После беседы с дочерью Хаэл тут же собрал отряд из самых верных своих бойцов и без всяких объяснений приказал немедленно выступать небольшой группой в сторону Орена. Дюжина ездовых волков с прекрасно экипированными седоками скакали до самого рассвета и, добравшись до утопающей в туманной низине башни, остановились, в ожидании того, чтобы двинуться дальше под покровом тьмы. По всему периметру окружающих башню оврагов и холмов были выставлены часовые. Небольшая часть армии с наспех сооруженным осадным големом, а также несколько отрядов орков Кетра остались в лесу и с рассветом должны были неспешно двинуться в сторону Орена, отвлекая на себя внимания разведчиков противника. Сам же Хаэл планировал провернуть все быстро, надеясь, что дополнительные усилия, связанные с перехватом гномки, не изменят его планов по захвату очередного южного города.

— Хаэл! Мы все бесконечно доверяем твоим мудрым решениям и всегда беспрекословно выполняли все твои приказы, но хотели бы теперь знать, отчего так резко поменялись планы, и почему в самую последнюю секунду был изменен сценарий нашей атаки, — высокая темная эльфийка с беспокойством смотрела в стеклянные глаза своего лорда.

— Действительно, — поддержал подругу Калиб, рослый мужчина в превосходной алой броне из прочной кожи древних ящеров и с таким же устрашающим массивным луком в руках. — На рассвете мы должны были выступить втроем с Микаэлом и Дхоавином и доставить до цели наш главный козырь в битве против Орена, — сказав это, человек бросил небрежный взгляд на стоящего поодаль в ритуальном расписном наряде высоченного орка, но, поймав на себе его тяжелый мрачный взгляд, тут же невольно поклонился могущественному шаману вымирающего древнего племени Ганьди.

Никто из присутствующих более не дерзнул расспрашивать своего лорда о столь неожиданном его решении. Холодным уверенным взором Хаэл обвел глазами своих верных бойцов, прежде чем взять слово. Прямо перед ним стоял в тяжелой латной броне Микаэл, один из лучших воинов, каких когда-либо выпускала военная гильдия темных эльфов. Микаэл был лучшим учеником тетрарха Таллота, отца Хаэла, и после того как тетрарх передал свои полномочия на севере своему единственному сыну, Микаэл присягнул на верность Хаэлу. С детства не отличающийся завидной конституцией или боевыми способностями, Хаэл весьма ревностно относился к преуспевшему в военном деле Микаэлу и при любом удобном случае старался показать тому его истинное место рядом с избранным сыном своего народа. Кроме этого, он долгое время не мог простить своему лучшему рыцарю его оплошности с Аделаидой, когда тот, поддавшись чарам хитрой женщины, сам того не желая, помог ей бежать от власти отца. После того случая Хаэл на несколько лет отослал Микаэла подальше от Годдарда на Первобытный Остров, заставив трудиться на благо Альянса, после чего еще раз напомнил тому важность служения общей цели, прежде чем назначить его командиром большого отряда и начальником своей личной охраны. Убедившись, что собрат не держит на него зла, он еще раз уверовал в правильность своих методов, отметив, как изменился Микаэл за время ссылки. Прежде легконравный и ветреный, он превратился в послушного исполнителя воли своего правителя, чего и добивался Хаэл от всех своих бойцов.

За спиной Микаэла, словно изящная статуя, стояла его сестра, прекрасная Брэнна. Младше Микаэла на пару десятков лет, она всегда была не в пример брату серьезной и скрытной. Пронзительными темными глазами она хищно осматривала присутствующих. Ее черные волосы были собраны на затылке в аккуратный пучок, и вид был такой целеустремленный, словно она уже полдня как готовилась приступить к особо важному заданию, хотя так же, как и все, провела практически бессонную ночь, пытаясь угнаться за своим лидером. На ней блестела черная с позолотой туника, стройные ноги обтягивали чулки из легкой материи, которые защищали не хуже кожаных. В руке она сжимала магический посох, многократно усиливающий ее колдовские способности. Хаэл не скупился на обмундирование для своих лучших воинов, а Брэнна, попавшая в его войско начинающим заклинателем, становилась сильнее год от года. Темная эльфийка то и дело многозначительно переглядывалась с человеческим лучником.

Пользуясь талантами человека, Хаэл всегда напоминал себе, что тот служит ему лишь оттого, что получает от этого союза приличные бонусы в виде положения, денег и славы. В то же время Хаэл нередко задумывался о том, что Калиб с легкостью предаст его при первом удобном случае и всегда держал себя с ним предусмотрительно. Первое время Хаэл был против отношений жрицы Брэнны и человека, отмечая непостоянство и ненадежность последнего. Но эльфийка была без ума от смазливого, крепко сложенного лучника, несмотря на то, что тот не стесняясь заигрывал с каждой второй красоткой в Годдарде, и Хаэл, решив не вмешиваться, позволил ей наслаждаться бурными отношениями с одним из своих лучших стрелков.

Меж каменных руин с равнодушным видом блуждал Дхоавин: магу не требовалось разъяснений от лидера, только приказы. Поодаль от общей компании, здоровенный, как бизон, стоял орк-шаман, всем своим видом выказывая презрение собравшимся вокруг него созданиям. У теряющегося в тумане основания высоченной колонны расположился на земле немолодой уже человек в вороненых латных доспехах. Хмурый взгляд его карих глаз отдавал безразличием, но Хаэл знал, что тот, как верный пес, внимательно следит за каждым его шагом и словом. На щите у его ног чернел ужасающий своим видом череп. Из ножен выступала рукоять огромного меча из прочнейшей стали с зазубренными краями. Появление Ираса на штурме столицы вызвало всеобщее изумление всех приближенных герцога, а особенно маркиза Винфрида, которого Хаэл наделил полномочиями лорда Руна после того, как тот самым бесчестным образом расправился со старым лордом Хродгаром, своим двоюродным дядей. Винфрид и Ирас были непримиримыми соперниками с самого момента появления молодого паладина в Руне после того, как он, отличившись во время подавления восстания против короля, стал любимчиком старого лорда и быстро дослужился до его главного помощника. Ему сулили блистательную карьеру, должность командира столичного войска, место в военном совете, кто-то даже поговаривал о том, что именно Ираса, а вовсе не своего известного высокомерием и жадностью до денег племянника, лорд намерен назначить своим наследником. Но все обернулось весьма трагично для Ираса, когда он, отказавшись предавать старого лорда и присягать выскочке Винфриду, не просто отверг предложение того сложить оружие и уйти в отставку, а попытался вступиться за Хродгара в самый разгар переворота, за что и был осужден на пожизненное заключение. Но вместо того, чтобы позволить предателю сгнить в тюремной башне, по неизвестным никому причинам лорд Хаэл вернул человека в ряды своего войска. И хотя Ирас с этих пор отличался крайней степенью преданности и послушания, для большинства своих сослуживцев угрюмый воин так навсегда и остался предателем, поэтому держался от всех в стороне, тешась одиночными задания, что выпадали на его долю по воле герцога. Хаэл знал причину преданности Ираса и не желал расставаться со столь надежным бойцом — тем более, он предполагал, что тот может сыграть важную роль в предстоящем походе.

Рядом с герцогом молча стоял его молодой помощник, темный эльф с острыми чертами лица и маленькими глазками, которые смотрели на мир слегка виновато, но при этом не менее сурово и холодно, чем глаза самого герцога. Темно-серые волосы стояли дыбом на его голове, и многие обсуждали сходство между пожилым герцогом и юным ассасином, хотя никаких предпосылок заявлять об их, пусть и дальнем, родстве не было. Хаэл и сам отмечал, что молодой Фредрик был на него похож как внешностью, так и поведением, хотя лорд Годдарда, а теперь и Адена, не мог не признать, что парень совсем не блистает умом или смекалкой. И это, по мнению герцога, вовсе не являлось недостатком для того, от кого требовалось лишь неуклонное послушание и следование воли своего повелителя.