В это время всех пригласили на посадку.

Пока я убирал ноутбук в сумку, Галя убежала в первые ряды очереди. Что за необходимость?

В итоге она уже протягивала наши билеты и мне пришлось быстрым шагом двигать вперёд, чтобы не задерживать всех.

Случайно задел какую-то девушку.

Извинился, но она, по-моему, не услышала. Идёт вся в своих мыслях. Сама с собой разговаривает, шепчет что-то. Молитву, что ли?

Прошли на телескопический трап и у меня затрезвонил телефон.

Черт, это важный звонок, надо ответить.

– Галь, ты иди пока, я быстро, – Галя закатила глазки, пришлось объяснять, – это по работе. Не хочу в самолёте, когда все вокруг сумки расталкивают и рассаживаются, говорить по телефону.

Галя ушла в самолёт, а я какое-то время стоял посередине телескопического трапа, обсуждал с заказчиком крайне важные для него моменты.

Увидел ту девчонку с "молитвой". Она шла с опущенной головой, я не успел её разглядеть. Но когда она поравнялась со мной, хотел извиниться ещё раз, тем более заказчик как раз ушёл в затяжной монолог и можно было ненадолго "сбежать из телефона".

Но вдруг всё вокруг задрожало, затряслось, погас свет, закричали люди, я понял, что падаю, удар…

Ох и долбануло же меня… Не хило...По-моему, я даже вырубился. Не знаю, надолго или нет.

Боль практически в прямом смысле разрывает голову.

Что произошло?

Я оказался в каком-то завале, крики людей доносятся со всех сторон, по-моему, даже плачь; кто-то, кажется, ломает стены…

Лицо липкое – куда я вляпался?

– Парень, живой? – свет ударил мне в глаза неожиданно резко.

– Живой вроде. Если ты не ангел, – хриплю в ответ мужику в форме то ли пожарника, то ли грузчика аэропорта.

– Раз шутишь, значит жить будешь. Встать сможешь? – мужик слишком серьёзный.

– Встать смогу, но скорее всего только на ноги, – пытаюсь подняться, вроде всё цело.

– Остальные подъёмы меня мало интересуют. Руку давай, шутник, – мужик явно не настроен поддерживать мой юмор.

– Пять сек, ноутбук найду… – голова кружится, всё плывёт.

– Какой ноутбук! Сам живой и слава богу! А шрамы только украшают мужчину, верно?

Люди, вон, ноги, руки, спины переломали, а он о ноутбуке думает! – что говорит этот человек, ничего не понимаю… Ещё и на глаза жижа какая-то льётся… Откуда?

Сумка с ноутом чудом оказалась рядом. Цела и невредима. Схватил её и протянул руку неулыбчивому мужчине.

Ох, как же завертелась карусель в голове и захотелось спать…

– Носилки, носилки сюда. Большие кровопотери!

***

– Очнулся? Считай, заново родился.

Белые больничные стены не спутаешь ни с чем. Как и больничный запах.

Я в больнице.

– Сколько я тут? – я прохрипел так, словно не говорил неделю.

– Сутки. Привезли, прооперировали, – медсестра закончила манипуляции с капельницей и улыбнулась. – Врач осмотрит и скоро домой. Не переживай, долго тебя держать не будут. Мест тяжелобольным не хватает.

По ощущениям я понял, что резали голову и, видимо, лицо.

– Зеркало есть? Где можно посмотреть? – никогда не заморачивался о своей внешности, но тут вдруг напрягся.

– Да ты не переживай! До свадьбы заживёт! – медсестра только добавила мне тревоги своей "приободряющей" фразой. – В туалете есть зеркало. По коридору налево.

Тело болело, но я достаточно быстро и бодро дошёл до санузла.

Из зеркала на меня смотрел ужас.

Отёкшее, опухшее лицо векового алкаша с переломанным носом и шрамом на пол-лица, уходящим на голову, где были куском выбриты волосы. Всё это для полной красоты подкрашено бриллиантовой зеленью.

Глаз, мимо которого пролегал шов, слегка перекособочило.

Франкенштейн, который кривил мне свой фейс из зеркала, даже отдалённо не напоминал мне меня.

Жесть… На ватных ногах вернулся в палату. И вовремя. Как раз пришёл с обходом врач.

– Почему так неаккуратно зашили? – неожиданно для самого себя возмутился я, – Давно в мире лазерные технологии существуют, а тут словно слепая криворукая портниха штопала!

– В мире, может, и существуют технологии, но где мир, а где наш город и больница. Хирург сделал всё, что мог и даже больше. Не до красоты было. После вас ещё двоих тяжёлых привезли, а перед вами он пятерых прооперировал. Руки хирурга не лазеры, знаете ли, молодой человек. Устают. Глаз вам хирург спас. Нос тоже заживёт и будет как тут и былО. Отёки, опять же, спадут. Домой прилетите, там у вас и врачей, и технологий побольше нашего. Эстетической стороной вопроса займётесь и всё будет хорошо. – врач отвечал чётко и категорично. Не извинялся, а чуть не наоборот: ругал меня за недовольство, понимаешь ли. При этом он даже не смотрел на меня, а пролистывал какие-то бумаги, отмечая галочки в местах, где, видимо, требовалась моя роспись.

– Нормальный у вас подход. Сервис на уровне, – горько вздохнул я, в душе понимая, что стал жертвой обстоятельств, как и врачи, которые, я верю, сделали всё, что могли в этой ситуации.

– Держать вас в нашей больнице не вижу смысла. Тем более всем пострадавшим пассажирам, кто не из местных и в состоянии транспортировки, организовали повтор рейса. Вылет через шесть часов. Ну, что скажете?

– Спасибо – что я ещё могу сказать. Давайте бумаги, я же вижу, что вы не с пустыми руками пришли.

– Там вещи кое-какие привезли. Из завала. В кладовке. Посмотрите, может, своё что-то опознаете. – врач наконец взглянул на меня и я увидел лицо уставшего от вечного недосыпа человека.

– Да у меня и не было с собой ничего, всё в багаж сдал, – я пожал плечами, потом вдруг вспомнил, – ноутбук! Я, помню, успел его схватить перед тем, как выбраться.

– Ну, сходите, посмотрите. Вижу, что чужого не возьмёте. – доктор закончил со мной и засобирался к следующему пациенту.

– На лице написано, да? – хотел улыбнуться я, но стало больно.

– Да. Это только у женщины лицо – художественный вымысел. У мужчины лицо – автобиография. – врач потёр переносицу. – А вообще, чтобы вы понимали, – человека видно не по лицу.

В кладовке я быстро отыскал свою сумку с ноутом. Открыл, достал, осмотрел. На вид всё цело: и корпус, и монитор. Разрядился только, но это не беда.

Телефон потерялся. Видимо, выпал из руки при падении и разбился.

Гале позвонить не получилось. Наизусть я её номер не знаю. В списках пострадавших, которые висели в фойе больницы, я её не нашёл. Слава богу, значит, она успела зайти в самолёт до того, как телескопический трап рухнул.

Автобус забрал меня и ещё несколько перебинтованных человек и повёз в аэропорт.

***

Галя! Я её увидел сразу.

Когда объявили, что прибыли пострадавшие пассажиры, она метнулась навстречу нашей больничной делегации и…

Пробежала мимо меня.

– Девушка, не желаете познакомиться? – я решил подшутить.

– В зеркало на себя посмотри, потом думай, с кем знакомиться, – Галя презрительно откинула волосы через плечо. Меня неприятно резанул её тон – она так умеет разговаривать? Я от неё кроме "уси-пуси" и "зая" ничего не слышал.

Но зато не кокетничает со всеми подряд, – вдогонку неприятному ощущению я отправил примиряющую мысль о том, что Галя не вертихвостка.

– Ладно, Галка, не ворчи. Я сам себя не узнал, – не стал дальше дурачить девушку.

На мгновение она замерла с нахмуренным лицом, но вскоре глаза её начали округляться от удивления, смешанного с ужасом.

– Стеф… Степан, это ты? Господи, какой кошмар… Это пройдёт, я надеюсь?

– А если нет – разве это имеет значение?

– Да, то есть, нет, то есть… Я сейчас же найду хорошую клинику пластической хирургии! Мы тебя вернём во что бы то ни стало! – Галя трясущимися руками начала тыкать в свой смартфон. Никогда её такой не видел.

– Да не паникуй ты. Половина ужаса – это отёк. Пройдёт скоро. Остальное…Посмотрим. Может и не так страшен чёрт, как его на моём лице нарисовали. – Мой первый шок давно прошёл и я уже спокойнее воспринимал случившееся. Вон, рядом чувака без ноги пронесли – перерубило в районе колена. А у меня всего лишь шрам на лице. Велика беда.