется принятое им решение отдать древнюю реликвию. Цеппелины ничего не забывают, и то, что он отдал на откуп их подарок, сказалось сразу.

Не прошло и месяца, как в столицу прибыли посланники Кровавого Трона. Мертвые алые глаза этих некогда людей… Они выслушали то, что сказал Арн, но не приняли. Спустя неделю они прибыли вновь с просьбой выделить им участок под консульство. Как бы Арн не хотел этого делать, но отказать он не мог, ибо это было бы чревато крайне неприятными последствиями.

За пять месяцев, столицу наводнило уже больше тысячи Адептов крови. Но так как они вели себя тихо, король на время забыл про них. Были события поважнее, в которых необходимо было его непосредственное участие. Про события, произошедшие на границе, король думал уже больше дня, а именно — как он довел до такого, и самое главное, как он мог такое позволить. А также многократно он переваривал столь мудрые слова своей младшей дочери… Юлуна, несмотря на возраст, раньше отца смогла узреть, что происходит. Но буквально сегодня Арн действительно признался себе, что, несмотря на возраст, он был не столь мудр и разумен, как он раньше про себя думал, ибо одна правда было в тех речах, что пыталась донести его дочь. Но он не хотел её видеть и слушать…

Внезапно двери открылись.

Арн Киринтийский вышел из медитации и с суровым выражение лица посмотрел на гвардейца, который в закрытом шлеме, склонившись в поклоне, ожидал дозволения говорить.

— Говори, — сказал король и его глубокий бас раздался эхом по всему залу.

— Ваше высочество, на въезде в город появился вооруженный кортеж с гербом правящей семьи княжества Сильвернон.

Новость короля не обрадовала. Он, нахмурившись еще сильнее, спросил:

— Кто явился?

— Дочь Князя Крови Вильгерта Цеппелин.

"Моя ровесница явилась", — подумал король и произнес.

— Передай, чтобы оказали все почести и проводили княжну в главный зал.

— Будет исполнено, Ваше высочество.

— С чем же ты пожаловала и какие твои цели, мёртвая княжна? — спросил у воздуха старый король, когда двери вновь закрылись.

После отданного приказа, Арн Киринтийский, не сдвинувшись со своего трона, еще некоторое время пребывал в задумчивости. Его не мог потревожить приезд Кровавой княжны, ибо он уже давно перестал бояться кого бы то ни было. Но вот вопросы у него в голове появлялись. Явление к его двору второй дочери князя Цеппелина — это событие далеко не рядовое и недооценивать его не стоит. Ибо, зная закрытость княжеской семьи и их суровый нрав, причина, по которой князь отправил свою дочь с дипломатической миссией, не может быть незначительной.

Так и пребывал старый король на троне, сам себе задавая вопросы, и сам же на них и отвечая. Но слишком чуждо было княжество Сильвернон хоть и для древнего, но всё-таки ещё человека. Так и прошло время до визита явившегося на пороге гонца, которое король потратил, пытаясь понять и предугадать мотивы князя. Но однозначного вывода Арн так и не сделал.

Из раздумий короля вывел звук открывшихся дверей.

Дверь в малый зал открылась и на пороге, не проронив ни слова, появился гвардеец. Только в этот раз к королю явился сам капитан личной гвардии короля. Черноволосый мужчина, облачённый в тяжёлые латы, и с мечом на поясе, лишь немного склонив голову, застыл на месте, дожидаясь позволения говорить.

— Говори, Венор. Не заставляй меня ждать, — обратился король к своему верному воину.

— Ваше высочество, Вильгерта Сильвернон, как и её свита, дожидается вас в тронном зале.

— Ну что же, не будем заставлять княжну ждать, — сказал старый король, но всё еще сильнейший воин королевства, вставая со своего трона.

При этом в его движениях не было старческой немощи, лишь монументальная духовная сила, которая в случае нужды повергнет в небытие любого.

Арн Киринтийский, облаченный в родовые латы, ставшие уже давно его повседневной одеждой, величественно и не спеша подошёл к капитану личной стражи. Поравнявшись с ним и посмотрев сверху вниз на воина, он сказал:

— Следуй за своим королём, Венор Баррагота, пришло время узнать, с чем пожаловала Мёртвая княжна.

Капитан стражи, склонив голову перед королём и отойдя в сторону, пропустил трехметрового старца, а когда тот прошёл, отправился за ним, бесшумно следуя за своим лидером.

Тем временем в тронном зале уже как десять минут стояла группа из десяти мужчин и одиннадцати женщин. То, что это были уже далеко не люди, могли с уверенностью сказать все до единого придворные, которые сейчас в немалом количестве собрались посмотреть на невиданных гостей.

И гости были поистине уникальны. Все, как один — около двух с половиной метра, уточненные черты лица, в алых, украшенных золотом плащах, бледные словно покойники и некогда люди. Сейчас они застыли в ожидании появления короля Арна Киринтийского, владыки по праву рождения и силы, королевства Алтонии.

Но какими бы ни были необычными посланники трона крови, их уникальность была ничем, по сравнению с их лидером, стоящей во главе процессии. Невиданной красоты красноволосая женщина, возвышаясь на голову над остальными, застыв, стояла прямо напротив трона. Исходящую от неё страшную и чужеродную силу ощущали все собравшиеся. Но люди не интересовали княжну. Её черные, как безлунная ночь, глаза сейчас рассматривали заполняющую собой всю стену позади трона величественную картину, изображавшую былое.

На ней было изображено сражение, прапрапрадеда нынешнего короля — Кирина Великого. Убийцу гигантов, который с воинственным ликом сразил темного змея Таккаруса, последнего из гигантов ушедшей эпохи. Но не только он был изображен на этом творении. Вильгерта Цеппелин также распознала находящегося возле Кирина основателя рода Гросвенор. И конечно же она узнала находящегося на небольшом отдалении своего дремлющего тысячелетним сном родича…

Ранее никогда не посещавшая королевство Алтонию княжна поразилась и возмутилась увиденным на картине. Она с удовольствием бы высосала всю жизненную силу с лицемера, который столь пренебрежительно отнесся к её предку, оттеснив его таким образом на задворки истории. Но, как говорил её отец, кровь помнит… И Вильгерта запомнит, как отнеслись к её роду, ибо кому как не члену рода Цеппелин соблюдать закон, установленный семьей.