– Больше никаких мужчин. Лишь я буду трахать тебя до искр перед глазами, – Глеб целует меня в шею.

– Да пошёл ты! – шиплю я и пытаюсь высвободиться.

– Забыла с кем говоришь? – мужчина становится недовольным, наверное, рассчитывал на то, что я в ноги ему за такие предложения кинусь. Стискивает сильнее, сжимает мертвой хваткой грудную клетку – ни продохнуть, ни выбраться. Напоминает, что игривое настроение его посещает не так уж и часто, а я должна быть благодарна за то, что, по крайней мере, все ещё жива.

Но при этом, все же отпускает меня, даря свободу. Я невозмутимо водружаю рюкзачок на спину и без слов направляюсь в сторону дороги. Не хочу с ним сейчас оставаться. Полтора часа в компании Кая мне сейчас вообще не улыбаются. Я должна все обдумать. Решить, как поступить дальше, как вести себя, ведь я ни на шаг не продвинулась в своём задании, а только по уши увязла в каком-то дерьме! Снова вспоминаю про таблетки и вздыхаю в голос.

– Далеко собралась? – доносится вслед.

– Подальше от тебя, – спокойно отвечаю. Не хочу провоцировать, но и молчать не желаю.

– Если что, на дороге повернёшь направо, – кричит Глеб. – Наш дом с той стороны.

Я делаю как он говорит, уже приличное время, не менее двух часов неторопливо шагая по уходящей в неизвестном направлении дороге, пока по пути меня не подхватывает здоровенный джип, присланный вызволить меня и Кая из той жопы мира, в которую нас занесло в результате погони.

Оказавшись в своей комнате, первым делом несусь к тумбочке, проверяя пачку таблеток. Я всегда подписываю на каждой лунке день, в который необходимо ее выпить. Кручу в руках блистер в надежде, что представшее перед глазами, мне чудится, но это не так. Я пропустила две последние таблетки.

МАРИНА

13 мая 2020 года

– Марина, присаживайся, – говорит Олег Романович, указывая на стул.

– В смысле, прямо садиться? – глуповато уточняю я, учитывая порядки, установленные для курсантов.

– Садись, садись, – снова повторяет Цветков, на этот раз даже немного отодвигая стул от стола.

Я осторожно, с опаской, опускаюсь на него, все ещё ожидая подвоха, хотя куратор не особый любитель шутить. В то же время, понимаю, что все не спроста, ни чаю же он меня пить пригласил.

– Ты прости, Мариночка, что заставил раздеваться, – Олег Романович тоже садится за стол напротив меня. – Мне надо было убедить этого старого хрыча, что для дела ты годишься, что отлично знаешь свои обязанности и готова выполнять любые приказы. Ты же прекрасно знаешь, как тяжело нашим девочкам даётся именно этот пункт: раздеться, ноги раздвинуть, если надо. Поэтому, для нас, он один из тех показателей, который подтверждает, в первую очередь, моральную и психологическую готовность, а это, подчас, важнее выносливости и силы.

– Ничего страшного! – говорю я. – Я все прекрасно понимаю. Так что за дело? Неужели действительно стоит отправлять именно меня?

Цветулечек тянется к своему столу и забирает оттуда чёрную папку, нереально пузатую и явно старую. Мужчина укладывает ее передо мной. «Глеб Кайданов» написано крупными буквами прямо посередине.

– Я пока не буду вдаваться в подробности, Марина, дам тебе шанс самой разобраться, не навязывая собственного мнения об объекте. Операцию планируем начать в августе, так что время на подготовку ещё есть. Главное, не торопись, не нервничай, первым делом, сдай аттестацию. Это самое важное сейчас. Какой бы замечательной девушкой ты не была, без лицензии отправить тебя на дело не смогу, даже если ты по плацу голая пробежишь или будешь на заборе кукарекать. Так что постарайся не отвлекаться ни на что какое-то время.

– Я поняла, – коротко отвечаю, хотя, перебивать, наверное, не стоило.

– Я посмотрю твоё расписание и постараюсь уместить дополнительные тренировки, психолога, может быть что-то ещё. Подумаю. Но твоя цель сейчас, повторяю, в первую очередь – получить лицензию. Без неё все остальное будет бесполезной мышиной возней.

– Хорошо, я брошу на это все силы! – обещаю куратору. – Не подведу вас! Но я все равно не понимаю...

– Почему именно ты? – догадывается Цветков. Киваю. – Стандартный подход здесь не подойдёт. Господин Кайданов слишком подозрителен и избирателен в людях, я уверен, что он раскусит матёрых агентов. С ним нужно попробовать что-то другое. И это другое – ты, Марина. Как бы ты ни старалась, бунтарь внутри тебя не спит никогда, на мой взгляд, это как раз то, что нужно. Если будешь сама собой, то рано или поздно Кайданов поверит в то, что ты обычная девушка. Конечно, будет намного лучше, если ты понравишься ему, и он решит оставить тебя при себе как можно дольше.

– Мне придётся спать с ним? – я задаю этот вопрос с некоторой тревогой, доселе мне не приходилось спать с мужчиной без собственного желания (случай с охранником в детском доме в расчёт не берём), хотя, если это нужно для задания, то я, безусловно, готова.

– Нет, погоди пока, не беги вперёд паровоза. Понравиться – это не значит стать его любовницей, иногда вполне хватает обычного доверия и человеческой симпатии. Но если объект, не важно – этот или другой, – Цветков размахивает рукой в такт своих слов, – захочет тебя, то тут уж деваться некуда, за исключением тех случаев, когда будет весьма полезно помусолить его отказами, придётся про все забыть – про отвращение, правила приличия, Владислава Александровича или любого другого, с кем на тот момент у тебя будут отношения.

– Подождите... – я недоумеваю. – А откуда вы... В смысле... Причём здесь наш тренер по рукопашке?

– Я двадцать восемь лет работаю в нашем подразделении, ты действительно думаешь, что от меня можно что-нибудь скрыть?! – куратор скептически улыбается, но не похоже, чтобы он собирался наказывать меня за проступок. – Я уже давно занимаюсь вашей группой и понял все и про каждого. Сколько раз ты была в карцере? Можешь не отвечать, просто подумай: кто абсолютный рекордсмен на вашем потоке?! Тебя исправило подобное наказание? Заставило перестать совершать то, за что ты попадала туда? Нет. Как бы ты не старалась, тебе просто необходима свобода! Хоть что-то, да сделать по-своему. Отчасти, это можно считать твоим плюсом, благодаря которому, я и выбрал именно тебя для Глеба Кайданова. И именно поэтому я закрываю глаза на интрижку с Владиславом, просто делаю вид, что ее нет.

Я хлопаю глазами, пытаясь сообразить, должна ли отвечать на подобные откровения или достаточно стыдливо потупить взгляд в пол.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍***

Два месяца спустя

Прохожу в помещение, где меня уже ожидают несколько человек. Руководитель будущей операции, в которой мне посчастливилось участвовать, и ещё двое мужчин, неизвестных мне. Я приветствую собравшихся по принятым правилам и ожидаю дальнейших указаний.

– Марина Юрьевна, проходите, присаживайтесь, – приглашает Владимир Викторович, указывая на один из свободных стульев за длинным переговорным столом.

– Это лейтенант Марина Васнецова, – представляет он меня остальным. – Именно ее будем внедрять к Кайданову, как одного из лучших ваших бойцов, Аркадий Геннадьевич.

Круглолицый мужчина с блестящей лысиной недоверчиво смотрит в мою строну. Он недоволен тем, что видит.

– Нет, – лысый оживает, мотая головой, – вы меня к этой хуйне не прикручивайте! Кай сразу просечет, что я намазать его решил. Дайте мужика нормального, или я не участвую.

– Не участвуешь, значит? – с наигранным пафосом отвечает Аркадию мой босс. – Тогда я в твоих делах тоже больше не участвую, и события двухлетней давности всплывают на поверхность так же неожиданно, как говно по весне! Ты у меня, Поляков, уже вот здесь сидишь своей натурой цыганской, лишь бы поторговаться, – Владимир Викторович подтверждает произносимые слова соответствующим жестом в районе горла, а лысый недовольно цокает.

– Ладно, – через силу соглашается он. – Только шлюх у Кая, хоть жопой жуй. В чем смысл?