– Очень необычное имя, – поразился король.

– Да, она тоже не обычная, как и ее имя…

– У дочери дракона нет личных вещей? Я видел, что она едет налегке.

– По традиции, она может взять с собой только одну вещь. Весь ее гардероб принадлежит аббатству здесь и останется. Думаю, вы сами решите, что теперь носить будущей королеве.

– И что же это за вещь, которую она с собой взяла?

– Она взяла с собой сеть, которую недавно сплела, – с вымученной улыбкой произнес монах. Обсуждать ее странные поступки с королем ему явно не хотелось.

– Сеть? Зачем ей понадобилось брать с собой сеть? Она любит ловить рыбу?

– Она никогда не ловила рыбу, ваша светлость. Это не под стать истинной леди, мы бы такого не допустили.

– Но вы допустили, чтобы истинная леди плела сеть? – король не смог сдержать громкий смех. Он не знал, как правильно реагировать на такую нелепость. Женщины действительно не плетут сети, тем более дочери дракона. Монах понял, каким глупцом себя выставил и раскраснелся словно помидор. Больше король не стал допытывать его своими вопросами.

 Когда солнце окончательно зашло за горизонт, кавалькада, состоящая из короля и его свиты, выдвинулась в путь. Было принято решение ехать всю ночь, чтобы днем, как можно меньше времени провести в пути. Под утро сделали привал, всего на пару часов, чтобы дать отдых лошадям. Ранним утром они снова отправились в путь. Ближе к обеду лошади и люди буквально не знали куда себя деть от ужасной жары. Впереди не было ни одного дерева или пещеры, чтобы спрятаться в теньке и перевести дух. Запасы воды заканчивались, а до замка оставалось еще полдня ходу.

 В паланкине было почти так же жарко и душно, как на улице. Мави желала скорее добраться до замка, чтобы спрятаться от жары. Легкая ткань ее платья, буквально облепила ее мокрое, вспотевшее тело. Ей все время хотелось пить, но просить воду чаще, чем ей приносили, она не хотела. Поэтому пыталась задремать, в который раз, чтобы не чувствовать изматывающую жажду. Пришлось прервать свой сон, когда снаружи донеслись жалобные вопли. Она отодвинула край материи, которой был укрыт ее паланкин, и увидела лежащего на обочине старика. Видимо, у него закончилась вода, и он умирал от жажды. Мави ожидала, что они остановятся, чтобы оказать ему помощь, но всадники продолжали двигаться вперед. Никому и дело не было до умирающего старика. Мави не могла этого выдержать.

– Стоп! Остановитесь! Вы что ослепли? Там человек! Ему нужна помощь!

Когда паланкин поставили на землю, она вскочила, как ужаленная, и побежала к старику.

– Ты! Да, да ты верзила! Неси сюда воду, да поскорее!

Всадник не двинулся с места, поглядывая на короля, который развернулся и наблюдал за происходящим. Девушка вскипела от ярости, потому что эти мужланы ее не слушались.

– Мне нужна вода! Ты меня не услышал?

– Запас воды на исходе, дочь дракона! Мы не можем напоить этого человека – отозвался Рамси.

– Хорошо, но для меня то, у вас найдется глоток воды? Я все-таки дочь дракона! – угрожающим тоном попыталась произнести девушка.

– Для вас вода найдется! Эй, принесите дочери дракона воды, да поскорее! – скомандовал советник короля.

Как только ей поднесли кубок с водой, она ринулась к старику. Он поднял голову и она напоила его. Все наблюдатели были потрясены происходящим. Король тоже не ожидал, что дочь дракона напоит старика из своего бокала.

– Вы понимаете, что только что сделали? – наконец-то заговорил король.

Голос был грозным, но Мави ничуть не испугалась его. Она решительно вздернула подбородок, хоть ее лица и не было видно. Девушка больше не могла молчать. Не могла вести себя, как тихоня, избегая диалога с королем. Она ни разу не обмолвилась с ним и парой слов, после того, как они встретились за ужином. За столом он все время нагло смотрел на нее, но с таким хмурым лицом, что девушку это возмущало. Она прекрасно понимала, что он представляет ее страшной крокодилицей, но доказывать обратное не желала. Раз для него имеет значение только внешность, то пусть не знает ее истинного облика, так будет лучше для всех.

– Я спасла этому человеку жизнь! Вот, что я сделала. Вот, что должен был сделать его король! – отчеканила девушка. Осознание того, что она могла нанести королю оскорбление пришло уже после сказанного. Рамси нервно втянул в себя воздух, опасаясь реакции короля, а глаза стражников округлились от изумления. Мави театрально закатила глаза, забыв, что ее лица не видно.

– Так вы полагаете, что я должен был на одну чашу весов поставить вашу жизнь и жизнь этого старика? Знаете ли вы, насколько ценна ваша жизнь сейчас? Знаете ли вы, что если через пять дней вы не станете моей женой, таких как этот старик будут тысячи? И им никто не поможет!

  Первый раз, за всю свою жизнь, дочь дракона не знала, что ей ответить. Обычно, она никогда не проигрывала в споре. Ей очень нравилось доказывать свою правоту. Видеть на лице оппонента замешательство, доставляло ей особое удовлетворение. К ее удивлению, король не был в замешательстве. Он буквально уложил ее на лопатки, без всякой агрессии и угроз, изложив ситуацию как она есть.

 Можно было бы остаться, и подобрать пару аргументов, чтобы «бить» ими короля, но ей расхотелось продолжать этот спор. Она молча удалилась, под прицелом его опаляющего взгляда. Чересчур спокойный тон и резкие слова короля засели у нее в голове.

“Насколько ценна ваша жизнь сейчас. Таких, как этот старик будут тысячи.”

   А ведь и правда, дочь дракона ни разу не задумывалась о том, что творится за стенами аббатства. О том, что эти трудности пришли к людям из-за нее. Хорошо олицетворять себя с рыбой, которая приносит людям счастье и надежду на лучшую жизнь, но она – дочь дракона. Она дар, который может нести для них разрушающую силу.

   Кое-что хорошее, Мави все-таки заметила, когда разговаривала с королем. Он хороший стратег. Он не стал сразу вмешиваться в ситуацию. Выждал, пока она исполнит задуманное, а потом дал реакцию. Он не выпячивал свое присутствие, не рисовался при своих людях. Если бы Мави заранее не знала того факта, что он король, то не смогла бы самостоятельно определить его среди этой толпы всадников. Эти мысли, почему-то, оставили в ее голове теплый след. А тот факт, что ее лицо скрывает плотная вуаль, которая позволяет ей бессовестно смотреть на него, заставили ее улыбнуться. Хоть какая- то сатисфакция. Хоть какая-то власть, которая недоступна королю. В седле, он казался ей воплощением хаоса и спокойствия одновременно. Его хмурая морщинка между бровей, говорила ей о том, что он много времени проводит в раздумьях. Захотелось разгладить ее, прикоснувшись к ней. Карие глаза на солнце приобретали светло-медовый оттенок. Манящий, смелый взгляд, наполненный силой, которую он не стал демонстрировать ей, даже после, как она посмела «уколоть» его. Все же, все эти достоинства не меняли для нее сути дела, как ни крути, он король. А она не хочет жить во дворце, и быть королевой. Ей по нраву простая жизнь, свободная. По ее мнению, жить во дворце, среди всякой знати это равнозначно заключению в темницу. Там она никогда не сможет быть собой, делать что ей захочется, ходить куда ей приспичит, говорить, что ей взбредет в голову. Она станет узницей, но все остальные будут называть ее королевой.

   На ее мировоззрение повлияли знания, которые она черпала в библиотеке аббатства, из книг и древних свитков. О жизни королей, об их долге и чести, порой о жестокости и несчастьях, которые они обрушивали на свой народ. Все это нарисовало ей нехорошую картину о власти, и о тех кому она принадлежит. Быть частью такого мира, значит, перестать быть той самой Мави, которой она себя считала. Ведь хороших и справедливых королей, за всю историю Мирикла было меньше, чем зубов у курицы.

    Только сидя в паланкине, до нее стало доходить, что ее вид ужасно не скромный. Она будто купалась в пруду, и вышла без стеснения на берег, в мокром платье. Прежде свободная и легкая ткань, сильно прилипла к вспотевшему телу. А самое неприятное, что в таком виде ее видели все всадники, включая короля. Мави представила осуждающее лицо главного монаха, если бы он узнал о ее позоре. Его лысеющая голова, покрылась бы багровыми пятнами. Так всегда случалось, когда Мави делала что-то, что, по его мнению, ее позорит.